ИСТОРИК - это навсегда. Владимир Руга уже давно работал в бизнесе, Андрей Кокорев - на телевидении, и все у обоих было вполне-вполне. Но вот случайно встретились и вспомнили времена, когда Владимир был студентом истфака МГПУ, а Андрей - его преподавателем. При разговоре о прошлом интересно не только «что было», но и то, «что было бы, если...». Так появились две их первые совместные книги - «Золото кайзера» и «Гибель «Демократии». Жанр - альтернативная история: 1917 г., Ленин погиб по пути в Россию, Октябрь не произошел, Корнилов - президент, Гучков - военный министр, но борьба интересов неизбежна в любые времена, и вот уже тогдашние «московские» схлестываются с тогдашними «питерскими»...
К чести авторов, они спокойны к своему литературному творчеству: «Читается с интересом? Ну и славно!» Но альтернативная история требует знания истории подлинной, вплоть до мельчайших подробностей. За этими подробностями пришлось лезть в газетные подшивки, поднимать свидетельства очевидцев эпохи. И интерес к тектоническим подвижкам эпохи сменился интересом к вещам частным, но не менее интересным - быту и обычной жизни людей в предреволюционное время. А поскольку В. Руга и А. Кокорев - москвичи, «место действия» определилось без колебаний. Сначала была написана книга «Москва повседневная» (город и его жители в начале 1900-х годов), а следом - та, о которой сегодня разговор: «Война и москвичи. Очерки городского быта 1914-1917 гг.».
Если хотите - это хроники Атлантиды перед гибелью. В 1913-м отмечалось 300-летие дома Романовых, империя находилась на взлете. В 1914-м - Первая мировая война, принятая поначалу с восторгом. Кто в огромном, сытом, цветущем городе мог подумать, что и трех лет не пройдет - и на улицах свои будут стрелять в своих? Что прошлая жизнь канет навсегда?
Миллионы людей не забивали себе голову политикой! Ели, пили, ходили на службу, рожали детей, умирали. Но роковые перемены происходили у них на глазах, исподволь меняя образ и жизни, и мысли. В чем это выражалось, как отражалось на повседневном существовании?
Сухой закон и жилищный кризис, московские трамваи и тогдашний гламур, реклама тех лет и «гниды тыла» - эти и многие другие реалии предреволюционной жизни описаны в «Войне и москвичах». По ходу рассказа - масса колоритных подробностей, некоторые мы приводим на этой странице. А один из авторов, историк-москвовед Андрей Кокорев - собеседник «АН».
- Андрей, сегодня часто говорят, что Москва - еще не Россия. А как тогда? Ведь столицей был Петербург, Москва - просто один из крупных городов...
- Не скажите. Москва тоже имела статус столичного города: в конце концов, здесь самодержцы венчались на царство. Отличие было в другом. Если Петербург официально был столицей империи, то Москва считалась сердцем России. В Петербург ездили «решать вопросы», в Москву - для души. Любой купец, просто интеллигентный человек из российской глубинки считал долгом хоть раз выбраться сюда, поклониться московским святыням, посетить московские театры, гульнуть в московских ресторанах.
К тому же Петербург - чиновный город, а власть у нас традиционно не любят. Москва была более вольнодумной, этакий оплот оппозиционности - сначала дворянской, а потом буржуазно-промышленной. Что еще? Конечно же, как в любом мегаполисе, здесь всегда нагляднее выглядел разрыв между роскошью и нищетой. Конечно же - центр не только экономической, но и духовной жизни: не зря у Чехова рвутся «в Москву, в Москву!».
- Основной массив информации в вашей книге - газетные публикации тех лет...
- Мы намеренно не углублялись в архивы. Зачем цитировать постановления и распоряжения генерал-губернатора или городского головы? Гораздо интереснее, как эти распоряжения воспринимались, чем оборачивались.
Тогдашние газеты - пласт информации, который хотелось вернуть. Тут тоже свои сюрпризы. Например, говорят: почему так мало Гиляровского, это же главный бытописатель старой Москвы! А по подшивкам видно: одно дело - Гиляровский-писатель, другое - Гиляровский-репортер. Книги свои он вылизывал, оттачивал, а для газеты писал наскоро, небрежно. Видимо, в редакции считался «золотым пером», ему многое прощалось. Но были и другие яркие журналисты - их материалы интереснее, точнее.
