О собеседнике
«Шпион, которому изменила родина»
ТАК называлась одна из статей о Борисе Витмане, позже – книга его воспоминаний. Про этого человека много писали в годы перестройки. В его судьбе – фронтовые окопы, плен, побег, антифашистское подполье, разведка, ГУЛАГ… Но нам сейчас важно вот что: в 1943-м Борис Витман, потомок обрусевших немцев, отлично владевший немецким, с документами на немецкое имя оказался в Вене в рядах австрийского Сопротивления.
В апреле 1945-го он принимал участие в событиях, о которых идет речь в статье. Однако после освобождения Вены началась грызня советских спецслужб – чьей заслугой считать успех операции? При этом особенности местного Сопротивления (некоммунистического, национально ориентированного) нашим не нравились. Витмана, нежелательного свидетеля, арестовали.
Борису Владимировичу сегодня 88 лет. Живет в Подольске. Память отличная. Немецкие имена и звания до сих пор произносит не в русском, а в немецком звучании. А прием, которым когда-то в Норильлаге заломал уголовника с ножом, продемонстрировал мне легко и хватко.
Операция «Радецкий»
В МАРТЕ 1938-го Гитлер провел аншлюс (присоединение) Австрии. Страна стала «Остмарком», частью Третьего рейха… и не очень расстроилась. Один язык, одна культура. Шесть сформированных в Австрии дивизий воевали в вермахте, число австрийцев в СС сравнимо с числом немцев – Кальтенбруннер, Эйхман, Скорцени… В июне 1941-го у Брестской крепости был ранен обер-лейтенант Курт Вальдхайм – будущий президент Австрии (и генсек ООН). Шварценеггер-папа гонялся за партизанами в Ленинградской области. Приводить примеры можно долго.
В 1945-м все было уже иначе. Австрийцы вспомнили, что они, вообще-то, самостоятельный народ – со своей историей, с утраченным суверенитетом. Одним из лидеров антинацистской подпольной организации «Австрия, пробудись!» стал майор Карл Соколль (нем. Szokoll еще переводят как «Соколл», «Сокол», «Сцоколь», «Жоколь», «Шокол» и т.д.). В апреле 1945-го он вместе с офицерами-единомышленниками разработал «Операцию «Радецкий» – план восстания с целью освободить Вену от гитлеровцев и впустить в нее советские войска. К линии фронта послал доверенного человека.
Теперь – цитата из книги генерала армии С. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны»: «В полосе 9-й гвардейской армии перешли линию фронта старший фельдфебель Ф. Кез и шофер ефрейтор И. Райф. Они назвались представителями штаба 17-го «мобилизационного корпуса австрийцев» (…), доложили, что в Вене готовится восстание. По их словам, ряды повстанцев состояли из настроенных против фашизма военнослужащих и некоторой части населения австрийской столицы. (…) Руководителем являлся майор Карл Сокол (…). Вскоре линию фронта перешел и сам К. Сокол. Штаб фронта согласовал с ним необходимые вопросы. (…) Накануне атаки Вены советскими войсками настало самое удобное время для того, чтобы дать сигнал к восстанию. Оно дезорганизовало бы оборону противника и существенно облегчило решение задач войскам Ф.И. Толбухина. Время восстания назначалось на 12 часов 30 минут 6 апреля. Но в последний момент «гитлеровцам удалось напасть на след патриотической организации К. Сокола». Утром 6 апреля трое ее руководителей были схвачены и казнены. Обезглавленное восстание не состоялось...»
Это и так и не так – уточняет Борис Витман. Да, эсэсовцы повесили соратников Соколля – майора Бидермана, гауптмана Гута и обер-лейтенанта Рашке. Но сам Соколль успел скрыться и отдать боевым группам приказ действовать. Частично план «Радецкий» все же был реализован. Главное: подполью удалось предотвратить взрыв одного из мостов через Дунай и указать советским частям брешь в гитлеровской обороне. Бои за город шли сильные, но в основном в пригородах. Австрийское Сопротивление сберегло свой красавец-город, наши – тысячи солдатских жизней.
А сейчас – комментарий Бориса Витмана.
Стоя на горе Каленберг
– БОРИС Владимирович, австрийцы сначала приветствовали аншлюс, а весной 1945-го повернули оружие против немцев. Испугались?
