Последний SOS в радиоэфире
2 августа 2022, 15:44 [«Аргументы Недели», Михаил Смиренский ]
70-е годы для Советского Союза были эпохой вполне себе успешной «плановой экономики», при которой жизнь граждан была расписана по минутам, граммам, сантиметрам и соткам.
Правда, при таком обилии «благ по лимиту» в жизни советских людей напрочь отсутствовали даже намёки на возможные при любом общественном строе происшествия, катастрофы и прочее модные на Западе «форс-мажоры». Советские аналитики уверяли сограждан в том, что ни одно буржуйское буквосочленение «ЧП» никогда не сможет устоять перед мощной коммунистической абракадаброй «ЦК КПСС»! Напрасно уверяли…
Тучи над «Горизонтом».
Советский Союз всегда был славен тем, что, громко декламируя лозунг «всё во имя человека!», основные экономические усилия бросал только на развитие «оборонки», оставив гражданам лишь линялые кумачовые транспаранты с гуашевыми призывами-заклинаниями.
Впрочем, по мере возможностей, любое предприятие ВПК имело и «побочный» план производства товаров народного потребления - от кастрюль и ночных горшков до карьерных Белазов и МАЗов. Был таковой план и на Минском радиозаводе «Горизонт», который помимо радаров и радиопередатчиков, уже для нужд трудового народа выпускал и популярные одноименные массовые радиоприемники: а как еще иначе донести до каждого советского человека лазоревые планы партии?
Масштаб производства доступных всем радиоприемников требовал огромных организационных усилий, поэтому руководство «Горизонта» распорядилось работать в три смены, задействовав в каждой не менее 700 человек! Усиление сработало и предприятие быстро стало выпускать в месяц по несколько сотен тысяч аппаратов! По традициям тех лет начинку каждого радиоприемника следовало упаковывать в презентабельный деревянный полированный корпус (презренный пластик, от которого планета сегодня не знает как избавиться, пришел в СССР много позже – авт.)
Для изготовления этих помпезных корпусов был выделен отдельный огромный цех, закуплено дорогое оборудование, разработаны специальные технологии. Например, сама заготовка корпуса тщательно обклеивалась деревянным шпоном, затем обильно покрывалась лаком, полировалась, сушилась и уже тогда поступала на сборку. Конечно, установили и вентиляцию: неудаленные вовремя пыль от шлифовки и лакокрасочные пары были крайне вредны и взрывоопасны, но … «Где наша не пропадала!»: вентиляция сама по себе оказалась весьма маломощной и шахты воздуховодов частенько забивались именно мелкой шлифовальной пылью, пропитанной к тому же парами лака.
Неслучайно 10 марта 1972 года во время вечерней смены в корпусном цехе «Горизонта» и произошел чудовищной силы взрыв!
На часах было 19-03 – время обеденного перерыва рабочей смены. Только это обстоятельство и смогло спасти жизнь очень многим рабочим, успевшим уже добраться до заводской столовой. Остальным повезло гораздо меньше…
ЧП всесоюзного масштаба.
Сначала в мгновенно разрушенном и заваленном обломками бетонных перекрытий цехе началась паника: никто ничего не понимал, люди не знали, что делать, интуитивно пытаясь в густой штукатурной пыли добраться до выходов. У многих запорошило глаза, люди брели на ощупь, по памяти, мешая друг другу. Крики и ругань перемежались со стонами и мольбами покалеченных. Паника вперемешку с желанием спастись самому любой ценой лишь усугубляла трагедию: расследование установило, что во время самого взрыва в цехе одномоментно погибло более 100 человек. Травмы, ранения и ожоги получили еще 300 человек. Многие из них впоследствии, уже в больницах скончались.
Тем временем руководство завода вызвало пожарных и военных. Приехали и милицейские наряды. Но если солдаты и милиционеры смогли быстро организовать оцепление вокруг разрушенного корпуса, то пожарные, обученные бороться лишь с открытым огнем (МЧС не было тогда даже в проекте – авт.), растерянно топтались на месте: никакого открытого огня они не увидели. Но раз приехали, значит нужно что-то делать! По чьей-то команде подали воду в пожарные рукава, которой огнеборцы и начали «на всякий случай» заливать разбросанные на огромной территории дымящиеся от пыли руины, под которыми находились десятки раненых рабочих. Температура в те мартовские дни на улице была резко минусовая и те, кто смог не погибнуть от прямого взрыва, умирали уже от переохлаждения!
