СССР - США: история космической гонки

15 ноября 1988 года; 34 года назад совершил свой первый и последний полет советский орбитальный корабль-ракетоплан многоразовой транспортной космической системы (МТКС), созданный в рамках программы «Энергия – Буран». После посадки он долго пылился на Байконуре и  был разрушен в 2002 году при обрушении ангара для хранения. Трагическая череда смертей преследовала и членов космического отряда Летно-исследовательского института им. М. Громова, которые летали или должны летать на «Буране».

Они погибали один за другим

Первым нашел свою смерть в морской пучине Олег Кононенко. Затем после успешного полета в космос умер от рака Анатолий Левченко. Спустя две неделя после его похорон спортивный самолет Су-26, пилотируемый Александром Щукиным, не вышел из смертельного штопора. Через год в адском пламени взрыва сгорел Су-27 вместе с Римасом Станкявячусом. Там же, в Риме, при посадке потерпел катастрофу самолет Ан-124, пилотируемый экипажем полковника Алексея Бородая. Выжил только он один, оставшись инвалидом.

В июне 2001 года прямо на рабочем месте в ЛИИ умер Герой России, заслуженный летчик-испытатель Юрий Шеффер. Через месяц в этом же году от тяжелой болезни скончался Юрий Приходько.

Смерть когтистой лапой пыталась задеть и Виктора Заболоцкого, и Сергея Тресвятского, и Магомета Толбоева, и Урала Султанова: членов космического отряда Летно-исследовательского института им. М. Громова. Командир этого отряда, заслуженный летчик-испытатель Игорь Волк, считался, наверное, самым везучим из них. Но и он в 1992 году попал в автомобильную аварию, чудом остался жив. А умер в 2017 году в возрасте 79 лет. Он стал последним.

Что стояло за этими смертями и происшествиями? Злой рок, преследовавший отважных летчиков на земле и в небе? Может быть, какая-то жестокая воля потусторонних сил, мешавшая им нормально жить, работать и летать? Или наша действительность, в которой за каждым отважным поступком скрывалась чья-то трусость, а за любым героем — подлец и разгильдяй? Чтобы разобраться во всем этом беспристрастно, обратимся к прошлому.

Мы стали первыми в космосе случайно

Многие помнят солнечное апрельское утро 1961 года, когда в космос поднялся Юрий Гагарин. Тогда ни у кого не возникало сомнений в том, что мы всегда будем в освоении космического пространства «впереди планеты всей». Но годы опровергли эти радужные прогнозы. Американцы опередили нас по всем статьям. Они высадились на Луне, создали более совершенные спутники, космические корабли, технологию. Но теперь, спустя десятилетия, совершенно непонятно, как же мы оказались первыми в космосе?

— Если говорить честно, — утверждал в свое время известный советский ученый академик В. Мишин, который был правой рукой С. Королева, его первым заместителем, а после кончины С. Королева возглавил прославленный коллектив космических первопроходцев, — мы случайно обошли американцев. Еще не думая о полете в космос, наши инженеры создали для размещения водородного заряда межконтинентальную ракету гораздо большей мощности, чем она нужна была для атомной бомбы. В США в то время не имелось водородного оружия и, естественно, ракет для его доставки. Таким образом, нежданно-негаданно, мы получили значительную фору в космической гонке и поэтому сумели запустить и первый спутник, и первого человека в космос.

Королеву удалось осуществить свою мечту еще и потому, что он с самого начала освоения космического пространства имел мощную поддержку в лице тогдашнего руководителя СССР Никиты Хрущева. Для него космонавтика была, наверное, единственным способом «догнать и перегнать Америку», лозунг, который хорошо помнят люди старшего поколения. Успехи в освоении космоса говорили о преимуществе социалистического строя. Поэтому в космические проекты были вложены на первых порах чудовищные средства, обеспечившие на какое-то время приоритет Советского Союза в освоении космоса.

