Экстренно сходящий с ума «объединенный Запад» узаконил-таки наркоманию, поняв очевидно – какие огромные деньги крутятся в этой «Terra incognita»: так зачем им кочевать по рукам барыг и дельцов нелегально? Первый разрешила законный оборот кокаина… Колумбия, видимо уставшая демонстрировать миру т.н. «борьбу» с наркомафией. Далее по списку – извращенка Европа, куда хоть с таким сомнительным багажом, но втиснулась и Украина: а куда ей деваться, если ее президент – наркоша со стажем?
В царство свободы дорогу коксом проложим себе!
Наркотики, как и коррупция – вечные и давние спутники человечества. Захватив в 1917 году власть, большевики по принципу «вали всё на предшественников», тут же начали обличать ненавидимый царизм, записав в вину самодержавцам и их потакание в России наркотикам. Был, был такой грех у царствующей династии: в XIX - начале XX веков наркотики считались в России не более чем безобидными транквилизаторами, чуть ли не леденцами. Особым спросом например среди актеров, писателей и художников пользовался кокаин, который тогда продавался в аптеках также свободно, как сегодня – аскорбинка. Вспоминает главный шансонье русской эстрады, сам плотно «сидевший на коксе» Александр Вертинский:
«… Продавался он открыто в аптеках, в запечатанных коричневых бочонках по одному грамму. Самый лучший, немецкой фирмы «Марк» стоил полтинник за грамм… Актеры носили в жилетном кармане пузырьки и «заряжались» перед каждым выходом на сцену. Актрисы носили кокаин в пудреницах. Поэты, художники перебивались случайными понюшками, ибо на свой кокаин чаще всего не было денег…»
С помощью наркоты поддерживали свой боевой дух и генералы Белого движения. Как-то Вертинский, в 1918 году оказавшийся «штатным певцом» при генерале Слащёве, был свидетелем военного совещания в генеральском штабе: «…посредине стола стояла круглая табакерка с кокаином. В руках у сидящих были маленькие гусиные перышки-зубочистки. Время от времени гости набирали в них белый порошок и нюхали…» По воспоминаниям певца, тон задавал сам Слащёв «крайне бледный и изможденный».
Вертинский каким-то чудом смог впоследствии все же отказаться от порошка, чего не скажешь о революционных солдатах и матросах победившего социализма.
«Балтийское чаепитие».
Видимо, пример своих бывших командиров-генералов крестьян и рабочих, почувствовавших себя хозяевами новой жизни, оказался более заманчивым, чем зубрежка нудных пролетарских уставов.
Например, матросы «революционной Балтики», которых из-за обилия собственных зверств уже не будоражил чистый спирт, ударились в экспериментаторство, смешивая в стаканах кокаиновый порошок со спиртом. Полученную гремучую смесь «братишки» назвали «балтийским чаем» и устраивали «чаепитие» в любое удобное для них время. Офицеров, призывавших к соблюдению дисциплины, в лучшем случае выбрасывали за борт. В худшем – поднимали на штыки и уж потом…выбрасывали за борт. Очень убедительно те нравы показаны в советском фильме «Оптимистическая трагедия». Удивительно, что власти вообще его выпустили на экраны.
Впрочем, глядя на бесчинства «нижних чинов», начали разлагаться и их командиры-офицеры. В Кронштадте, тогда главной базе Балтфлота, они организовали даже некий «Коке-клуб», где наркотики круглые сутки были в свободном доступе, чем пользовались и рядовые матросы. Нередко выпускники Морского корпуса в офицерских эполетах сходились с ними в жестоких драках за дозу порошка. Впрочем, победители тут же без чванства и классовой ненависти делились с побежденными своими трофеями: «нюхни сам и передай товарищу!» Так ковались революционные «братство и равенство».
Верховные большевики на забавы нижних чинов до поры особого внимания не обращали. Более того, и сами не отказывались с помощью дозы-другой поднять свое настроение и боевой дух. Например, один из близких родственников видного чекиста Моисея Урицкого открыто крышевал кокаиновый салон для т.н. «богемы», состоящей из обдолбанных проституток, припадочных графоманов от литературы, бывших офицеров и нынешних красных командиров. Неизвестно, какую финансовую долю в этом угаре имел сам тов. Урицкий, но то, что имел – сомнений не вызывает. Со временем наркотики без боя завоевали молодую советскую республику так же успешно, как и сыпной тиф: «Белая фея», как кокаин ласково величали сами наркоманы, из Питера и Москвы стала расползаться по российским окраинам. Незаметно и в партийных аптеках высокопоставленных большевиков плотно прописались морфий, опиум и кокаин: лечащие врачи уверили своих пациентов, что препараты безобидны и лишь прибавляют естественной бодрости для того, чтобы «двигаться в революцию дальше!» Те верили, нюхали, кололись, глотали и медленно сходили с ума.
Например, кровавый судья Верховного Суда РСФСР Арон Сольц, отправивший на смерть тысячи невинных людей, после сеансов «лечения» у кремлевских врачей той эпохи, вдруг во время процессов начал забывать суть читаемого приговора, путать фамилии обвиняемых и в прямом смысле – пускать слюни во время разговора. От него соратники избавились быстро: отправили в психушку, откуда Сольц более не вышел.
Не впавший еще в абсолютный маразм Ленин, видя как уходят и молодые соратники, понял, что если в процесс «лечения» не вмешаться волевым образом, партия быстро потеряет все свои кадры. По его личному указанию в стране экстренно создали Кремлёвскую больницу и Лечсанупр, где оборудовали лаборатории, рентген-кабинеты и внедрили прочие новаторские медицинские новинки того времени, но…
Несмотря на достижения медицины, почти всем видным большевикам от хронического переутомления врачи продолжали давать…опий и другие традиционные наркотики. Те не сопротивлялись, чувствуя хоть временное, но улучшение. А вскоре и вождь, терзаемый сифилисом и забывший о соратниках, сам покинул созданный им безумный мир…
От Ильича до Ильича.
