На прошлой неделе Белогорский районный суд в Крыму вынес приговор по нашумевшему делу об укушенной львом Ольге Соломиной в парке львов «Тайган». Урожденному курянину, а ныне крымскому предпринимателю Олегу Зубкову присудили штраф в 400 тысяч и выплату ущерба Соломиной в размере 300 тысяч рублей. Это дело на протяжении двух лет притягивало к себе внимание многих людей не только в России, но и за рубежом. И вот, наконец, после 660 с лишним заседаний приговор был вынесен.
Мы уже не раз писали об Олеге Зубкове, которого многие называют «человек-лев», поскольку он не только находит общий язык с хищными животными, но и водит в гости ко львам двуногих посетителей – за семь лет таковых набралось более семи с половиной тысяч. В степной части Крыма он построил парк «Тайган», где на территории в 23 гектара на полувольном содержании живут несколько львиных прайдов.
Разумеется, прогулка к хищникам – услуга уникальная и, в некотором роде, весьма рискованная, хотя не менее рискуют и те, кто прыгает с парашютом, плавает с акулами и прочее, прочее, прочее… Тем не менее за семь лет существования услуги была укушена лишь одна посетительница, которая, во-первых, была подшофе, а, во-вторых, не соблюдала технику безопасности.
Главный по флегмоне и восемь дрессировщиков
– Олег Алексеевич, удовлетворены ли вы приговором районного суда?
– Да, решением суда первой инстанции я вполне удовлетворен. В первую очередь потому, что это самое наименьшее наказание, которое могла назначить судья. Обвинительный уклон приговора прослеживался с самого начала, об этом свидетельствует, в том числе, и мой арест прямо в зале заседаний в начале этого года, несмотря на то, что эта мера была и лишней, и, главное, неправомерной. Поэтому если бы судья вынесла оправдательный приговор, я получил бы не только извинения прокурора, но и право на реабилитацию за то, что сидел в тюрьме, хоть и недолго. С юридической точки зрения все это очень сложно. Судья не вынесла даже условного срока, но и для штрафа у нее были очень шаткие основания.
– Будете обжаловать приговор в вышестоящих инстанциях?
– Однозначно, потому что я и мои адвокаты считаем, что наши доводы и проведенные экспертизы суд не принял во внимание в должной мере.
– О каких экспертизах идет речь?
– Во-первых, о заключении профессора медицинских наук Николая Степанова, который считается в России главным экспертом по флегмоне (именно это заболевание, по мнению Ольги Соломиной, появилось у нее после укуса). По учебнику, написанному Николаем Григорьевичем о флегмоне, сейчас обучаются во всех медицинских вузах. Конечно, нельзя не считаться с мнением такого авторитетного человека. И в этом случае нужна повторная экспертиза, которую, возможно, и назначит вышестоящий суд.
Во-вторых, суд также не учел заключения тех восьми известнейших российских дрессировщиков, которые были приглашены в качестве свидетелей. Судья почему-то посчитала себя главным специалистом в области дрессуры и отметила, что свидетели в основном дают характеристику Зубкову, а не прогулке ко львам. Хотя они как специалисты отвечали на вопросы суда именно по происшествию и прогулке как услуге.
Поэтому мы будем отстаивать справедливость и проходить вышестоящие инстанции. У моих адвокатов твердая позиция.
«Судов стало меньше»
– А вы не боитесь, что это опять затянется, как и с Белогорским судом, ведь, если я не ошибаюсь, за два года прошло более 660 судебных заседаний по делу Соломиной?
– Не ошибаетесь (улыб., – прим. авт.). Вы знаете, в моем случае бояться этого, по меньшей мере, странно, потому что суды – это составная часть моей повседневной деятельности. Поэтому на один больше, на один меньше…
– То есть у вас до сих пор судебных заседаний много?
– Относительно немного по сравнению с тем валом, который был в конце прошлого года. Сейчас мы, можно сказать, отдыхаем. Остались: снос зданий и сооружений (иск администрации Белогорского района), где-то с лесниками судимся, где-то еще с ветеринарами добиваем. Отменяем решения судов. Например, 10 июля кассационный суд Краснодара отменил решение Белогорского суда о закрытии парка львов «Тайган», которое было в начале декабря прошлого года. Это решение было чудовищно несправедливо, и вот сейчас кассационный суд сказал свое веское слово, подтвердив, что требование о закрытии было незаконным.
