Началом проникновения коучинга в Россию можно считать 2010 год. Именно тогда в нашей стране появилось представительство Международной Федерации коучинга (ICF). Это крупнейшее в мире профессиональное сообщество, объединившее свыше 42500 коучей из 147 стран мира. Как и в любой отрасли, в коучинге есть свои звезды – специалисты, обладающие высшим уровнем квалификации. В России и СНГ, например, всего 17 коучей имеют квалификацию MCC ICF. Один из них – Юрий Мурадян, который был не только в первой десятке самых квалифицированных коучей в России, но и стал самым молодым коучем в мире с этим статусом. А на днях Юрий Мурадян вошел в пятерку самых успешных российских коучей наряду с Ириной Хакамадой, Радиславом Гандапасом, Мариной Мелией и другими.
Так что же такое коучинг по-русски? Как он приживается на нашей земле и какие перспективы имеет? Нам удалось поговорить с Юрием Мурадяном.
- Юрий, официально появлением коучинга по международным стандартам можно считать открытие филиала Международной Федерации коучинга в России. А что можно считать предвестником этого события?
- До появления представительства ICF, в России существовали различные коучинговые программы. Они вполне могли быть эффективными, но насколько они соответствовали международным стандартам – это большой вопрос. Был ли это коучинг в профессиональном понимании этого термина, или может, просто курсы личностного роста или НЛП, сейчас сказать сложно. Профессионально коучинг зародился у нас именно с приходом ICF. Но своеобразной предтечей коучинга, наверное, можно считать курсы личностного роста, которые пришли в Россию еще в девяностые годы из Запада. В те годы в нашу страну приезжали международные спикеры, наши соотечественники стали интересоваться психологией, осознанностью, у них появилась культура психологического консультирования. И, наверное, именно в тот период в сознании наших людей стали проникать идеи об осознанности, влияние мыслей на поведение человека и на жизнь в целом.
- Ну, ведь по части профессионального коучинга мы все равно отстаём от США, где это развито очень серьезно. Там огромное количество коучей, выпускается миллионными тиражами профессиональная литература, а зарплате крутого коуча может позавидовать федеральный министр...
- Конечно, литературы на тему коучинга выпускается в России очень мало. Но я не могу сказать, что мы сильно отстаем. Стоит сделать скидку и на наш менталитет. Так исторически сложилось, еще со времен царя-реформатора Петра Великого, открывшего русскому человеку Европу, что у них там все лучше, чем у нас. Не буду отрицать, что культурный расцвет Московской Руси пришелся именно на тот период, когда прорубили окно куда следует. Но насколько наше отставание применимо к коучингу – вопрос не очевидный. Но есть неоспоримый факт, говорящий не в пользу России. Наши коучи чувствуют себя менее защищенными и менее уверенными, чем на Западе. Приведу пример. Моя студентка, окончившая курсы коучинга, уехав в США, стала очень востребованным и высокооплачиваемым специалистом. Не уверен, что в России сразу и успешно сложилась бы её карьера. А в США люди понимают, что такое коуч. Это уже человек с дорогостоящим образованием. И у американцев такие люди объективно вызывают уважение. Конечно, ей крупно повезло получить образование коуча в России, которое стоит в разы дешевле, чем в США и устроиться на престижную работу в Штатах. Вообще, быть коучем в Америке – это не только престижно. Это еще означает, что ты принадлежишь к определённому кругу людей, у которых есть финансовые возможности, чтобы оплатить эту обучающую программу.
- А вы начинали как коуч? И как вы пришли к осознанию, что коучинг в России не защищён? С чем это вообще связано, на ваш взгляд?
- Свой профессиональный путь я начинал с психологии и позже понял, что психологическое консультирование меня интересует в меньшей степени, чем коучинг. И тогда я стал замечать, что клиенты благосклонней реагируют, когда я представляюсь психологом-консультантом - им казалось, что коучинг менее статусная профессия. Поэтому бывает так, что люди, которые получили образование коуча, называют себя бизнес-консультантами или мотивационными спикерами. Вот поэтому я и считаю, что профессия наша в России не защищена. Вокруг нее еще не сложилось определенной культуры. Конечно, руководители компаний, крупные бизнесмены, предприниматели, люди, которые развиваются, высшие государственные чиновники понимают, что значит коучинг и какова его польза. Наша сфера на самом деле очень сложная. Это огромное количество часов практики и денег на соответствующее образование, повышение квалификации.
- Ну, может на основе позаимствованного на Западе, у нас родится что-то свое? И будет такой уникальный «русский коучинг». Или мы пока еще находимся в некоем зачаточном состоянии?
