Андрей Зайцев: «Важно, чтобы о блокаде помнили!»

Новый фильм Андрея Зайцева «Блокадный дневник» скоро выйдет в широкий прокат. Он основан на воспоминаниях «ленинградской Мадонны» — поэтессы Ольги Берггольц, произведениях Даниила Гранина и многочисленных воспоминаниях блокадников. Фильм участвовал в основном конкурсе 42-го Московского международного кинофестиваля и завоевал главный приз — «Золотой Святой Георгий». Картина не оставила равнодушными зрителей. Они, хоть и пролили немало слёз на показе, но оценили фильм на 4.62 балла из 5 возможных. Андрей Зайцев подробно рассказал нам о себе, о создании фильма, его задачах и о том, как важно было отстоять осаждённый Ленинград.

- Как вы пришли в мир кино?

- Я закончил факультет журналистики МГУ. Работал телевизионным журналистом, на радио, в газетах. Но в какой-то момент понял, что исчерпал себя в этой профессии и стал думать, чем заняться дальше, в чём себя ещё можно пробовать. Это можно назвать «творческим зудом», не знаю, как ещё это объяснить. Я понял, что без творчества, без создания чего-то нового, а мог я это делать только в визуальном искусстве, в данном случае — в кино, не могу существовать. Сначала я пошёл на Высшие режиссёрские курсы, учился у Александра Митты на факультете игрового кино. Но когда я их окончил, то осознал, что я что-то себе напридумывал и ещё не готов заниматься игровым кино, ещё не нарастил нужные для этого мышцы, не достиг необходимого уровня. Это очень сложная, серьёзная постановочная работа, требующая большого запаса сил. Но я хотел снимать, поэтому я решил сначала заняться документальным кино. А когда понял, что готов уже снимать игровое — начал делать и это.

- Вы были телеведущим?

- Я как автор и режиссёр делал вместе с командой для канала «Культура» большой документальный цикл «Моя Великая война». Там тринадцать серий воспоминаний ветеранов. Цикл «Мост над бездной» с искусствоведом Паолой Волковой. Также сделал фильм про Виктора Астафьева «Весёлый солдат», по воспоминаниям самого писателя. Военная тема вообще занимает отдельное место в моей жизни.

- В одном из своих интервью вы сказали, что одно из самых важных качеств режиссера — это терпение. Как его развить?

- Либо оно есть, либо его нет. Это одно из качеств, которое может помочь человеку стать режиссером. Без терпения, я думаю, будет очень сложно. На площадке, где нервы, сильный стресс, серьёзные технические производства, где много людей, без терпения не обойтись.

- Как возник замысел фильма о Блокаде Ленинграда?

- Я читал много воспоминаний блокадников и понимал, что самую тяжёлую, первую блокадную зиму, январь-февраль 1942 года, я очень мало видел в кино и хронике. Там есть, конечно, эти кадры, но их не очень много. И как мне кажется, люди до конца не представляют, какая это была блокада — как выглядел сам город и его жители. А воспоминаний блокадников много, и они такие яркие, подробные, детально прописанные. И было понятно, что если их использовать, то можно попытаться воссоздать город через воспоминания, увидеть его глазами живых участников — чтобы люди понимали, как всё было. Не очень представляя окружённый врагами город и заложников первой блокадной зимы, люди не до конца понимают всю трагичность положения ленинградцев в 1941-42-м годах.

- Когда Вы пришли к решению снимать картину?

- Я написал сценарий 10 лет назад, даже больше. Но тогда я понимал, что никто не станет это финансировать, да и я не смогу такое кино снимать. Кроме всего прочего, мне казалось, что сценарий ещё не до конца совершенен, потому что на меня давило очень много материала, который туда не вошел. А потом, когда прошло время, я его снова перечитал и понял, что он сложился. Я отошёл от давления материала, который не попал в сценарий, прочёл его как посторонний зритель — и мне было очень интересно. Просто нужно было время, чтобы он отстоялся. И тогда я понял, что смогу такое кино снять, поэтому мы решили его запускать. Что-то добавилось, но основной сюжет был тот же.

