За кулисами
«МЫ БАНКРОТЫ, и планы наши людоедские. Ты, как никто, знаешь это. (...) Накладные бицепсы и маска человеколюбия для Олимпиады? Хорошо, я приеду (...), чтобы увидеть мою Германию в этой маске (...), может быть, в последний раз», - писал за месяц до Олимпиады заместителю фюрера Рудольфу Гессу Альбрехт Хаусхофер, сын знаменитого геополитика.
Когда-то его отец был любимым университетским преподавателем Гесса и постоянным собеседником начинающего политика Адольфа Гитлера. Альбрехт и сам входил в кампанию молодых людей, часть которой потом стала «мозгом» нацистского движения. После 1933 г. Хаусхофер-младший предпочитал поменьше бывать в Германии: понимал, кто пришел к власти. И вдруг - письмо от друга юности Гесса: предстоит Олимпиада, просит срочно приехать.
Альбрехт Хаусхофер знал то, чего не знали другие: в стране - тяжелое экономическое положение, и демонстрация гостям «процветания Германии» - блеф, показуха. Уже разрабатываются планы «выкачивания из Европы еврейской крови», завоевания мирового господства... И все же - вернулся. Как объяснял - чтобы включиться в «олимпийские игры». Именно так - в кавычках и с маленькой буквы. Имел в виду не состязания спортсменов, а «игры олимпийцев» - тайную игру сильных мира сего за кулисами Олимпиады.
Игры олимпийцев
К НАЧАЛУ августа 1936 г., вслед за официальными делегациями, состоящими из улыбчивых атлетов (а иногда и опережая их), в Берлин начали во множестве прибывать озабоченные и малоприметные люди с дипломатическими паспортами. Олимпиада стала поводом для тайных встреч, дипломатического зондажа. Под видом коммерсантов, деятелей искусства, туристов ехали разведчики, «агенты влияния».
У каждой из стран был свой интерес. Французы и чехи, год назад подписавшие договоры о взаимопомощи с СССР, сейчас разворачивались в сторону Германии. Польша, наоборот, заключившая с Германией договор о дружбе, желала прямых гарантий против СССР. У Румынии были свои планы на будущее, у Югославии - свои...
В Берлине не отказывались от бесед. У Германии в Европе тоже были интересы, и главный - финансовый. «Занимайте, занимайте - где только и сколько можно!» - прямо требовал Гитлер. «Занимайте! - вторил Геринг, только что назначенный ответственным за выполнение «четырехлетнего плана». - На европейском рынке мы скоро сами будем решать, кому и какие проценты выплачивать».
«Летающий маркиз»
ПРИЕЗД Альбрехта Хаусхофера Рудольфу Гессу требовался для конкретной цели. У Гесса была идея-фикс - англо-германский союз. Если его обеспечить - завтра, когда начнется поход на СССР, рейх избежит битвы на два фронта. «Англия и Германия должны поделить сферы влияния и править миром вместе», - твердил он. На Олимпиаду прибыл человек, с которым Гесс эту идею намеревался обсудить, - и Хаусхофер, знавший обоих, должен был стать посредником. Стоя справа от фюрера на церемонии открытия, Гесс украдкой выискивал глазами на трибуне почетных гостей этого человека.
Его звали Дуглас Клайдсдейл, маркиз, будущий герцог Гамильтон, молодой член британского парламента, друг Черчилля. Прозвища - «летающий маркиз» (был летчиком) и «боксирующий маркиз» (чемпион Шотландии в среднем весе). Английские историки хором утверждают, что ни на одном светском рауте в дни берлинской Олимпиады Гесс и Клайдсдейл ни разу не встречались. На этом основании делают вывод, что они не виделись вообще. Как будто встречаться можно только на раутах! Карл Хаусхофер, отец Альбрехта, на Нюрнбегском трибунале рассказал то, о чем писал ему сын.
Берлин-1936
ИГРЫ в Берлине должны были всем показать процветание и мюролюбие нацистской Германии. Свидетельство очевидца: «Берлин сияет, он украшен с имперской роскошью. С бульвара Унтер-ден-Линден выкопаны столетние липы и заменены лесом шелковых знамен со свастикой, а деревья пересажены к только что сооруженной Олимпийской деревне. Стадион выстроен новый, по последнему слову техники, на 100 тыс. мест. Все оскорбительные надписи в адрес евреев смыты со стен. Книги, которые в июне демонстративно сжигали на площади Оперы, сейчас волшебным образом снова появились на полках. Из газетных киосков исчезла оголтелая «Штюрмер», а на ее месте - давно забытые берлинцами иностранные газеты и журналы. На несколько недель город вдруг снова стал старым уютным Берлином, заполненным толпами веселых туристов».