- Я достаточно хорошо знаю рынок коучинга не только в России, но и в мире и без ложной скромности хочу сказать, что с клиническим психологом, Ольгой Рыбиной мы создали методологический принцип обучения, который на сегодняшний день является единственным не только в России, но и в мире. Он основан на коучинговых технологиях и в то же время базируется на научно-психологическом подходе, то есть, мы создали своеобразный синтез психологии и коучинга – первый в своем роде. Ольга Рыбина – кандидат психологических наук, клинический психолог, коуч высшей категории и человек, который обучает коучингу уже больше десяти лет, это человек - легенда в мире коучинга. Также и у меня есть психологический бэкграунд. И мне хотелось эффективно скрестить и психологию и коучинг и психотерапевтический подход и бизнес-консультирование в один образовательный принцип. Теперь по этому принципу мы преподаем в нашей школе. Почему у меня возникла такая идея? Без научного подтекста, без присутствия науки вообще, коучинг лишен некоего глубинного смысла, а когда в нем появляются научно подтвержденные факты, серьезные исследования, то он обретает уже совсем другой вес. Этот метод мы назвали 5 PRISM. Он базируется на потребностях, конфликтах, чувствах, поведении и мыслях. Это те пять факторов, присутствующих в каждом человеке. Мы их соединили в одну образовательную программу и теперь преподаем в Академии профессионального коучинга 5 Prism. На наших курсах, обобщая данные факторы, мы разбираемся в том, что сейчас человек чувствует, какое у него стереотипное поведение, какие у него глубинные потребности, а какая реально у него стоит потребность за желанием карьерного роста? Или, например, какая глубинная потребность стоит у него за желанием увеличить свой доход? И тут нет универсальных методов, коучинг не категоризирует – он исследует. И весь этот массив данных мы объединили в единую систему. И мы думаем, что это первая российская коуч-технология, которая на сто процентов уникальна на мировом рынке.
- Ого. Приятно это слышать. Я вот думал, что у нас свое, российское, только «Русский балет Дягилева» и «автомат Калашникова». Мы, оказывается, и в коучинге преуспели. Кто может посещать ваши занятия?
- Вообще, метод 5 PRISM создан уже для профессионалов. Он идет как некая надстройка на уже имеющийся у специалиста фундамент. То есть, человек получил образование психолога и желает получить диплом коуча. Тогда он приходит к нам. Также к нам приходят HR-директора, менеджеры среднего и высшего звена, прогрессивные предприниматели.
- Получается, что коучинг изначально вырос из спорта и психологии. Но вы сейчас занимаетесь буквально «возвращением» в коучинг психологии, но уже современной, с учетом всех актуальных данных?
- Да, совершенно верно.
- Как вы считаете, как изменится коучинг в России в рамках ближайших лет? Возьмем к примеру лет 20?
- Уже сейчас есть мобильные приложения, которые заменяют психотерапевтическую работу в Америке. И эффективность их доказана. Например, людям с суицидальными наклонностями приложение помогает не хуже, а во многих случаях даже лучше, чем работа со специалистом. Конечно, многое возьмет на себя искусственный интеллект. Коучинг же станет продуктом для определенного класса людей, которые хотят личного общения, хотят глубинно изучить себя, посмотреть на себя со стороны. Поэтому коучинг будущего это, скорее, продукт для определенной категории людей – мыслящих, осознанных, развивающихся. В принципе уже и сейчас такой продукт есть. К коучам редко приходят, когда болит. К коучам приходят с задачей, которую нужно решить. Или когда есть планы на будущее и клиент хочет реализовать их. Это другая категория людей, которые формируют наш мир.
- Может ли в будущем случиться так, что мотивационные спикеры, коучи, бизнес-консультанты и другие станут представителями одной профессии?
- Де-факто потихоньку это скрещивание уже происходит. Потому что те же психологи в ВУЗах изучают несколько дисциплин – и гештальт и психоанализ и транзактный анализ. Поэтому конечно о каком-то скрещении мы можем говорить. О четком слиянии – нет. Потому что если мы говорим о психотерапии – там своя история. Если о психиатрии – то уже другая. Психологическое консультирование – третья. То есть, задачи разные. В психотерапии терапевт как бы стоит над тобой и ваши отношения можно назвать зависимыми – он твой лекарь – он знает, что тебе нужно принимать, чтобы вылечиться, он конкретно говорит тебе что делать. А коучинг – это прежде всего партнерство. Оба участника процесса и коуч и клиент совершенно равны, партнерство важная тема в коучинге.