Когда в июле 1942 года Иосифу Сталину доложили о том, что один из его фаворитов – генерал Власов добровольно сдался в плен немцам, он не поверил. « - Это ошибка, - мрачно буркнул Верховный главнокомандующий онемевшим от ужаса докладчикам, - перепроверьте!»
Увы, последующие уточнения подтвердили грустную информацию: Командующий 2-й ударной армией, орденоносец, генерал-лейтенант Андрей Власов действительно сдался врагу.
Анатомия измены
Родившись в 1901 году 13-м по счету ребенком в семье крестьянина Андрей Власов истово мечтал стать… священником. Пацаном часто бегал в сельскую церковь, помогал батюшке при службе, сторонился сверстников-хулиганов и вообще был как бы чуть-чуть «не в себе». Мечты о служении Богу прервала Гражданская война: Власова быстренько мобилизовали в проходившую через село часть Красной армии и убедили, что служить в этой жизни можно и нужно лишь делу ВКП(б)! Как ни странно, но новая идеология новобранца увлекла, он быстро дослужился до командира роты, затем был переведен на штабную работу в полк. Скорее всего, сказались его умение грамотно читать и писать, да пожалуй привычка к послушанию и безропотности, приобретенная еще во время церковных богослужений.
В 1930 году Власов становится коммунистом, дальновидно не указывая в анкетах о своем религиозном детстве: он уже понимал, что красные командиры имеют благ и привилегий куда больше, чем даже церковный староста, надо только таковым командиром стать. Это ему удалось.
Умение ладить с начальством и угадывать верные решения на различных учениях сделали молодого командира тем, на кого в любой армии обязательно принято равняться. Карьера будущего генерала, орденоносца, любимца Сталина и потенциального изменника стала расти. Его направляют военным советником в Китай, через несколько лет в 1939 году Власов уже – командир 99-й дивизии в Красной армии! Молодому генералу тогда едва исполнилось 38 лет, за его карьерой следил сам Сталин, новые должности сменялись одна за другой, на выдвиженца сыпались медали и ордена… Казалось, сам господь не забыл услужливого мальчишку, в детстве зажигавшего в церкви лампадки, но… Грянула война.
Как отмечают военные историки, Власов оказался неплохим военачальником. Правда, все чаще за ним стали замечать чрезмерное увлечение «наркомовскими ста граммами», которые нередко превращались в длительные загулы, да каким-то патологическим влечением к санитаркам, поварихам и юным армейским радисткам. Вскоре около командарма прочную позицию заняла его наиболее «любимая» ППЖ – повариха Мария Воронова. Женщина охотно и на равных разделяла генеральские застолья, предпочитая из всех видов закуски помидоры. Вместе с возлюбленным и недоеденным помидором в руке в июле 1942 года она тоже сдалась на «милость врагам». 20-тысячная армия генерала, оставшаяся в окружении немцев, «сладкую парочку» уже не интересовала…
Интересен и сам момент их пленения. Власов с подругой в поисках какого-нибудь пропитания забрели в лесную деревеньку Туховежи. Там генерал, предусмотрительно споровший с шинели свои генеральские эполеты, назвался школьным учителем, который с подругой заблудился в лесу. Легенда «так себе», если учесть, что вокруг шла война, гремели взрывы и стрельба, т.е. время для сбора школьного гербария было явно несуразное. «Добрый самаритянин», встретивший и у околицы, оказался старостой деревни, у которого Советская власть до войны отобрала корову и который ко всему хорошо знал местного учителя. Он хлебосольно пригласил самозваных путников в баню, крикнул жене, чтобы та побыстрее тащила жратву, поставил на лавку четверть первача…
Пока учитель и «ученица» налегали на самогон и домашние помидоры, староста сбегал «до фрицев», что стояли в лесу неподалеку. Там условился, что готов выдать им двух комиссаров, но лишь за …дойную корову! Договорились быстро и вскоре Андрей Власов и его спутница, обменянные на Бурёнку, уже давали подробные показания офицерам немецкой полевой жандармерии. Первая фраза, которую с трудом по-немецки произнес сам Власов: «Не стреляйте, я – советский генерал, хочу служить Германии…» и стала прологом его чудовищного воинского предательства и личного абсолютного падения.