– Это все, конечно, здорово, только ведь вы от закрытия понесли значительные убытки…
– И убытки, и упущенная выгода, и много чего другого. В том числе я понес и имиджевые потери, когда провластные СМИ кричали – пусть Зубков живет по закону, который для всех один. А то, что этот «избранный» закон неправомерно применили к закрытию самого большого парка крупных кошек в Европе, об этом никто не думал. Все давили на суд, и вот судья Гребенникова вынесла такое решение.
– А от совершенно идиотских, по моему мнению, обвинений ветеринаров удалось отбиться? Я имею в виду поцарапанного «коллегами» в «саванне» льва и – о ужас – найденных биологических отходах в виде недоеденного львами куска мяса.
– По биологическим отходам отбились. А что касается поцарапанного льва (из-за этого по решению суда парк «Тайган» был закрыт второй раз), то его (в смысле решение) мы также будем обжаловать в кассационном суде. Сейчас, к счастью, у моих адвокатов после дела Соломиной появилось больше времени, чтобы заниматься другими делами. Так что будем опротестовывать.
О мальчике с пальчиком
– Олег Алексеевич, а вам не кажется, что дело об укушенной туристке Соломиной выеденного яйца не стоит? Но почему-то по этому поводу сделали из мухи слона и раздули непонятную шумиху…
– Вы правы. Дело в том, что обычно таких случаев в России тысячи, всегда что-то где-то происходит при оказании тех или иных услуг. Но в моем случае очень много людей, скорее даже много чиновников, которые, скорее всего, не могут мне простить ни мою известность, ни прямолинейность. Это банальная зависть, но сделать они ничего не могут. Они пробовали добить меня различными проверками, но ничего не получилось. Были испробованы все методы – от черного пиара до закрытия моих парков. А тут вдруг такой подарок судьбы – лев покусал туристку во время прогулки. Поэтому и СМИ подхватили и стали рассказывать об усыхающей руке, о том, что Соломина останется без руки и так далее. Эти ужастики многие подхватывали. Конечно, им хотелось закошмарить, упечь в тюрьму, оказав давление на судью. Даже Наталью Поклонскую, которой мои парки как кость поперек горла, телеканал «Россия 24» подключил. Мы с ними, кстати, судились за то, что они предоставляли эфир для пространных несуразных изъяснений госпожи Поклонской, которая несла полную чушь. Недаром говорят, что язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли.
– Интересно, кого Наталья Поклонская больше всего не любит – Грибоедова, которому она в одном из интервью отказала в авторстве известной фразы, ничтоже сумняшеся приписав ее Суворову, режиссера «Матильды» или вас?
– Ой, не знаю. Но по поводу меня она рассказывает неприкрытую ложь, что и подхватывают провластные СМИ. Именно поэтому холдингу «Россия 1» мы не даем сегодня интервью. В случае со мной и моими парками они никогда не делают объективных репортажей, пытаются сделать исключительно негативную нарезку. И в случае с Соломиной, и в случае с мальчиком, который в парке повредил палец.
– Это когда мама отвлеклась, а ребенок полез на какую-то скульптуру? Тогда ведь Наталья Поклонская рассказывала чуть ли не об ампутации руки у ребенка, но выяснилось, что с ним все в порядке.
– Вот именно. Все эти происшествия возводятся в степень и преподносятся как что-то из ряда вон выходящее. Не поверите – чиновники до сих пор рассказывают про этого мальчика – мол, вы видите, что там у Зубкова происходит!? А то, что по этому случаю был оправдательный приговор (между прочим, который вошел в 0,34% всех оправдательных приговоров в РФ), то об этом никто не упоминает.
Земли оформили, но новые так и не выделили
– Вы, получается, по-прежнему не чувствуете поддержки властей? Или все-таки что-то изменилось?
– Здесь надо отдать должное – по договоренности с минэкономразвития России и после встречи с главой республики Крым дело сдвинулось с мертвой точки. Решены многие вопросы. В частности, у парка «Тайган» и зоопарка «Сказка» появились российские договоры на землю. Хотя я считаю, что это технические вопросы, которые, если бы не было давления властей, можно было бы решить несколько лет назад. Но решили так, как решили – через коленку, со скандалами. Оставили в покое буквы парка львов (железная конструкция на въезде в парк по аналогии с надписью «Голливуд» и внесенная в книгу рекордов России – прим. авт.) Отозвали цепных псов в виде ивановых, тушиных и прочих, которые перестали кусать и говорить на белое - черное, и так далее. Но еще достаточно невыполненных пунктов протокола. Главный из них – территории вокруг «Тайгана», согласованные для развития парка.