После странной смерти в 1953 году Сталина, не верившего своим врачам и лечившегося лимонами, кахетинским вином и термоядерной аджикой, «кремлёвские старцы» стали обращать внимание и на своё здоровье. На госдачах и закрытых курортах старались больше ходить пешком, пили целебную минералку, полной грудью вдыхали бодрящий морской воздух. Обедали строго по персональным диетическим меню, но отказаться полностью от манящего, но скверного «допинга» из всех членов Политбюро смог лишь… Анастас Микоян. Не зря в народе про него сразу сложили стишок: «От Ильича до Ильича – без инфаркта и паралича!» Сам Анастас Иванович про этот перл знал и на него не обижался. Да и обижаться в принципе было не на что: скорее, народ сложил стишок лишь из уважения к политическому советскому долгожителю.
Многолетний же начальник Микояна – генсек Леонид Брежнев похвастаться любовью к здоровому образу жизни, увы, не мог. Наркоманом в привычном понимании он не стал, но законченным лекарственным токсикоманом (что является одной из составляющей классической наркомании) конечно был! Тому способствовал его близкий друг и будущий наместник Константин Черненко, сам горстями глотавший снотворное и щедро делившийся им и с Брежневым. Лечащие врачи генсека во главе с академиком Чазовым сатанели, но сделать ничего кардинально не могли. Единственно, чего смог добиться Чазов, то это при поддержке Андропова менять в лекарственном «рационе» генсека наиболее агрессивные «левые» таблетки на плацебо, т.н. «пустышки». Помогало, но не особенно, т.к. Леонид Ильич пристрастился весь свой допинг запивать…зубровкой. А вскоре генсек попал под плотную опеку личной медсестры Нины Коровяковой, которой удалось отодвинуть от «тела» и самого Чазова, после чего Брежнев и превратился в того «овоща», который и запомнился всему миру.
Я пью, все мне мало!
Для приближенной медсестры рядом с кабинетом генсека оборудовали и современный медкабинет. Брежнев стал брать молодую женщину во все деловые поездки. Со временем она стала даже читать некоторые государственные документы, которые Леонид Ильич подписывал как глава государства. Чазов жаловался на неё Андропову, но тот разводил руками и ссылаясь на привязанность Брежнева к женщине, отвечал, что ничего сделать не может. Скорее, глава КГБ просто лукавил: уж кто-кто, а он в СССР мог сделать буквально всё! Возможно, Коровякова была внедрена в ближайший круг генсека лично Юрием Владимировичем: ведь к креслу главы СССР он присматривался и сам.
Женщина успела решить многие свои бытовые проблемы, получила отличную трёхкомнатную квартиру в «цековском» доме, пристроила дочь на хорошую работу, а муж из майоров быстро стал генералом. Правда, в год смерти Брежнева, новоиспеченный генерал погиб в странной аварии, а сама Коровякова напрочь отказалась от общения с журналистами, особенно с западными, которые обещали ей любые гонорары за интервью. Очень похоже, что женщине просто «порекомендовали» так себя вести. Кто? Думайте сами…
О тех лихих годах «второй молодости» генсека Чазов писал: «…Пагубное влияние медсестры Н. на Брежнева, ускоряющее его деградацию – конкретный объективный факт. В конце концов страна потеряла конкретное руководство… Брежнев перестал обращать внимание на наши рекомендации, не стесняясь под любым предлогом стал принимать сильнодействующие успокаивающие препараты, которыми его снабжала медсестра Н. и некоторые друзья».
В 1976 год Брежнев перенес тяжелый инсульт, у него появились признаки сосудистой деменции, однако от привычки глотать неконтролируемые снотворные препараты он не отказывался, что делало его зависимым не только на переговорах с Западом, но и в «диспутах» с коллегами по Политбюро. По оценке философа Вадима Руднева в книге «Полифоническое тело…» с 1917 года Советский Союз прошел три этапа «шизофренического бреда»: ленинский-паранойяльный, сталинский – параноидный с бредом и жестокостью, брежневский – слабоумие и бред величия». Весьма точное определение, если вспомнить, (из книги Чазова «Здоровье и власть») как еще в 1968 году на переговорах с делегацией Чехословакии наш генсек, успевший до того проглотить горсть таблеток, вдруг потерял нить беседы, на глазах у всех присутствующих улегся на стол и …заснул. Конфуз постарались сгладить объяснением, что Леонид Ильич день и ночь работает во имя «мира во всем мире», но…товарищи конечно всё поняли. Один из помощников генсека впоследствии в своих воспоминаниях написал как тот «…последние десять лет на ночь пил по 4-5 снотворных таблеток нимбутала. Он стал уже наркоманом…» Дорого обходилась стране борьба за мир.
P.S. Гонка на лафетах.
- Так в народе метко назвали погребальный марафон сменявших друг друга генеральных секретарей, изможденных не только внутренними интригами, всевозможными болезнями, но и обилием различных таблеток. (Кстати, т.н. «кремлёвской таблетки», о чудодейственных свойствах которой упорно шептались на всех кухнях, в природе никогда не существовало – авт.). Умирали вожди и от обычных болячек, и от природной старости. Разница в том, что простых граждан везли на погост на арендованных «пазиках», а небожителей – к кремлевской стене на орудийных лафетах. Всего-то…