30 лет назад «шоковые реформы» создали ключевые государственные институты: налоговую систему, таможню, банковскую систему, финансовый рынок. В стране появилась частная собственность.
Союз надорвался и не мог больше на равных тянуть гонку вооружений с Западом. Требовались «разрядка», сокращение вооружений и военных расходов. А заодно и сброс балласта с госсектора, который занимал 99% экономики. Россия никогда не была страной настолько равных возможностей. Поэтому для некоторых 1990-е и стали временем надежды на то, что в новом мире можно будет делать своё дело и жить как захочется. Для некоторых, но не для большинства, которое тосковало по брежневской предсказуемости и равенству.
Всё, что произошло с Россией в дальнейшем, иллюстрирует известный вывод заморских психологов, подтверждённый и в их странах: людям больше по душе неравное распределение благ, если им кажется, что это распределение справедливо. А в России 1990-х баснословные доходы «олигархов» были следствием «залоговых аукционов» и других мутных схем, а культура и медиа не уставали об этом напоминать. В итоге неприятие «олигархов» стало и неприятием рыночных реформ. Большинству казалось, что мы свернули куда-то не туда.
Тем не менее копируемые на Западе институты не так уж и плохо приживались в стране марксизма-ленинизма. Это доказал мощный экономический рост России в нулевые, который был вызван не только подорожавшими энергоносителями. Но и новый застой начался по естественным причинам за несколько лет до размежевания с Западом. Собственность и доходы бизнеса так и не стали до конца легитимными. «Глубинный народ» требует пересмотра итогов приватизации, как дореволюционные крестьяне – «чёрного передела» земли. Зная, что получат поддержку, популисты призывают запретить вывод капиталов за границу.
Ожидать частных инвестиций в таких условиях наивно. Вся надежда – на понимание граждан, что фарш нельзя провернуть обратно в мясорубку. Каким бы мутным ни был переход России к капитализму, он состоялся относительно успешно.
Подробнее читайте в свежем номере «Аргументов недели».