- Как долго шла работа над фильмом?

- Сама работа началась в 2016 году. Для меня это 4 года, потому что сценарий был уже написан и лежал 6 лет в столе, ждал своего часа.

- Насколько важна для Вас документальная точность в вашей картине?

- Это был принципиальный момент, потому что я бы себе не позволил фантазировать, что-то домысливать по такой серьёзной и страшной теме, как страдания людей. Поэтому мы старались максимально точно воспроизвести воспоминания блокадников. То есть, мы старались найти зрительные образы быта, того, как люди выглядели, как они двигались, как себя вели, как реагировали. Всё это мы старались очень точно и бережно воспроизвести, как реставраторы. Перенести слово на плёнку — вот в этом была задача.

- Но это и игровая картина. Она достигает актёрского апогея в сценах прихода дочери к отцу, в монологе отца. Это придумано?

- Сценарий написан по мотивам автобиографической повести Ольги Берггольц «Дневные звёзды». Это она прошла через весь город к своему отцу. Она была уверена, что умирает, её единственной целью было прощание с отцом. У них произошёл разговор, который показан в финале фильма. После этого она поняла, что будет жить дальше, и поэтому вернулась в город. Да, мы сделали фильм по мотивам повести Ольги Берггольц. Но это всё же реальная история, которая с ней произошла. Ещё раз скажу, мы старались ничего не придумывать. В таком фильме про блокаду ничего придумывать, мне кажется, нельзя.

- В титрах фильма я увидел словосочетание «По воспоминаниям блокадников». А кто они — служащие, рабочие, дети, солдаты? Какие литературные источники были использованы в вашей картине, помимо произведений Ольги Берггольц и Даниила Гранина?

- Воспоминаний блокадников — множество. Десятки книг, интервью и дневников. В своё время, например, мы делали про блокаду одну из серий цикла «Моя Великая война». Нашей героиней была Галина Короткевич, ветеран, питерская актриса, и она нам рассказывала то, что помнит о блокаде. Я пользовался совершенно разными источниками — телевизионные интервью, интервью в документальных фильмах, устные рассказы, дневники, просто изданные воспоминания, и многое другое.

- Ваша картина полна шокирующими образами происходящего в блокадном Ленинграде зимой 42-го года. Это требует смелости, выйти с этим к зрителю непросто. Какие задачи Вы перед собой ставили, создавая этот фильм?

- Задача самая простая — чтобы люди об этом помнили и не забывали. Потому что это была одна из самых страшных блокад в истории человечества. И люди действительно пережили невероятные страдания. Когда мы ездили по западным фестивалям, и я говорил, что хочу снять фильм про блокаду Ленинграда, это вызывало недоумение, потому что словосочетание «блокада Ленинграда» для многих европейцев было непонятно. Для меня это было шоком, потому что я думал, что весь мир знает о ней. Но оказалось, что это не так, за прошедшие 80 лет знания остались минимальными. У нас тоже молодое поколение лишь в общих чертах понимает и знает, что это такое. Поэтому этот фильм был снят, чтобы была картинка, чтобы остался в памяти людей визуальный образ этой трагедии. Она призвана будоражить, оставаться в памяти, показывать, как всё было, чтобы дневники, воспоминания блокадников ожили и перенеслись на экраны, и молодое поколение узнало о трагедии, увидело её. Иначе получается, будто бы всех этих жертв и не было!

- Вы планируете представлять фильм на других фестивалях?

- Да, конечно, мы этим занимаемся. Фильм будет показан в Польше и во Франции. Думаю, что его покажут и в Америке, мы сейчас ведём переговоры. Но, к сожалению, не на фестивалях, а уже на онлайн-платформах, в связи со сложившейся ситуацией с коронавирусом.