Тогда, завороженные первыми успехами, мы не замечали, что разница между аналогичными запусками - нашими и американскими - составляла всего несколько месяцев. Так, в частности, Джон Гленн,  первый американский астронавт (и третий человек в мире после советских космонавтов Юрия Гагарина и Германа Титова), 20 февраля 1962 года на «Меркурии-Атлас-6» три раза облетел земной шар. Продолжительность полёта составила 4 часа 55 мин.

Этот факт никого не насторожил, все как-то успокоились. А когда опомнились, было уже поздно: американцы первыми высадились на Луне.

Возвратить престиж США

Понятно, что американская космическая программа, принятая при президенте Дж. Кеннеди, прежде всего преследовала одну цель - возвратить престиж США, потерянный в результате успехов СССР. В пиковый период в 1966 году в ней участвовало более полумиллиона человек и примерно 20 тысяч фирм. Но вместе с тем с самого начала работ по программе "Сатурн-Аполлон" были четко сформулированы задачи и найдены организационные формы, позволяющие свести до минимума бюрократическую волокиту, чего не удалось нам.

В отличие от нас, программа не была засекречена, и свободный поток информации между исполнителями, а также между вышестоящими и нижестоящими организациями позволял осуществлять эффективный контроль за ходом работ. В итоге 16 июля 1969 года на борту космического корабля "Аполлон-II" была осуществлена первая лунная экспедиция: на поверхность Луны ступили Н. Армстронг и Э. Олдрин. За три следующих года США осуществили 6 успешных лунных экспедиций (из семи) и на Луне побывали 12 американских астронавтов.

А что в это время происходило у нас? Первым, кто начал заниматься работами по освоению Луны, был С. Королев. Его проект предусматривал облет нашего естественного спутника космонавтами и высадку на поверхность с последующим возвращением на Землю. Автоматические аппараты "Луна" стали этапами отработки необходимых для этого аппаратуры и наземных средств.

Но вдруг в 1961 году работы по ракетно-космическому комплексу, предназначенному для облета Луны, были поручены фирме В. Челомея. Королев таким образом оказался как бы отстраненным от лунной программы несмотря на то, что его ОКБ получило задание на разработку ракеты-носителя Н-1, способной вывести на околоземную орбиту полезную нагрузку до 75 тонн при стартовой массе всего комплекса 2200 тонн.

В ходе работы над эскизным проектом произошел разлад между С. Королевым и В. Глушко. В результате последний отказался от создания кислородно-керосиновых и кислородно-водородных ЖРД для носителя. Тогда Сергей Павлович обратился к генеральному конструктору авиационных двигателей Н. Кузнецову, который взялся за эти ЖРД. Распыление сил и средств, серьезные просчеты в организации и координации работ по лунной программе, наконец, ведомственные амбиции сыграли роковую роль.

Сказался и низкий уровень надежности ракетоносителей Н-1. С февраля 1969 года по декабрь 1972-го было совершено четыре запуска этих ракет с головным блоком-макетом лунного корабля. При первом запуске возник пожар в хвостовом отсеке ракеты. Второй закончился взрывом кислородного насоса одного из двигателей и последовавшим за ним взрывом всей ракеты. На третьей тоже случилась авария. И лишь четвертый запуск оказался наиболее удачным. Полет продолжался 107 сек, но завершился взрывом в хвостовом отсеке.

Могли ли мы осуществить полет на Луну?

В конце концов было решено прекратить работы по лунной экспедиции. Хотя, безусловно, мы могли осуществить полет на Луну, пусть даже после американцев. Для этого надо было использовать, в частности, опыт, как это сделали они после запусков наших ИСЗ и первого человека. Более того, сделанный в 1972 году новый детальный проект предусматривал одно-корабельную оригинальную схему высадки трех советских космонавтов в любой район лунной поверхности со временем их пребывания на Луне до 14 суток и прямым возвращением с поверхности Луны на Землю в любой момент. Осуществить этот проект можно было в 1978 - 1990 годах. К сожалению, он не был принят.

