Взялся за гуж…
ПЕРЕГОВОРЫ в Брест-Литовске обогатили русскую речь двумя крылатыми фразами. Одна – определение Ленина: «Похабный мир». Другая – формула Троцкого (он тогда был наркомом иностранных дел и возглавлял в Бресте советскую делегацию): «Ни мира, ни войны, а армию распустить».
Столь позорных страниц, как Брестский мир, немного в нашей истории. В национальном унижении обвиняют большевиков. Не возразишь. Но виновны они прежде всего в том, что в октябре 1917-го, воспользовавшись ситуацией, захватили власть – и отныне уже отвечали за все. А дальше – логика событий. Дело даже не в предыдущих шашнях красных вождей с кайзеровским генштабом. Сейчас, если бы большевики и захотели взбрыкнуть против немцев, – инерцию всеобщего развала было не удержать. Солдаты толпами оставляли окопы. Тех немногих, кто еще мог сражаться, все равно нечем было кормить, снабжать. Что представляет собой новое революционное воинство, показало поведение под Псковом и Нарвой матросских отрядов Дыбенко: пьянство, раздолбайство (а германские части – не девчата из женского батальона, оборонявшие Зимний). Да, Брест стал прологом к Гражданской войне, но парадокс в том, что немцы уже и не воспринимались как враг №1. Чуть позднее донской атаман Краснов спокойно пойдет на сотрудничество с ними: большевиков он ненавидел больше.
Все это, в общем, известно. Но во время брестских переговоров разворачивался один забытый и весьма необычный для тех дней попутный сюжет…
Призрак Бонапарта
«(…) Мы не сомневаемся ни на минуту, что законным владельцем означенных картин является Кассельская галерея, и смеем надеяться, что нынешнее русское правительство согласится вернуть нечестно приобретенное бывшим царем, за что мы, в свою очередь, готовы заплатить затраченные им суммы» – таково было неожиданно выдвинутое дополнительное требование германской стороны.
«Бывший царь» – это не Николай II, а давно умерший Александр I. Речь шла о хранившихся в Эрмитаже полотнах Кассельской галереи – Рембрандте, Рубенсе, шедеврах голландской, итальянской, фламандской школ.
Они попали в Россию причудливым путем. Гессен-Кассель – небольшое немецкое княжество, возникшее в ХVI в. и просуществовавшее до середины ХІХ века. Властители его за несколько столетий собрали прекрасную галерею. Но в 1806 г. Кассель захватил Наполеон, который вывез коллекцию во Францию. Наиболее ценные полотна курфюрст Вильгельм I спрятал в лесной сторожке, однако и их французы нашли. Но – чуть позднее. И поскольку позднее, судьба этой части галереи оказалась особой. Бонапарт подарил найденные картины своей тогдашней жене (и тогдашней императрице) Жозефине (Богарне). Та украсила ими свой дворец в Мальмезоне.
В 1809-м Наполеон с Жозефиной развелся. Однако она сохранила титул, двор, Мальмезон – и, соответственно, полотна из Кассельской (уже Мальмезонской) коллекции.
Дальше – война 1812 г., зарубежный поход Русской армии. В 1814 г. Мальмезон заняли наши части. Рыцарственность была стилем эпохи: Александр нанес Жозефине специальный визит, взял растерянную пожилую больную женщину под личную опеку.
Вскоре Жозефина умерла, оставив огромные долги. Ее дети от первого брака, Гортензия и Евгений де Богарне, решили распродать часть коллекции. Между ними и Александром в 1814 г. было заключено частное соглашение о купле-продаже – и в 1815 г. 38 картин и 4 скульптуры прибыли в Эрмитаж. Особо заметим: поскольку речь шла именно о частной, а не о государственной коллекции, в том же 1815 г. эти произведения были исключены из списка ценностей, которые Франции надлежало вернуть пострадавшим от Наполеона странам. Это важно – потому что через 103 года немецкие генералы и дипломаты ссылались в Бресте на «нарушение норм международного права».
Петроградский ответ
ЖЛОБЫ. Мало им было, что напротив сидят люди, которым некуда деваться. Мало, что и так делалась уступка за уступкой. Нет, хотелось еще чего-нибудь урвать под шумок, рассчитывая, что большевистские ребята от слабости, цинизма или революционной безмозглости (не зря ведь в ход пошла демагогия про «бывшего царя») махнут рукой. При этом немцы, видимо, все же несильно надеясь на успех, действовали по принципу «авось выгорит». Поданная ими «Записка» с требованием отдать галерею, была, например, без подписи, без соответствующего оформления. Просто листок с текстом.
