«Ярославль – второй центр общенациональной народно-патриотической борьбы народов России в начале ХVII века»

Каждый год 4 ноября, начиная с 2005 года, в России отмечается государственный праздник «День народного единства». В Пояснительной записке к Проекту поправки к Федеральному Закону от 13.03.1995 г. «О днях воинской славы (победных днях) России» отмечалось: «4 ноября 1612 года воины народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов, продемонстрировали образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедования и положения в обществе». Не умаляя достоинства нижегородцев в национально-освободительной борьбе русского народа от польско-литовской-шведской интервенции, можно только сожалеть, что в исторической науке роль ярославцев в судьбоносном для российского государства событии – формировании народного ополчения и восстановлении русской государственности - принижена или просто недопонимается многими видными историками, что в царский и советский периоды, так и сейчас.

Возникновение нового государственного праздника не случайно. Россия, оказавшись в конце ХХ века в состоянии полного хозяйственного, политического и нравственного упадка, как никогда, нуждалась в появлении новых символов общественной жизни, которые позволили бы вдохнуть в российский народ уверенность в будущее страны. Таким объединяющим символом стал дореволюционный праздник 4 ноября - День Казанской Божьей матери, установленный в 1649 году Указом Царя Алексея Михайловича как государственный праздник, который отмечался вплоть до Октября 1917 года. В конце ХХ века эта дата в российском обществе стала восприниматься российской общественностью в большей степени, как начало окончания Смутного периода в России. «В тот период. Смута была страшнее того, что произошло во время Великой Отечественной войны. Гитлер в Кремль ногой не ступил, немцы не разрушили вертикаль власти», - отметил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Осознание роли информационной войны в распаде СССР и появлении Смуты в российском обществе в 90-х годах прошлого века привело к более четкому пониманию этого фактора в возникновении Смуты в начале XVII века. В те далекие от нас времена люди, независимо от сословного положения, впервые столкнулись с воздействием информации на массовое сознание в политических целях. Главным способом ведения информационных войн во времена Смуты в России в начале XVII века было мифотворчество. Создавались мифы, ориентированные под определенную политическую задачу, и распространялись в народе. Крестьяне, казаки, служилые люди (стрельцы и дворяне), низшее духовенство, — становились жертвами слухов. Выражаясь современным языком, мифы «черного пиара» обвиняли очередного претендента на русское царство в незаконности и всевозможных преступлениях. Напротив, мифы, как отражение «белого пиара», превозносили законность очередного претендента на царский трон, чудом спасшегося младшего сына Ивана Грозного Дмитрия. Смута вызвала полный разлад и раскол во всех слоях российского общества, парализуя деятельность органов власти. Нарастал вал бесхозяйственности и бандитизма. Ярославский историк А. Лебедев отмечает: «Изучая в архиве документы о ярославских дворянах ХVII века, я обратил внимание, насколько была разорена тогда территория современной Ярославской области. Многие населенные пункты, сельхозугодья – была такая формулировка – «перелогом и лесом заросли… То есть фактически прекратили свое существование. Ставилось под угрозу – ни много ни мало – вообще существование русской цивилизации».

Соседние страны Польша, Швеция и Литва, пользуясь ослаблением центральной власти и утратой боеспособности русской армии, вторглись на территорию страны. Дело дошло до того, что поляки при содействии московских бояр изменников, так называемой Семибоярщины (представители 7-ми боярских родов) посадили на царский трон сына польского короля Владислава. Казалось, Россия навсегда погибла. Однако сначала Нижний Новгород, а затем Ярославль стали центрами патриотического движения за освобождение Отечества. Выдающуюся роль в организации движения, несомненно, сыграл земский староста К. Минин, вдохновленный грамотой Патриарха Гермогена, патриота-государственника. Когда к Патриарху в келью вошли бояре-изменники во главе с М. Салтыковым, (заместителем польского коменданта Кремля – В.К.) чтобы он подписал вслед за ними Грамоту о полном подчинении русских воле польского короля Сигизмунда, Гермоген был тверд и непреклонен: «Пусть королевич примет православие и выведет поляков из Кремля, а иначе я всех благословлю на борьбу с ним – идти под Москву и стоять за веру свою даже до смерти». После этого его бросили в темницу Чудова монастыря, не давали ему ни хлеба, ни воды, изредка лишь бросая сноп овса. Даже из заточения он находил возможность передавать на волю свои призывные грамоты. Последнюю из них он послал в Нижний Новгород, где уже собирались полки Минина и Пожарского. Он благословил их возглавить всенародное ополчение. Патриарх Гермоген умер в темнице голодной смертью в 1612 году.

Призывы патриарха Гермогена к освободительной борьбе горячо поддержали простые нижегородцы. Было решено провести у стен Спасо-Преображенского собора общее собрание нижегородцев. Сначала состоялась служба, а затем выступил К. Минин с обращением организовать новое (второе) народное ополчение. Известно, что первое народное ополчение под руководством Прокопия Ляпунова, Ивана Заруцкого и князя Дмитрия Трубецкого, пытавшееся в 1611 году положить конец польско-литовской оккупации Москвы, потерпело неудачу. Ситуация осложнялась личным соперничеством между ними, довольно яркими фигурами. Этим умело воспользовались поляки, отправив казачеству сфабрикованные грамоты, где было написано, что у П. Ляпунова есть якобы желание ликвидировать казачество. Он был вызван в казачий круг и там зарублен 22 июля 1611 года.