Руководствуясь сиюминутными престижными соображениями, тогдашнее руководство ракетно-космической промышленности сумело доказать вышестоящим органам необходимость прекращения работ по Н1-ЛЗ. Вместо этого началось создание многоразовой транспортной системы "Энергия - Буран".

Причины этих метаний лежали на поверхности. У нас никогда не было долговременной программы освоения космического пространства. Вместо нее составлялись лишь планы первоочередных работ. Для долговременной же программы требовались постоянное финансирование и определенные производственные ресурсы, а также международная заинтересованность и кооперация с другими, может быть, даже капиталистическими странами.

В условиях холодной войны такое взаимодействие, естественно, оказалось невозможным. Именно поэтому мы не слетали на Луну, а многие программы завоевания космоса потерпели крах. Стоит только вспомнить авантюрный проект «Фобос» или запуск к Марсу в 1988 году космических роботов, закончившийся неудачей из-за несовершенства нашей техники.

Поэтому разработка и осуществление программы по созданию многоразовой универсальной транспортной системы «Энергия — Буран» показались панацеей от всех бед.

МТС «Энергия — Буран»

- Проект этой системы стоимостью четырнадцать миллиардов рублей, говорил академик В. Мишин, рассматривался как альтернативная космическая программа американцам, инспирированная еще в 1974 году Генеральным секретарем ЦК Леонидом Брежневым.

Возникла она после того, как наша страна стала терять контроль за космическим пространством, в связи с разработкой в США комплекса «Спейс-Шаттл».

Но у наших военных после проведения успешного запуска не оказалось никаких предложений по использованию «Бурана». Он стал «подарком», от которого никто не знал, как избавиться. Американцы, втравив нас в очередную космическую гонку, решили сократить программу исследования космическими «челноками» по причине их высокой аварийности — одна авария на 35 полетов. Теперь, как и мы раньше, они отдают предпочтение беспилотным транспортным кораблям. В США прекращен выпуск «Спейс-Шаттлов», а в 2011 году будут прекращены и их полеты.

В свое время в перспективности этой системы высказывали сомнения и многие наши специалисты. Они считали, что «Энергия-Буран» с самого начала уступала аналогичному американскому комплексу по эффективности использования, ряду технических возможностей. Это, прежде всего, относилось к непродуманности конструкции самого орбитального корабля (отсутствие у него разгонного двигателя), низкой экономичности применяемого топлива, меньшему весу выводимой на орбиту полезной нагрузки. Однако к их голосу в то время никто не прислушивался. Советская бюрократическая машина набрала такие обороты, что ее невозможно было остановить.

В таком же «космическом» темпе создали отряд космонавтов-испытателей, в который из 500 кандидатов попали всего лишь девять летчиков, в основном из ЛИИ. Командиром отряда назначили Игоря Волка. А в первую группу вошли летчики-испытатели высочайшего класса О. Кононенко. А. Левченко, Р. Станкявичус и А. Щукин. Все они погибли, а Волк тогда с горечью сказал:

- Я остался совсем один!»

Надо отдать должное Игорю Волку. Он сыграл большую роль в организации и становлении космического отряда. Именно благодаря его напористости и пробивному характеру отряд был создан в стенах ЛИИ.

Печальный финал

Но в годы перестройки социально бытовые условия космонавтов-испытателей, как многих летчиков-испытателей, бортинженеров, штурманов ЛИИ, значительно ухудшились. Город Жуковский, этот всемирно признанный центр авиационной и космической науки и техники, а также Летно-исследовательский институт, расположенный на его территории, всегда зависели от централизованного снабжения. Однако в условиях непродуманной перестройки и гласности постепенно лишаясь этой поддержки, город оказался на грани кризиса.