– Еще не выделяют?
– Нет. Пока идут совещания, и боюсь, это может остаться только на бумаге. Но поживем – увидим. Возможно, коронавирус внес свои коррективы. Возможно, думали, что меня посадят по делу Соломиной, и не надо будет ничего никому выделять. Со мной из-за этого дела многие прощались уже, провожали в места не столь отдаленные. Но я смеялся в душе, зная судебную практику, зная, что клиент жив, не получил инвалидность и даже стал выглядеть куда опрятнее и приличнее, чем два года назад. За это не сажают и даже не дают условные сроки. Вот вам пример – в Москве газовщик трубы как-то не так сделал. В квартире четыре трупа. Итог – год условно.
«Поддержка была колоссальная»
– Все эти два года к процессу по делу Соломиной было приковано множество взглядов. В одном из видео вы говорили о том, что даже в Китае вас смотрят около 700 тысяч человек. А вы все это время чувствовали поддержку своих сторонников?
– Не то слово, что чувствовал. Я живу и все время жил этой поддержкой. Не только во времена закрытия парков по незаконным решениям судов. В то время сотни и тысячи россиян поддерживали меня, в том числе и материально, отправляли деньги на содержание животных. Интернет бурлит, количество сторонников парков растет с каждым месяцем, в их числе люди, которые даже никогда не были в парке «Тайган».
Нет в истории крымских судов случаев, когда к ним выходили бы сотни человек. Причем, все это на бесплатной основе, по зову души. Только для того, чтобы не допустить несправедливого незаконного решения. Так было, когда меня арестовали в зале суда. Тогда около Верховного суда республики Крым собралось более 300 человек. Даже у Белогорского районного суда стояло по 100-150 человек. Люди приезжали из Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Ростова, Краснодара, из многих других городов. Поддержка была колоссальная. И не надо думать, что это какие-то ангажированные или глупые люди – нет. Грамотные, с высшим образованием, а главное – думающие и неравнодушные. Так что сторонников у моих парков очень и очень много. Поэтому когда я шел на суд, мне не страшно было и еще раз получить незаконный приговор и даже оказаться в местах лишения свободы. Я знал, что люди меня очень поддерживают, уважают и дают свою оценку происходящим событиям.
– Прямо как мушкетеры, которые ожидали дАртаньяна с рискованной и судьбоносной встречи с Ришелье, уверяя, что очень любят в это время суток прогуливаться возле кардинальского дворца…
– Точно (улыб. – прим.авт.).
«Мои парки будут работать и после Соломиной»
– А по-человечески вам жаль Ольгу Соломину? В том плане, что когда она выходила из зала суда, люди шипели ей вслед. Когда же выходили вы, вас встречали аплодисментами, радостно, как любимого президента.
– Я вообще изначально жалею о том, что этот случай произошел. О том, что я не предугадал поведение льва Вити, который укусил Ольгу Соломину, недооценил поведение самой туристки. Если бы Ольга доверилась и поехала в частную клинику, она бы получила высокопрофессиональную медицинскую помощь. Но вместо этого она предпочла выпить целую бутылку армянского коньяка. Конечно, мы бы вылечили ее, компенсировали испорченный отдых. Она бы стала другом «Тайгана», приезжала сюда бесплатно и все было бы нормально. Но она изначально выбрала язык шантажа, сказав, что даже не поднимется с места, пока я не выплачу ей миллион. При всем моем гостеприимстве и радушии я не мог этого сделать, потому что это против моих правил. Да, в результате мне все это обошлось около трех миллионов, то есть гораздо больше того, что Ольга требовала в качестве компенсации, но мне нужна была правда и справедливость. А она стоит очень дорого. Этот путь нужно было пройти.
Опять же, Ольга примкнула к нашим врагам, зарегистрировала на ютуб канал и начала поливать всех грязью. На суде она требовала лишить меня свободы на шесть лет, бросала обвинения в том, что я, дескать, деспот, преступник и вообще социально опасный элемент. Поэтому я считаю, что она своим поведением заслужила тот, образно говоря, народный коридор позора, через который прошла. Более того, ведь у нее есть родственники в Ялте, но никто ни разу не пришел поддержать ее, ни один человек не встретил ее у зала суда, не взял за ручку и не обратился к присутствующим: «Товарищи, будьте сдержаннее».