– Очень примитивное толкование. Тут своя драма. Во-первых, отнюдь не все австрийцы приветствовали аншлюс. Кто-то не принимал фашизм по идейным соображениям – социал-демократы, коммунисты. Кто-то – по религиозным. Кто-то – просто по моральным. Возьмем Соколля. Обычный интеллигентный молодой человек. Но вот в Берлине (в чужой стране!) приходит к власти Гитлер, который его, Соколля, Австрию присоединяет и устанавливает свои, гитлеровские, порядки. А у Соколля невеста – еврейка. Девушку пришлось спасать. Дальше Соколль попадает в вермахт. Воюет, ранен (в Польше или во Франции, не помню). Тут Гитлер нападает на СССР. Соколль понимает: если победят немцы, то нацизм в Австрии – навсегда. Если русские – австрийцам придется отвечать вместе с немцами. Помню, он рассказывал мне, как летом 1941-го стоял на Каленберге (это гора над Веной, с нее вид на весь город) и думал: может, броситься вниз? Удержала мысль: броситься – проще всего. Надо что-то делать. И делать самому. Если не я, то кто же? Закономерно, что позднее Соколль вошел в заговор Штауффенберга. Гестапо до него тогда просто не добралось.
Местная специфика
– Соколля после ранения на фронт не посылали, был на штабных должностях. А ближе в 1945-му по приказу Гитлера началось создание в Австрии резервного 17-го корпуса для охраны тыла. Соколль стал начальником мобилизационного отделения. И начал формировать части так, чтобы в гарнизоне Вены появились этнически однородные австрийские подразделения с верными офицерами во главе. Таких офицеров было не то чтобы много, но достаточно, чтобы в штабе возникла антинацистская организация.
Вы еще учтите местные особенности. Уже после битвы под Москвой в Австрию вовсю пошли похоронки, на улицах появились инвалиды. Ухудшилась жизнь, ввели карточки. В обществе начало нарастать недовольство. Анекдоты про Гитлера, помню, рассказывались без особой опаски. Приветствие «Хайль!» считалось дурным тоном. Даже в местном гестапо эти настроения угадывались. У меня был конфликт с квартирной хозяйкой, она туда стукнула – дескать, проверьте постояльца. Те начали проверять– но без особого рвения.
Соколль и его товарищи не были политиками, они просто ненавидели нацизм. При этом – военные профессионалы. Потому им доверились другие группы Сопротивления, самые разные – из иностранных рабочих (чехи, югославы), из тех же социал-демократов, коммунистов…
– А в чем это Сопротивление выражалось? Партизан-то в Австрии не было.
– Листовки… Помощь дезертирам и бежавшим из лагерей… Где-то – связь с нашей или союзнической разведкой... Я тут много не расскажу – была конспирация, лишнего не говорилось.
После войны
– КТО такой обер-фельдфебель Кез?
– Старый знакомый Соколля… Там вообще многое строилось на личных связях, давней дружбе. Когда-то Соколль был курсантом в военном училище, а Кез – его командиром. В 1945-м Соколлю требовался под рукой надежный человек, и он перевел Кеза к себе в штаб.
– Как гитлеровцы узнали о готовящемся восстании?
– Один из подчиненных Бидермана проболтался приятелю, а тот бросился к эсэсовцам. Бидермана, Гута и Рашке вешали на площади, на груди болтались таблички «Я помогал большевикам». Толпа им явно сочувствовала. Смерть приняли достойно. Гут успел крикнуть: «За Бога и Австрию!»
– Как сложилась судьба Соколля и Кеза?
– Соколля вскоре после освобождения Вены арестовал СМЕРШ. Обвинили в том, что он, работая в городской администрации, «провокационно» протестует против мародерства и насилия наших солдат (факты были, хотя, отмечу, быстро пресекавшиеся). Содержали в местном лагере военнопленных, а их гоняли на работы – в частности, подметать улицы. Соколль сунул часовому перстень, сказал, что хочет заскочить к родным, – и удрал. Явился в советскую комендатуру: как же так? Его снова задержали, но через три месяца выпустили. Говорят, одно время наши даже думали сделать Соколля президентом Австрии. Но – слишком самостоятельная фигура. Потом стал писателем, владел небольшой кинофирмой. Невысокий, с тихим голосом человек. При этом – железной воли.
Кез после войны одно время был начальником венской полиции. Обоих уже нет на свете. Но еще при жизни их удостоили высших наград Австрии, они стали почетными гражданами страны и почитаются там как спасители Вены.