Алтайская схватка
ЗИМОЙ 1916–17 года население Горного Алтая решило просить царя о предоставлении этому краю автономии. Но к моменту прибытия делегации в Петроград российская монархия рухнула. Временное правительство предоставило народам Алтая независимость без долгих разговоров. Возникло новое государственное образование – Алтайская горная дума, потом – Каракорум-Алтайский горный округ. Это была федерация четырех тюркских и двух славянских племен – казаков по Черге и Катуни и старообрядцев Уймонской впадины, живших в согласии с коренным населением еще со времен Петра I. Председателем «каракорумской республики» стал замечательный художник – алтаец, ученик Шишкина Григорий Гуркин. Армию возглавлял есаул Александр Кайгородов.
В 1920-м красные вытеснили Кайгородова в Монголию. Там он соединился с бароном Унгерном, по согласованию с ним осенью 1921 г. вернулся на Алтай, развернул активные партизанские действия против советской власти. В апреле 1922-го отряд ЧОН неожиданно атаковал кайгородовцев в селе Катанда. После боя тяжелораненому атаману отрубили голову. В ящике из-под патронов ее провезли по алтайским деревням.
…Я работал в Горном Алтае в середине 1960-х годов. Про отрубленную голову Кайгородова мне рассказала пожилая крестьянка в деревне Шебалино. Ее, тогда молодую девчонку, согнали вместе с другими жителями посмотреть и убедиться в окончательной победе советской власти. Запомнилось: про атамана плохо никто не говорил. А вот сожженные красными во время карательных экспедиций деревни вспоминали.
Позднее у нас сломалась машина. Поехали договариваться о ремонте к знакомому шофера – директору одной из местных автобаз, энергичному мужику лет сорока с лишним. Фамилия его была Кайгородов. Шофер мне доверительно шепнул, что это сын того самого. Помню, подумал: если правда, то история – совсем рядом.
А мимо топонимической памятки тех событий проезжает каждый, кто по Чуйскому тракту едет в Горный Алтай. Пограничный поселок называется Долина Свободы.
«Взял за чуб, взмахнул шашкой…»
КАЙГОРОДОВ Александр Петрович (1887–1921). Из крестьян. Отец – русский, мать – алтайка. В Первую мировую призван на фронт. Полный Георгиевский кавалер, офицер военного времени. После Октября – у белых. Из армии Колчака изгнан за разговоры о необходимости большей независимости для национальных регионов Российской империи. Так и оказался в рядах «каракорумцев».
«Простой алтайский казак (…), грубый, огромной физической силы человек, во хмелю способный прибить любого из своих офицеров, но обладавший врожденным чувством справедливости», – пишет о Кайгородове писатель Л. Юзефович в книге «Самодержец пустыни». Еще одна цитата – воспоминание рядового бойца-чоновца о конце атамана: «Было раннее утро, всходило солнце, стрельба прекратилась. Посредине пола на кошме лежал Кайгородов. Ростом он был высокий, дышал с хрипом. Долгих (командир отряда ЧОН) велел всем отойти, одной рукой взял за чуб Кайгородова, взмахнул шашкой и отсек ему голову».
«Отсекший голову» командир красного истребительного отряда Иван Иванович Долгих (1896–1956) – тоже фигура колоритная. До революции – рабочий-жестящик. В Первую мировую так же как Кайгородов, был Георгиевским кавалером. Как и атаман, отличался огромным ростом, невероятной силой. Чтобы не угодить в засады и напасть на Катанду врасплох, Долгих со своим отрядом совершил невероятно трудный переход через заснеженный и обледенелый Теректинский хребет. Про эту операцию в 1930-е гг. писали романы, ее сравнивали с переходом Суворова через Альпы. За ликвидацию Кайгородова Долгих был награжден орденом Красного Знамени. Увы, дальнейшая его карьера симпатий не вызывает: служил в лагерях, дошел до чина генерал-лейтенанта, начальника всего ГУЛАГа СССР. Незадолго до смерти Долгих был уволен из системы МВД.
Отряд с кроликами
ЛЕТОМ 1964 г. в Кызыле я познакомился с молодым ленинградским биологом. Выяснилось: их здесь целый отряд, которому надо добраться до верховьев Хамсары. Но это – медвежий угол, дороги никакой, и что делать, биологи не знают.