- Я знаю, что вы снимали фильм в домах, где действительно жили блокадники, именно в них их застала большая беда. Насколько это было важно для вас, и как на съёмочную группу влияла энергетика зданий и мест?

- Мне важно было не строить павильон, где всё искусственное, а снимать в настоящих стенах, в домах. Чтобы было реально холодно, чтобы дом был расселённым, чтобы актрисе было на самом деле холодно. Энергетика этих стен передана в кадре, это чувствуется. Кино — это такая особая химия, в ней всё работает на энергетику кино, в том числе и стены домов, в которых ты снимаешь. Тем более, это был реальный дом, переживший блокаду, и в нём умирали люди.

- Энергетика на людей влияла, не влиять она не может. Ты там просто находишься — в настоящем реальном доме, в реальной питерской квартире того времени. Ты оказываешься в блокаде, и тебе нужно её снимать. Это не сравнимо ни с чем, ни с каким чувством. Ты стараешься снять что-то настоящее, находясь в настоящем месте — это всё работает на твою цель, на твою идею.

- Погружение в атмосферу блокадного ужаса происходило тяжело? Как съёмочная группа с этим справлялась?

- На самом деле человек быстро ко всему привыкает. Как говорили солдаты на войне: к смерти и трупам привыкаешь очень быстро. Человек на войне стремительно перестраивается. И, в общем, такая же перестройка произошла на площадке — ты в какой-то момент стал спокойно ко всему относиться, к тому, что ты видишь вокруг, и к тому, что ты снимаешь. Ты просто выполняешь свою работу, делаешь своё дело. На фронте стреляешь, а здесь — снимаешь.

- Вы нашли для себя ответ на вопрос, что помогло ленинградцам выжить в то время?

Да, этот ответ есть у блокадников, мне даже не приходилось его искать. Мы просто должны были показать этот ответ. Очень многие говорили, что много было плохого в блокаде, но хорошего было больше — человеческого самопожертвования, помощи друг другу, когда отдавали последнее, чтобы выжил сосед; когда помогали друг другу, спасали друг друга. Хорошего было больше, и в результате Дух человека победил его тело. То есть, Дух победил животное, которое есть в любом человеке. И, собственно говоря, блокадники — это поколение огромной духовной силы. Страшнее голода ничего не может быть — это одно из самых страшных мучений. Многие блокадники говорили, что к бомбёжке и боли можно было привыкнуть, но к голоду привыкнуть было невозможно. Потому что это не живот хочет есть, а всё тело кричит: «Накорми меня!» Это страшное мучение. Выдержать это и остаться людьми — это и есть тот секрет, то, благодаря чему они прошли все испытания, и мы победили в этой войне.

- Фильм вызвал большой резонанс в обществе?

- Трейлер вышел 9 мая, и резонанс был от трейлера, а не от фильма. У нас любая вещь, что сейчас выходит, вызывает резонанс. К примеру, каждая новая серия мультфильма «Простоквашино» вызывает бурную реакцию, и на создателей сыплются проклятия, что они испоганили светлый образ кота Матроскина. Там комментарии отключены, чтобы не читали дети. Потому что такое пишут! Поэтому сейчас любое произведение, идущее вразрез с мнением большинства, даже мультфильм, вызывает сильную агрессию. А блокада — это очень болезненная тема. Такое у нас общество, резонансное.

Фильм видело пока не очень много людей, его показали всего несколько раз на Московском кинофестивале. Поэтому я не могу сказать, что он вызвал большой резонанс. А вот когда он появится на экранах тогда уже можно будет говорить о чём-то серьёзном. Сейчас же видно то, что кино людей зацепило, задело, не оставило равнодушными. Для меня важно и то, что о фильме много положительных отзывов, и он производит впечатление. И пусть будут самые разные дискуссии, самые разные мнения. Главное, что это кино для людей важно. Для меня самое главное, чтобы про блокаду не забывали.