 В обращении К. Минина к нижегородцам говорилось: «Захотим помочь московскому государству, так не жалеть нам имения своего, не жалеть ничего, дворы продавать, жен и детей закладывать…» Он предложил на добровольных началах и, если потребуется, в принудительном порядке собрать материальные и денежные средства для обеспечения ополченцев. Нижегородцы поручили руководить казной ему, веря в его честность и добропорядочность. Кстати, когда нижегородцы обратились к Д. Пожарскому, чтобы возглавил народное ополчение, то он дал согласие при одном условии, если за материальное и денежное довольствие войска будет отвечать К. Минин. Их обоих отличали справедливость и великодушие, щедрость в пожертвованиях конкретным людям и обществу, скромность и честность по отношению к товарищам по оружию и в поступках, благочестие и набожность, преданность государственным устоям и Отечеству. Все это предопределило, почему они оказались общенациональными лидерами и их успех в деятельности по сплочению народа в борьбе с интервентами.

Народное ополчение выступило на Москву из Нижнего Новгорода в начале марта 1612 года, а к апрелю вошло в Ярославль, в котором оно простояло до конца июля. Ярославль стал на этот период своеобразной временной столицей российского государства. Отсюда Минин и Пожарский, как общенациональные лидеры, рассылали грамоты всем русским городам с призывом «присылать в Ярославль из всяких чинов человека по два для организации «Совета всея земли». В «Совет всея земли» вошли представители крупных княжеских родов – Долгоруких, Куракиных, Бутурлиных, Шереметевых, а также богатые купцы. От Ярославля там заседали купцы Григорий Никитников, Епифаний Светешников, Михаил Гурьев и др. «Совет всея земли» явился общероссийским Правительством возрождаемой России. При нем работали Приказы (так назывались тогда высшие органы власти): Разрядный (военный), Посольский и Поместный (ведал хозяйственными делами) Дворцовый, Сибирский и приказ Казанского двора, что позволило ему осуществить управление освобожденными от интервентов землями. Совет решал задачи назначения воевод и дьяков в разные города (это уже восстановление законной власти на местах), занимался приемом ратных людей на службу и раздачей им жалованья. В Ярославле были возрождены все уровни власти для значительной территории страны.

В Ярославле чеканилась монета, на которой было написано имя последнего царя династии Рюриковичей – сына Ивана Грозного Федора Иоанновича, последнего царя, легитимность власти которого никем не оспаривалась. Это стало символом приверженности ополчения закону и традициям русской государственности. Работали суды и приказы, отряды ополченцев активно ликвидировали разбойничьи шайки. Ярославцы проявляли немалую активность в агитации народа на борьбу с поляками. В одной из ярославских грамот отмечалось: «Панам на Москве и во всех городах московского царства не бывать. В Ярославле много людей, готовых идти против польских людей». «Стояние» в Ярославле и меры принятые «Советом всея земли» под руководством Минина и Пожарского дали свои плоды.

Одновременно Ярославль начал играть роль международного центра в геополитическом отношении. Руководство второго ополчения во главе с Д. Пожарским и К. Мининым предприняло дипломатические шаги по нейтрализации Швеции в борьбе с поляками, пообещав выставить кандидатуру Карла-Филиппа, брата шведского короля Густава-Адольфа на русский престол. В то же время были проведены дипломатические переговоры с Иосифом Грегори, послом германского императора, на предмет оказания императором помощи второму ополчению в освобождении страны. Посол взамен предложил Д. Пожарскому в русские цари двоюродного брата императора, Максимилиана. Впоследствии на заседании Земского собора в марте 1613 года этим двум претендентам на русский престол было отказано. В результате дипломатических усилий Правительства ополченцы добились установления мирных отношений со Священной Римской империей, Швецией и его марионеточным Новгородским государством.

Чудотворная икона Толгской Божьей матери.

К народному ополчению присоединилось немало городов Подмосковья, Поволжья и даже Сибири. В Ярославль прибыло столько народу, что число ополченцев в несколько раз превысило количество жителей города. Несмотря на все меры предосторожности от перенаселенности города, с середины мая в нем возникла эпидемия, что создало угрозу гибели не только ярославцам, но и формировавшемуся народному ополчению. Духовенство г. Ярославля приняло решение совершить крестный ход в Толгский монастырь, принять там чудотворную икону Толгской Божьей матери и крестным ходом обнести ее вокруг города Ярославля. Что и было предпринято. Как свидетельствуют очевидцы того времени, эпидемия пошла на спад и начатое дело по наращиванию численности и материальному обеспечению народного ополчения продолжилось. В начале августа уже не трехтысячное ополчение, каким оно вошло в Ярославль, а двадцатитысячное войско, хорошо экипированное, двинулось на Москву. Перед выходом на Москву ополчение держало трехдневный пост и усердно молилось пред Казанской иконой Божией Матери. Духовным наставником ополчения стал преподобный Иринарх, Затворник Ростовский, благословивший Минина и Пожарского на штурм Москвы. В 1612 г. в его келью за благословением приходили Д. Пожарский и К. Минин и получили от него предсказание скорой победы над ляхами. Духовный подвиг Иринарха Затворника можно сравнивать с ролью другого святого, родившегося на Ярославской земле, С. Радонежского, благословившего князя Д. Донского на Куликовскую битву с монголами.