С самого начала Ольга Соломина стала давать интервью телеканалу «Россия 1», наверное, думая, что он ее вытащит, спасет, и она, наконец, посадит «злобного» Зубкова.
– Синдром бога?
– Может быть, не знаю. Но на этой волне она, как говорят, и «схватила звезду», почувствовав популярность.
– Но популярность-то со знаком минус…
– Она же по-своему смотрит на это. И не понимает, что буквально через некоторое время интерес к ней пропадет. А мои парки и после Соломиной по-прежнему будут работать… Почему я и говорю, что мне нужно было пройти все это.
Загад не бывает богат
– Какую сумму ущерба требовала Ольга в суде?
– Ольга напридумывала себе миллионы, которые она якобы получит после приговора. Но загад не бывает богат. И я прекрасно понимал, что 2,5 миллиона, которые она требовала, суд не присудит ей никогда. Как и не принудит оплатить пребывание в йога-центре в Индии, где она якобы разрабатывала руку. Но получила она то, что получила.
– 300 тысяч плюс издержки около 110 тысяч?
– Да. Это не покрывает даже тех расходов, которые она понесла во время процесса, проживая по квартирам и пансионатам. Она предоставила чеки на заседании, но суд не удовлетворил их, поскольку проживала она в Ялте, а суд был в Белогорском районе. Судебная система, она такая…
– Олег Алексеевич, чему вас научила эта история?
– Многому. Если не было бы этого суда, я бы его придумал. До Ольги Соломиной я многое делал по наитию, пытаясь обнаружить в законодательстве РФ то, чего там попросту никогда не было. Сегодня я большой специалист в области оказания услуг и документального их оформления. Никогда я бы не получил здесь, в Белогорске, консультаций у представителей Роспотребнадзора России, а также Центра стандартизации и сертификации. Никогда бы восемь дрессировщиков не поднялись и не приехали, разбирая под присягой этот случай как, впрочем, и деятельность всего парка. Поэтому я, как руководитель, вынес очень много из этого. Сегодня я имею даже сертификацию прогулки ко львам. Что интересно, от того специалиста, который был привлечен стороной обвинения. Он сертифицировал услугу и сказал – идите, согласовывайте.
«По бизнесу я ничего не потерял»
– Это же самый главный вопрос: будет ли осуществляться прогулка ко львам и в каком виде?
– Я пока не тороплюсь решать этот вопрос. Во-первых, потому что дело по Соломиной еще не закончилось до конца, и нам предстоит вышестоящий суд. Во-вторых, в этом году у нас сезон выживания из-за коронавируса. Я буду думать, что делать с услугой по прогулке ко львам. Здесь несколько аспектов. Первое – как человек-лев я уже давно состоялся и более семи тысяч человек там побывали. И в интернете сегодня мы можем найти тысячи видео, где я оказываю эту услугу на протяжении восьми лет. И сегодня мне никто не запрещает ходить ко львам, снимать видео и радовать своих сторонников-подписчиков. Что же касается визитов ко львам других людей, то 30 декабря в Госдуме был принят закон об обращении с животными, который запрещает общение даже с малышами, не то что с крупными животными.
– Но это же уникальная услуга! Счастливы те люди, которые там побывали, и наверняка впоследствии будут рассказывать об этом детям, внукам…
– Да, это уникально, и, кстати, по закону нельзя запрещать оказание услуги, если у нее нет альтернативы. Но у нас, увы, всех косят под одну гребенку. Создается ощущение, что никто ни о чем не думает, когда принимает законы. Между прочим, эта услуга никогда не была для меня ради прибыли. Скорее, она была имиджевой. Чтобы показать, как я обращаюсь со львами и управляю ими. И сегодня это вопрос не первой важности. По бизнесу я ничего не потерял. Тысячи сторонников приезжают в парк и все равно оставляют деньги на других услугах. Людей в парке стало больше, но ко львам я их не вожу…
– И что, теперь совсем не будет этих прогулок?
– Никогда не говори никогда. Все течет, все меняется. Я сейчас не готов ответить, буду ли я до конца бороться за этот украденный у людей эксклюзив. Я не депутат Госдумы, а тут нужны новые законы, подзаконные акты. Но если появится такая возможность, я обязательно начну снова водить людей ко львам.