Корзина печенья и бочка варенья…
Уже на самом первом допросе Власов умудрился выдать немцам все, что накопил в своей цепкой памяти чуть ли не с Гражданской войны. Когда воспоминания стали иссякать, экс-генерал торжественно заявил, что, дескать, все годы службы в Красной армии мечтал о свержении советского строя и лично Сталина. Такое рвение ушлых немцев удивило, но игра стоила свеч и подробный доклад о высокопоставленном изменнике-инициативнике быстро дошёл до самого Гимлера. Впрочем, когда шеф СС прочел написанные лично Власовым предложения по созданию отдельной русской армии для борьбы с …русскими, то заметно загрустил: в середине 1942 года Германия еще была уверена в самостоятельной победе над СССР и делить триумф ни с кем не собиралась. И тем не менее…
Власова с подругой перевозят в Берлин, где селят под охраной в отдельном домике. Отныне в его обязанности входит анализ советских газет и поиск наиболее удобной для антисоветской пропаганды информации. Вскоре Власову доверяют поездки по концентрационным лагерям и вербовку в создаваемую на всякий случай Русскую освободительную армию потенциальных боевиков–предателей. Для этого с одобрения уже самого Гитлера экс-генерала назначают главой спешно созданного «под него» некоего Русского комитета» (создали, как сказал бы Глеб Жеглов, «для форсу бандитского» - авт.).
Под крышей Комитета стали печатать антисоветские листовки – воззвания с предложениями советским солдатам «убивать жидов, комиссаров, командиров» и переходить на сторону немцев. Взамен – обещали примитивный шнапс и жратву «от пуза»! Как считают многие военные аналитики, немцев в той войне во многом сгубила как раз абсолютная недооценка истинного патриотизма, присущего только русскому солдату! Впрочем, это незнание русского характера трагически аукнулось и тевтонцам, и полякам, и французам, и …, в общем всем, кто не услышал слова Александра Невского: «Кто с мечом к нам придет…»
Полтора года Власов «сотоварищи» болтался по лагерям, обещая пленным «яйки, млеко, сало» и вообще райскую жизнь. Многие соглашались, но были и такие, кто открыто плевал ему в лицо. Их тут же в присутствии генерала-изменника расстреливал конвой. Тем временем дела у гитлеровцев на фронте шли хуже и хуже. Покушение на Гитлера в 1944 году не оставило нацистским бонзам времени для раздумий: в сентябре 1944 года сам Гитлер предлагает Власову от болтовни перейти к делу, и уже в ноябре 1944 года началось экстренное формирование РОА – «Русской освободительной армии», возглавить которую было предложено именно Власову! Успели собрать лишь три дивизии, из которых только одна оказалась полностью боеспособной и хорошо вооруженной.
Видимо, именно этим и объясняется тот факт, что за пять месяцев своей «боевой» биографии, РОА лишь дважды приняла участие в крупных боях с советской армией. Зато власовцы с лихвой компенсировали эти пробелы участием в зверствах над мирными жителями и партизанами, о чем с наслаждением затем писали в дневниках:
« - Вешали на рассвете пойманных партизанских командиров на столбах станции. Затем пили!»
« - На другой день комендант Шубер приказал выгнать всех совхозников на Черную балку закапывать всех расстрелянных коммунистов… А как же иначе, господа? Уже не сорок первый год на дворе… Это ведь раньше можно было и так по-простому: пострелять и побросать на песочке прибрежном. А теперь вот – закапывать, скрывать!»
И Власов, и его немецкие кураторы, и даже рядовые головорезы из РОА уже понимали, что война Германией проиграна. Если судьба немецких рядовых солдат могла быть в советском плену более-менее удачной (дескать, не сами шли, подневольно, по приказу!), то в собственном детальном будущем власовцы не сомневались! Единственно, что могло хоть как-то облегчить их участь, наивно считали предатели – это быстрое выступление уже против немцев и сдача в плен американцам. Вскоре представился и случай: 5 мая 1945 года чешские подпольщики подняли в Праге вооруженное восстание, к которому сразу примкнули и «прозревшие» власовцы: изменившие однажды, они продолжили легко предавать и сейчас… Впрочем, это не дало им желанной индульгенции: более тысячи предателей было выявлено СМЕРШем лишь в лагерях для беженцев. Столько же и расстреляно. Тысячи других еще долго после войны пилили тайгу в Сибири, харкали туберкулезом и проклинали тот день, когда купились на немецкие посулы шнапса, тушенки и кабанчика. Впрочем, у предателей иной судьбы и быть не может.
P.S.
Кто на новенького?
12 мая 1945 года, уже после германской капитуляции на дороге в американскую оккупационную зону советские разведчики остановили подозрительный автомобиль. На заднем сиденье лежал свернутый в массивный рулон тяжелый ковер. В этом в несуразном для войны «коконе» и притаился экс-орденоносец, экс-генерал и экс-советский человек Андрей Власов. До англо-американского КПП, где его, несомненно бы, ждала горячая встреча, оставалось чуть менее 200 метров.
Не доехавшего чуть-чуть до англосаксов Власова зато полноценно довезли в Москву, где судили и 1 августа 1946 года повесили во дворе Бутырской тюрьмы: «кто с мечом к нам придет…»