- Ваши первые книги были в жанре «альтернативной истории». Что ж, представим: Октябрь не случился. Но ведь и Москва тогда не стала бы столицей! Это ведь Ленин перевез сюда Совнарком! Впрочем... Не исключено, что и так бы переехали: Петербург был уязвим, под боком недружелюбная Финляндия...
- Ну еще вопрос, получила бы Финляндия независимость! Ведь из состава России ее отпустили большевики. Так что просчитывать нужно очень многое. Я знаю одно: та Москва, о которой мы пишем, окончательно ушла в небытие, став столицей государства. Она не была к этому готова. За Совнаркомом и ВЧК сюда переехала куча учреждений. Их надо было где-то размещать. Штаты, несмотря на все сокращения, чудовищно разбухали.
Толпы новых чиновников приходилось где-то селить, жилищный кризис обострился до ужаса. Изменился дух города, старые москвичи или превращались в запуганных обитателей «коммуналок», или уезжали - в другие города, в эмиграцию... Так что дальше - история уже другой Москвы. Что ж, ее тоже очень хотелось бы описать.
Предмет разговора
КНИГА «Война и москвичи. Очерки городского быта 1914-1917 гг.» выпущена в 2008 г. издательством «ОЛМА Медиа Групп» по издательской программе правительства Москвы. Авторы - Владимир Руга, журналист, бизнесмен, доктор исторических наук, и Андрей Кокорев - историк-москвовед, автор публикаций и телепрограмм, посвященных прошлому Москвы.
Москва, 1914-1917 гг. Некоторые подробности жизни
- Начало Первой мировой многие московские бомжи восприняли как шанс для жизненной реабилитации. Записывались в армию, получали форму, место в казарме...
- Война необратимо изменила социальный баланс в городе. Здесь начали оседать эвакуируемые. По непонятному бюрократическому сбою, проезд им оплачивали до Москвы, дальше - как хотите. Город заполнили десятки тысяч голодных и растерянных людей, которым некуда было деваться. Конечно же это сильно влияло на общественную атмосферу.
- На время войны в Москве был объявлен сухой закон. Изучать опыт даже приезжали из США (где тоже скоро введут знаменитый «прогибишн»). Увы, не все горожане вняли призыву к трезвости. Начались, например, массовые выезды «на калужские воды» (в Калуге водка продавалась). Появилось множество алкогольных суррогатов - «ханжа», «лиссабончик», «винотурка»...
- Знаете ли вы, что такое «московский виноград»? Так называли гроздья пассажиров, висевших на подножках редко ходивших трамваев.
- В «Войне и москвичах», пожалуй, впервые дается подробная информация о знаменитых «немецких погромах» 27-29 мая 1915 г. в Москве. Это было страшное событие. По приводимым в книге словам очевидца, «такого озверения» не было даже в 1905-м. Толпа бродила по улицам, громя магазины, фирмы, издательства. Ориентируясь по адресной книге, заходили в квартиры. На Красной площади образовался стихийный рынок, где торговали награбленным. Странным образом не трогали евреев («Сегодня не до вас!»), зато избивали (и нередко убивали) других людей с нерусскими фамилиями - в том числе шведов, французов, даже одного колумбийца. Всего пострадало 113 германско- и австрийскоподданных и свыше 500 граждан империи. При этом у многих угодивших под горячую руку «русских немцев» сыновья и братья были на фронте. Буйство подавили лишь на третий день: войска открыли по погромщикам огонь.
- В октябре 1914 г. городская управа обсуждала: что делать с умершим японским фокусником Литтон-Фа? Это был первый японец, скончавшийся в Москве за всю ее историю. Для основных конфессий - православных, католиков, иудеев, мусульман - существовали свои кладбища. Но где хоронить японца? В конце концов, зарыли на магометанском кладбище, за оградой.
- Славный генерал Брусилов участвовал в нескольких войнах, однако ранен был лишь раз - случайным осколком, влетевшим в окно его квартиры во время московских боев с юнкерами в ноябре 1917-го. Большевики захватили артиллерию, но пушки были без прицелов, и снаряды рвались среди жилых домов.