– А чего вас туда тянет?
– Да там этнографы нашли несколько поселений. Русские, но живут без связи с миром уже больше ста лет. Но как туда с нашим грузовиком и кроликами добраться?
– Кроликами?
– Исследование генетических структур этих людей представляет особый интерес. А в кроликах пробы крови сохраняются.
– Теоретически вам надо на барже плыть по Большому Енисею до Тоджи, дальше – уж как-нибудь… А откуда там русские взялись? Раскольники что ли?
– Нет. Сифилитики.
Выражение лица у меня было понятно какое – и биолог начал рассказывать.
Первый сифилис в Сибири появился где-то в конце ХVIII в. – его завезли купцы. Кроме того, здесь располагались каторги, места ссылки, то есть накапливался «контингент повышенного риска». Да и просто – шло от десятилетия до десятилетия освоение сибирских просторов, ехали люди из Центральной России, потом пришел черед столыпинских переселений. Сифилис был в России чрезвычайно распространен, в том числе в крестьянской среде. Человек слаб, и подхватить эту напасть – дело недолгое. Антибиотиков еще не знали. Болезнь расползалась. И вот в сибирских деревнях (особенно старообрядческих, где нравы строгие) возник «закон»: заразившихся – выгонять! Иди куда хочешь, но если увидим вблизи деревни – подстрелим. Надо полагать, вместе с сифилитиком уходили его жена, дети (кто с ними в деревне будет общаться!). Отверженная семья брала с собой оружие, инструмент, утварь. Случаи эти были не единичные, и, видимо, изгнанникам советовали что-нибудь вроде: «Иди в горы, да держись посолонь (по солнцу), может, и доберешься до таких же...»
Думаю, именно так и возникли в Туве эти поселения – что-то вроде лепрозориев, только диагноз у обитателей другой. Кто-то умирал, кто-то выживал, рождались дети, и, наверное, не все они оказывались поражены болезнью настолько, чтобы род пресекался. Добавлю, что в верховьях Хамсары климат неплохой, зимы морозные, но сухие, переносятся легко. А летом вообще благодать – в тайге полно зверя, в реке рыба. Выжить можно.
– Не боитесь заразиться?
– Медики говорят – болезнь уже в той форме, когда опасности не представляет. Правда, советовали на всякий случай кружку с водой держать в левой руке.
(Поясню: если кружка в левой руке, то она повернута на 180о, и при питье губами касаешься не того края, которого касался человек, пивший перед тобой, а противоположного).
Мне показали фото деревни, до которой новым знакомым предстояло добраться. Деревня как деревня – рубленные «в лапу» пятистенки, огороды – капуста, морковка, лучок. Лица у людей... Обычные лица, славянские – хоть жили здесь и тувинцы, и буряты, деревни были в основном русские. Очевидных признаков вырождения, проваленных носов не заметно.
Какая-то тайная связь с внешним миром все-таки у «правнуков сифилитиков» была. На охоту они ходили с винтовками – правда, времен Гражданской войны. Но имелись соль, боеприпасы. Скорее всего, это добывалось через старообрядцев, в обмен на соболиные шкурки.
Затерянные, забытые всеми, эти люди не знали ни царской, ни советской власти. Не строили ни социализм, ни коммунизм, не догоняли Америку, не рвались в космос, не делали лучших в мире автоматов Калашникова. Про паспорта, деньги и прочее слыхом не слыхивали. До них не могли дотянуться ни ЧК, ни ЦК, ни военкоматы, ни милиция... Да и так ли рвались дотянуться? Кому интересно во имя служебного рвения познакомиться с бледной спирохетой? Другое дело, что если уже в обозримом прошлом цивилизация все же добралась до них, – дело плохо. Для замкнутых человеческих анклавов опасны столкновения с остальным миром: культурный шок, новые болезни... Вспомните историю семьи Лыковых.
Впрочем, это уже – из последующих размышлений. А тогда, в 1964-м, я свел ленинградцев со знакомыми речниками, даже пришел посмотреть, как их «66‑й» с фургоном грузят на борт.
Вернутся потом на Васильевский остров кролики с сомнительной наследственностью…