Настоявшись в очередях, натолкавшись вдоволь в автобусах по пути на работу и домой, летчики, штурманы, радисты, инженеры ЛИИ, различных НИИ и КБ переставали ощущать себя энтузиастами, думающими прежде всего об успешных испытаниях новых самолетов и двигателей. Все чаще они вынуждены были отдавать свои силы проблемам, не имеющим к испытательной работе никакого отношения.

Не потому ли, согласно статистике, до пенсии в то время доживали лишь 45 процентов летчиков-испытателей. А средний возраст погибших при исполнении служебных обязанностей пилотов составлял 30 лет!

Растренированности и потере квалификации в годы перестройки способствовал и небольшой налет космонавтов-испытателей. Если на первоначальном этапе подготовки они проводили в небе 50—60 часов в год только по программе «Бурана», выполняли другие испытательные и транспортные полеты, то в 90-е годы они уже практически не летали из-за отсутствия керосина, финансирования и многого другого.

Вот что говорил о проблемах пилотируемой космонавтики Юрий Шеффер, заслуженный летчик-испытатель:

- Авторитет космического отряда ЛИИ за рубежом был очень велик. Я убедился в этом во время поездки по США. У нас брали автографы сотни американцев, которые знали о советских космонавтах больше, чем у нас в стране. Это было очень обидно. Между прочим, методикой подготовки наших астронавтов к полетам по крутым глиссадам заинтересовались французы. Она была необходима для исследований в рамках создания в будущем перспективного многоразового космического корабля «Гермес».

На нашу подготовку затратили сотни тысяч рублей. Но мы оказались никому не нужны, как и универсальная космическая система «Энергия-Буран» Сейчас в космос летают все, кому не лень: журналисты, домохозяйки, представителе республик, которых надо удержать в составе разваливающегося Содружества Независимых Государств. А мы, квалифицированные космонавты-испытатели, прошедшие специальную подготовку, сидим на земле и неизвестно чего ждем. Годы идут, здоровья не прибавляется. Жаль того времени, которое мы впустую потратили на тренировки для полета я космос. Не хочется в это верить...

Нужен ли человек в космосе?

Но поверить пришлось. Космонавты – исследователи оказались не востребованы. Дело в том, что как утверждал Мишин, даже сегодня более 80 процентов задач в космосе можно и нужно решать без участия человека. Порой присутствие его на борту даже мешает, как это было в опытах по выращиванию кристаллов в условиях микрогравитации или при астрофизических наблюдениях. Человек должен быть в космосе лишь тогда, когда он там действительно нужен.

Сейчас все средства надо бросить не на пилотируемые полеты, а на создание совершенных автоматических спутников - радио-, теле-, геодезических, картографических и других, включая военные.

Космос только тогда начнет всерьез служить людям, когда в нем будут решаться глобальные проблемы Земли. Скажем, чтобы достичь уровня высокоразвитых стран, нам даже при нынешней численности населения необходимо увеличить добычу сырья и потребление энергии примерно в 30-40 раз. Но сделать это мешает угроза экологической катастрофы. Зато в космосе можно создать устройства, аккумулирующие, перерабатывающие и использующие солнечную энергию. Или передающие ее на Землю. Такие устройства позволяют не только сохранить земные ресурсы, но и вынести в космос вредные и энергоемкие производства.

- Что было бы с нашей космонавтикой и космической техникой сегодня, будь жив С.Королев, спрашивал не однажды себя академик Мишин. И сам себе отвечал:

- Думаю, даже он с его авторитетом, настойчивостью и целеустремленностью не смог бы противостоять тем процессам, которые охватили все сферы деятельности нашего общества. Ему было бы трудно работать, не ощущая поддержки руководителей ракетно-космического комплекса, начавших проводить еще при жизни Сергея Павловича совершенно непонятную политику. Как человек, принявший после его смерти пост главного конструктора, я не пытался снять с себя ответственность за допущенные ошибки. Ведь не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Мы, преемники С.Королева, делали все, что в наших силах. Но этих сил оказалось явно недостаточно.