В начале сентября 1612 года народное ополчение подошло к Москве, окружив Кремль. Польский историк Казимир Валишевский писал об осажденных воинами Д. Пожарского поляков и литовцев в Московском Кремле. «Они пользовались для приготовления пищи греческими рукописями, найдя большую и бесценную коллекцию. Когда эти источники иссякли, они выкапывали трупы, потом стали убивать своих пленников». Переговоры о сдаче начались 22 октября (1 ноября). 25 октября (7 ноября) кремлевский гарнизон поляков согласился сложить оружие и сдаться на милость народного ополчения. В тот же день народное ополчение торжественно, под колокольный звон под предводительством Минина и Пожарского с иконами и хоругвями вошли в святая святых родной земли – Успенский кафедральный собор на территории опустошенного и оскверненного захватчиками Кремля. Впереди несли Казанскую икону Божией Матери. Торжественный звон оглашал освобожденную Москву. Русские люди с тех пор свято верили, что именно она помогла защитить Государство Московское от нашествия поляков.

Грустно, что высшее руководство страны при введении нового праздника на законодательном уровне совместили с отменой другого, не менее величественного. Речь идет о праздновании 7 ноября, как дня Великой Октябрьской социалистической революции. Мы согласны с мнением известного в Ярославской области историка, д.и.н., профессора, В. Марасановой. Она считает, что «с учетом смены смыслов, происходивших в XX веке, историки должны говорить о том, что преодоление Смуты – это не замещающий 7 ноября праздник, а отдельное и очень важное событие для нашей страны, для ее развития и становления. По данным Института стратегических коммуникаций и социальных проектов, опрос населения показывает, что большинство россиян (63 %) отрицательно относятся к отмене празднования 7 ноября. Вполне эти два праздника можно было бы совместить, раз хронологически они совпали. В серьезных трудах авторитетных исследователей отмечается: народное ополчение нижегородского земского старосты Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского освободило Москву 25-27 октября 1612 года. По старому стилю! Россия, как известно, с 1918 года живет по новому стилю летоисчисления. Учитывая это обстоятельство, событие по новому стилю падает на 7-8 ноября, но никак не на 4 ноября. Тем более, эти масштабные события были связаны в конечном итоге со спасением государственности страны.

Памятник «Клятва князя Пожарского» на территории Спас-Преображенского монастыря в Ярославле, поставленный в 2012 году.

В июне 2012 года в Ярославле проходила Международная научная конференция, посвященная 400-летию Смутного периода в России, национально-освободительной борьбе народов России под руководством К. Минина и Д. Пожарского. С довольно нетрадиционным взглядом на те события выступил профессор Варшавского университета И. Граль. Согласно его точке зрения Польша была не причастна к трагическим последствиям, которые имели место в Смутный период в тот период. Тогда главный враг Польши была Швеция, с которой она находилась в состоянии войны. По его мнению, большая часть польского общества воспринимала Лжедмитрия самозванцем и не хотела с ним иметь никаких отношений, а Марину Мнишек вместе с отцом характеризовали авантюристами. Получается, по его мнению, претензии к Польше по поводу ее участия в развале российской государственности и колоссальном материальном и культурно-духовном ущербе, нанесенном русскому народу – не обоснованы. Однако на самом деле все выглядело иначе. В тот период Швеция и Речь Посполитая отложили споры между собой из-за Ливонии, чтобы сообща одолеть Московское государство. Если обратимся к «Сказанию Авраама Палицына об осаде Троице-Сергиевского монастыря от поляков», одного из духовных подвижников в подготовке нашего народа против польских интервентов, там непосредственно говорится о злодеяниях польских войск на территории Ярославля. Ляхи непокорных ярославцев сбрасывали с колоколен церквей, с крутого берега Волги в воду с камнем на шее, детей перед глазами родителей бросали в огонь, либо разбивали их о камни и углы домов. Тогда в Ярославле бесчинствовали польские войска под руководством Лисовского и Тышкевича. Кстати через 200 лет, когда французские войска вошли в Москву, то, первым делом, поляки под руководством генерала Ю. Понятовского, участвовавшие в войне Наполеона против России, ворвались в Кремль и забрали все трофеи, взятые ополченцами Минина и Пожарского у польских интервентов в 1612 году. Тем самым, поляки хотели уничтожить следы пребывания на Русской земле их предков и былых их поражений.