Советский Союз в Играх не участвовал.
Драка в пивной
«СВЕРНУВ с Унтер-ден-Линден, в честь Олимпиады очищенной от антисемитской пачкотни, мы направились к Бабельсбергу. Мой друг (Гесс) выглядел озабоченным; казалось, рассказ нашего гостя (Клайдсдейла) о гималайской экспедиции мало его интересовал» (из письма Альбрехта Хаусхофера отцу, 5.10.1940 года).
Гесс был озабочен тем, как отделаться от охраны. А точнее - от гиммлеровского «хвоста». С 1933 г. такие «хвосты» намертво приросли ко всем вождям рейха. Хаусхофер с юмором описывает, как они втроем петляли по улицам, как в итоге оказались в какой-то «забегаловке» на окраине Бабельсберга. А дальше... Шпиономания уже распространилась по Германии. Услышав английскую речь, бдительные посетители пивной попытались задержать «подозрительных иностранцев». Маркизу пригодились его боксерские навыки, не узнанный народом заместитель фюрера тоже махал кулаками, а Хаусхофер... «Я был парализован припадком нервического смеха». Еле унесли ноги.
Совместное участие в потасовке укрепляет дружбу: Гесс и Клайдсдейл договорились о «сотрудничестве в деле сближения великих держав».
Хаусхофер тогда познакомил Клайдсдейла и с Герингом. Гостю были устроены экскурсии на аэродромы Люфтваффе, Геринг показывал ему секретные разработки.
Думаю, и Гесс, и Геринг в 1936 г. еще страдали комплексом неполноценности людей, недавно пришедших к власти, вот и «надували щеки» перед знатным британцем. Иначе бы попридержали языки. Если Гамильтон в те дни и не определился в своем отношении к гитлеровской Германии, то со временем у него сформировались твердые представления об интересах Британии - противоречащие планам Геринга и Гесса. И когда в мае 1941-го Гесс перелетел в Германию, надеясь убедить англичан выступить совместным фронтом против русских, герцог Гамильтон фактически передал его в руки британских спецслужб.
А Альбрехт Хаусхофер был расстрелян эсэсовцами в апреле 1945 г. в тюрьме Моабит. Он давно ненавидел нацистский режим, был причастен к «заговору Штауффенберга» и вдобавок слишком много знал о том, что творилось за кулисами берлинской Олимпиады.
...И другие чемпионские судьбы
ДЖЕССИ Оуэнс (США) - легенда Олимпиады, чернокожий легкоатлет, завоевавший четыре золотые медали. За участие в Олимпиадах тогда не платили, на жизнь спортсмены зарабатывали, участвуя в коммерческих стартах. После Берлина Оуэнс поругался с руководителем американской Ассоциации спортсменов-любителей, тот перекрыл ему каналы заработка. Оуэнс пытался зарабатывать нестандартными методами (вроде бега наперегонки со скаковой лошадью), но, в конце концов, покинул стадионы. Открыл химчистку, прогорел, работал завхозом в нью-йоркских банях. Про великого спортсмена вспомнили в 1950-е - и Оуэнс стал «живой легендой Америки». Постепенно пришли деньги, почет. Умер в 1980 году. Его имя носит самый престижный легкоатлетический приз США.
Карл-Людвиг Лонг (Германия) - «Лутц», немец, проигравший Оуэнсу в прыжках в длину, но, к неудовольствию властей, подружившийся с чернокожим спортсменом. Погиб на Восточном фронте.
Гленн Моррис (США) - золотая медаль в десятиборье. Потом играл Тарзана в голливудских фильмах.
Дора Ратьен (Германия) - прыжки в высоту среди женщин. Дору ввели, чтобы заменить другую спортсменку, Маргарет Ламберт - та была полуеврейкой, ее победа (или поражение) огорчили бы фюрера, и Ламберт, подумав, исключили из сборной. Увы! - Дора заняла лишь четвертое место. А через некоторое время выяснилось, что Дора - не Дора, а Герман, гермафродит. Гитлер, узнав, велел призвать его (ее?) в армию и отправить на фронт. После войны Герман (Дора?) жил уже как мужчина, работал официантом. Объяснял, что «Дорой» стал под давлением командиров из гитлерюгенда, объяснявших, что «это нужно для Германии».