- Как вы относитесь к критике фильма «Блокадный дневник»?

Спокойно отношусь. Потому что кино уже выпустил, и оно теперь мне не принадлежит. Оно уже отправилось путешествовать в мир, и каждый может его воспринимать и трактовать по-своему. Я считаю, что любая критика должна быть уважительной и конструктивной, не должно быть оскорблений и высокомерия. Уважительный разговор, дискуссия, обсуждение, анализ — я только за такую критику.

- Фильм завоевал Приз зрительских симпатий, значит, большинству зрителей он все же пришёлся по душе и по уму. Вы рады такому успеху?

- Я считаю, что это самый главный приз для кинематографиста и для режиссёра. Потому что кино мы старались делать для простого зрителя. Тема очень сложная, и мы стремились сделать так, чтобы зритель смог этот фильм посмотреть, продраться сквозь такие тяжёлые эмоции и картины происходящих событий. То, что людям наш фильм понравился, произвел впечатление, оказался важным — для меня это самая главная награда.

- Ваш фильм видели ветераны войны? Какова была их реакция?

Когда мы работали над картиной, мы показывали её Алисе Бруновне Фрейндлих — она блокадница, ребёнком провела всю блокаду в Ленинграде. Ей работа очень понравилась. Актриса просила нас обязательно её завершить и показать зрителям. И для меня её отзыв был очень важным.

- Вы ожидали, что завоюете «Золотого Георгия»?

Любой кинематографист, попадая на кинофестиваль, надеется, что у его фильма будут награды. Благодаря этому, о нём рассказывают на телеканалах, в газетах, журналах, люди узнают о картине. У СМИ появляется информационный повод рассказать о выигравшем фильме. Сейчас всюду такой гигантский информационный поток, в котором очень легко затеряться. Приз привлекает внимание.

- Как вы относитесь к картине «Дылда»?

- Я считаю, что это талантливое кино.

- Могли бы вы высказать своё отношение к известной полемике о блокаде Ленинграда, инициированной телеканалом «Дождь»?

- Когда началась война, никто не знал, чем она закончится. И как завершится трагедия, в которую попал город на Неве. Это сейчас мы знаем, чем она закончилась, а тогда немцы окружили Ленинград и были под Москвой. К этому времени были сданы Киев, Минск, Смоленск. Государство и жизнь нации висели на волоске. К тому же немцы нас собирались просто уничтожить, как индейцев в Америке. На волоске висела не только судьба страны, вопрос был в будущем существовании славян, как нации, как вида. В такой ситуации добровольная сдача такого города, как Ленинград, привела бы к тому, что дальше, скорее всего, и Москва бы пала. Поэтому город на Неве нельзя было сдавать, речь шла о выживании нашего народа. В таких ситуациях добровольно города не сдают. Ленинград — это же был город Ленина, колыбель революции, если бы его взяли немцы, это психологически сломало бы всех, и я думаю, мы бы проиграли войну. То, что Ленинград не сдавался, держался, то, что он был в окружении, но немцы в него так и не вошли, как мне кажется, сильно повлияло на всех. Может, поэтому и от Москвы немцев отбросили, и дальше в 42-м победили под Сталинградом, и войну в результате выиграли.

- Как складывается сейчас судьба вашего фильма «14 +»?

- У него больше 100 миллионов просмотров в Интернете только на одной раздаче. Любой режиссёр должен быть счастлив, что его кино так нравится, что его смотрит столько людей. Я не думаю, что у какого-то другого русского фильма на YouTube есть такое количество просмотров, как у нашего — его смотрят по всему миру.

- Планируете ли Вы продолжать снимать фильмы о Великой Отечественной войне?

- Пока не знаю. Идей вообще много, но что конкретно будет реализовываться в будущем, я пока не могу сказать. Хотя в планах есть фильм на военную тематику.