Но именно этот листок вызвал у большевиков неожиданно резкую реакцию.
«Ответ художественно-археологической комиссии при Комиссариате просвещения на записку германского правительства, переданную в Брест-Литовске, о картинах Кассельской галереи». Дальше – обстоятельные разъяснения, какие на немецкие доводы существуют юридические контрдоводы, какой в случае признания германских требований будет нанесен ущерб «русскому народному достоянию». Вывод: «Так как купля-продажа мальмезонских картин имеет частноправовой характер, то всякие претензии давно погашены давностью». («Известия», 31.1.1918 г.)
Вопрос был закрыт и больше никогда не возникал.
Искусство интуиции
АВТОР понимает, что комментарий невольно сведется к логике старого анекдота о дедушке Ленине: «Он такой добрый был – мальчика по головке погладил. А мог ведь и бритвой полоснуть!» Но факт есть факт: большевики тогда действительно не отдали галерею. Причем если бы согласились на немецкие требования – никто не удивился бы. Полстраны сдают, а тут из-за каких-то картин уперлись. Вопрос «почему?» вполне оправдан.
Рискну выдвинуть несколько объяснений.
Первое, самое примитивное – цена. Реально кайзеровские генералы и дипломаты бесценные сокровища хотели вырвать на халяву. Предложили 700 тыс. руб.: дескать, именно столько заплатил Александр. Им напомнили: во-первых, не 700, а 900 тыс., а во-вторых – как вообще можно сравнивать рубли 1815 и 1918 годов? Деньги-то в разные времена разные...
Объяснение второе – психологическое. Революционеры 1917 г. «чистили себя» под портретами деятелей Великой французской революции. Что ж, Робеспьеры, Мараты, Дантоны были людьми беспощадными – но возвышенными. «Национальное художественное не может быть предметом политического торга» – таков был провозглашенный Конвентом принцип. Напоминание об этом тоже могло сыграть роль.
Наконец, объяснение третье – политическое. Можно как угодно относиться к Ленину, но в чутье ему не откажешь. А политическим игроком он был циничным и азартным. И просчитал все варианты. Да, Германия сейчас сильнее России, но ведь тоже – на грани. Там уже сложились «партия войны» и «партия мира», а, как известно, «дом, разделившийся в себе самом, не устоит». Воевать устали не только русские – революционные настроения нарастают повсеместно. Может, вот он – решающий момент, когда, как в картах, надо сдавать любые козыри, вплоть до тузов, приберегая последний, пусть и не самый крупный? Черт с ними, с Польшей, Прибалтикой, Ардаганом… Все равно не удержать. Черт с ней, с армией – все равно бежит. Армию так или иначе придется формировать новую, земли завтра можно отвоевать. Но картины… Упустишь – назад из Германии уже не вытрясешь. А это сокровище на все времена.
Если такая логика рассуждений (понятно, очень упрощенная) правильна, отметим: история с галереей показательная. Может, впервые большевики ощутили себя не разрушителями, а государственными людьми. И между прочим, памятка при сегодняшних международных спорах о музейных ценностях: даже Ленин с Троцким в очень тяжкий для страны момент не отдали то, что является ее достоянием.
Через несколько месяцев в Германии вспыхнула революция – и как ветром сдуло кайзера, его генералов и дипломатов. Тогда же навсегда развалилась Австро-Венгрия. У нас уже полыхала Гражданская война, но это – отдельная история: сказано же, Ленин был циничным игроком. Кассельские картины и ныне украшают Эрмитаж. Их не тронули даже в 1930-е, когда, добывая валюту для индустриализации, потрошили музейные запасники. Но на эти полотна рука не поднялась.
Что ж… Политика преходяща – искусство вечно.
Брестский мир
ПЕРЕГОВОРЫ в Бресте шли с 9 (22) декабря 1917 г. по 3 марта 1918 года. Итоговый документ состоял из 14 статей и ряда приложений. Бывшая Российская империя утрачивала Польшу, Прибалтику, часть Белоруссии, Карс, Ардаган, Батум. Демобилизовывались армия и флот. Россию обязывали заключить мир с Украинской Народной Республикой, выплатить 3 млрд. руб. репараций.
Брестский мир был в одностороннем порядке расторгнут красной Москвой после революции в Германии (ноябрь 1918 г.).