Завалы разбирали трое суток. По свидетельству очевидцев, многие спасатели не выдерживали увиденного, кто-то терял сознание, кто-то, просто закрыв лицо руками, панически отходил в сторону. Но место трагедии прибыли все городские власти, чины КГБ, приехал и 1-й Секретарь ЦК Белоруссии Пётр Машеров – человек, руководивший в республике во время войны партизанским движением и видевший много смертей, не стесняясь плакал. Началось серьезное расследование ЧП…
На проводе – Москва.
Сразу на месте была озвучена первая версия: дескать, в подвалах «Горизонта» еще со времен войны хранились какие-то боеприпасы, которые вдруг сдетонировали! Просуществовала она недолго: военные немедленно отрапортовали, что все подземные коммуникации «Горизонта» и во время послевоенного восстановления Минска, и уже в процессе дальнейшей эксплуатации самого радиозавода тщательно и неоднократно обследовались. Никаких взрывоопасных предметов там не обнаружили. Такая спасительная версия, очень удобная для городских властей, быстро растаяла. О трагедии доложили Брежневу. Сентиментальный Генсек взял расследование ЧП под личный контроль. В Минск срочно вылетели столичные криминалисты-эксперты.
Вообще, профильные специалисты очень не любят, когда расследование какого-либо происшествия берется под чей-то «личный контроль»: кроме излишней нервозности, суеты людей в лампасах, никому не нужных промежуточных докладов и формальных отписок, как правило, этот контроль в реальное расследование никакой пользы не привносит.
Минчанам повезло: 1-й Секретарь ЦК Белоруссии Машеров, человек волевой и частенько не обращавший внимание ни на чьи «личные контроли», велел следователям и экспертам работать спокойно и в рамках всех необходимых проверок и экспертиз. Эта поддержка и в конечном итоге и помогла установить истинную причину трагедии.
Пыльно тут у вас…
В ходе допросов свидетелей и потерпевших впервые и прозвучало слово «пыль». Начальник корпусного цеха Николай Хомив, оказывается, уже неоднократно докладывал дирекции «Горизонта» о том, что пылесобирающие фильтры на заводе недостаточно мощны и пыльный воздух в большом количестве вольно собирается в подвальных помещениях, что крайне опасно! Но…когда над ситуацией безраздельно властвует слово «план», дирекции было не до какой-то там пыли: дескать, возьмите влажную тряпочку и сами протрите! То, что количество чистой древесной пыли, взрывоопасной как порох, не идет ни в какое сравнение с пылью бытовой, никого так и не насторожило…
Отвлекаясь от темы, вспомню, как еще во время учебы в военно-морском училище, преподаватели кафедры корабельного артвооружения особо предупреждали нас, будущих артеллеристов-ракетчиков, быть крайне нетерпимыми именно …к любой пыли и ни в коем случае не позволять ей скапливаться где бы то ни было, особенно – в погребах и хранилищах боеприпасов. Наверное, поэтому на боевых кораблях всегда царят чистота и порядок не хуже, чем в залах Эрмитажа. На «Горизонте» этим правилом пренебрегли…
Следствие шло активно, эксперты быстро установили, что здание шлифовального цеха проектировали в ленинградском ГСПИ-4 и по всем нормативам оно было предназначено лишь для текстильных фабрик, но никак – для деревообрабатывающего производства! Халатность? Именно на беспечность, вызванную авральным ритмом производства, пытались кивать и в дирекции «Горизонта». Дескать, просмотрели, в горячке производства не доглядели, простите, больше не повторится, и т.д. Следователи согласились с тем, что причина трагедии именно в халатности, но усилили этот термин словом «преступная». Дело ушло в суд.
P.S. Больше знаешь – молчи в тряпочку!
Приговор зачитывали несколько часов. На скамье подсудимых его тоскливо слушали 15 человек, среди которых были и проектировщики ГСПИ-4, сумевшие «протолкнуть» к утверждению негодный проект, и работники дирекции «Горизонта» во главе со своим директором, который так и не придал значения докладным запискам начальника аварийного цеха Николая Хомива, и … сам Николай Хомив, который, по сути, в одиночку как мог, но пытался предотвратить эту трагедию!
По приговору суда экс-начальник цеха Хомив получил два года колонии. За что? Скорее, по советской традиции – «за компанию», или за то, что так и не прислушался когда-то к совету руководства «взять мокрую тряпочку и самостоятельно протереть» роковую пыль… Хотя это вряд ли бы помогло.