Как горела колыбель революции

Пожар – не только страшное бытовое бедствие, но явление и антисоциальное, не признающее ни политического строя, ни статуса будущих погорельцев. Огонь одинаково равнодушно не щадит ни богатых, ни бедных, ни молодых, ни стариков. Ужасный пожар лишь в столичной гостинице «Россия» доказал это явно и страшно убедительно.

Но в Советском Союзе горели гостиницы и рангом пониже «России», что никак не делало последствия тех бедствий менее значительными и горестными. Как например, трагедия с отелем «Ленинград», о которой советские СМИ тех лет традиционно отделались лишь скупыми официальными сообщениями.

Где мы были, мы не скажем, но что делали – покажем.

Прежде чем перейти непосредственно к самому пожару, озвучу, в нарушении жанра, несколько конспирологических его версий. Гостиница, сданная в эксплуатацию в 1970 году аккурат к столетию Ленина, как и многие советские постройки «по поводу» была возведена со многими серьезными нарушениями. Синтетические напольные покрытия, как показала экспертиза, не были обработаны необходимыми противопожарными реагентами. Отвратительно работали вытяжки и воздуховоды на этажах. Аварийные выходы были частично либо закрыты, либо заставлены какими-то швабрами, ведрами, коробками и т.д.

Логику питерских чиновников тех лет понять несложно: до коробок ли с ведрами тут, если на горизонте – столетие вождя со всеми вытекающими премиями, наградами и сладкими речами. Речи действительно были, но лишь обвинительные – на судебном процессе по результатам трагедии.

Основной конспирологической версией пожара, в котором погибли 16 человек, стала гибель и тогдашнего спецкора журнала «Огонек» Марка Григорьева. Его нашли в своем номере с разбитой головой. Почему этот случай сразу стал конспирологической версией? Потому что выплыло имя Юрия Шутова – будущего помощника мэра Собчака, его «правой руки» при решении спорных вопросов и, как выяснилось позже, руководителя одной из питерских ОПГ, деливших морской город на лакомые финансовые заводи. Участвовать в таком процессе действующему помощнику мэра было, конечно, много сподручнее, чем, допустим, пришлым «тамбовцам».

Незадолго до своей ужасной гибели Марк Григорьев опубликовал почти пророческую статью-эссе «Пожар в штабе революции, или дело о поджоге Смольного». В представлении автора г-н Шутов был самым ярым борцом с коррупцией в окружении Собчака. (К тому времени оба чиновника Смольного уже стали ярыми врагами – авт.) Григорьев, отбывая в роковую командировку в Питер, обмолвился, что едет за «сенсационным материалом» о коррупции среди питерских градоначальников. Лучше бы промолчал… Сглазил?

Однако по той же версии, Григорьев якобы быстро распознал в Шутове криминального лидера и тот велел своей братве журналиста убить, затем поджечь гостиницу, что якобы должно было бы скрыть «само убийство». Косвенно эту версию вроде бы на допросах даже подтвердил один из его подручных, некто Арат Гимранов, который подробно рассказал, что по приказу Шутова участвовал и в самом убийстве, и в поджоге гостиницы. Удивительно, но следователи почему-то очень вяло отнеслись к его показаниям: дескать не нашли их реального подтверждения. Может, просто не искали? Впрочем, Шутов и без этого получил свой пожизненный срок: нашлись доказательства его причастности к иным заказным убийствам, коих в те годы в колыбели революции было не меньше, чем во времена известной смуты 1917 года.

Среди других обсуждаемых версий звучали и предположения о банальном бандитском дележе прибыльного отеля (гостиницу «Россия» тоже якобы подожгли по приказу абхазского «вора в законе» Юрия Лакобы, не сумевшего договориться «по понятиям» с другими бандитами).

Говорили и о готовящемся покушению на Марину Влади, которая должна была остановиться в «Ленинграде» во время приезда в СССР, что не выдерживало никакой проверки: ее-то за что? Намекали на открытый теракт по заказу Запада с целью обрушения карьеры Горбачева, что само по себе было явной глупостью: неутомимый генсек в те времена был для западных спецслужб иконой, на которую молились и президенты, и канцлеры. Он без всяких зарубежных заказов добровольно кроил Советский Союз на лакомые куски, которые тогдашний глава МИДа Шеварднадзе мгновенно за миллиардные откаты тут же тому же Западу и распродавал. Впрочем, об этом чуть позже.

Оплот революции снова в огне?

Первый сигнал о том, что в «Ленинграде» заметно сильное задымление, в пожарную городскую службу поступил от граждан в 08:04. В тот момент работники гостиницы уже несколько минут пытались самостоятельно гасить разгорающееся пламя в одном из номеров на 7 этаже.

Как затем показали администраторы отеля, в том номере проживали сотрудники шведского телевидения, приехавшие в Питер для съемок митинга на Дворцовой площади о сохранении СССР, что и дало затем досужий повод говорить якобы об участии в пожаре западных спецслужб. Дескать, шведы таким образом решили отомстить потомкам Петра I за потерю ингерманландских земель на Балтике. Блажь, конечно…

Пожарные машины были у гостиницы уже через несколько минут. О ЧП сразу сообщили в Смольный: такое происшествие, да еще в день 23 февраля и накануне серьезного государственного митинга на Дворцовой принимал очертания крупного политического скандала. Тем временем пожар, усиленный дилетантскими попытками персонала усмирить огонь, лишь набирал силу. Вскоре занялся 8 этаж, полыхнул 9-й… Пламя захватило лестничные пролеты, шахты лифтов, вспыхнула как порох многолетняя пыль, копившаяся годами в вентиляционных шахтах. Возможные пути к отступлению для 700 человек гостей и 400 работников отеля оказались заблокированными огнем и едким удушливым дымом от шустро горевших синтетических напольных покрытий. Пробиться даже к заставленным ящиками аварийным выходам стало невозможно.

Руководство пожарными службами города сразу присвоило ЧП высшую категорию опасности, к гостинице были вызваны почти все пожарные расчеты и машины «Скорой помощи». В отеле же началась паника.

Вспоминает инженер концертного зала «Ленинграда» Михаил Кошеваров: «… У меня были включены микрофоны и я в аппаратной услышал, что ребята забегали. Учуял дым. Побежал к диспетчеру, а там полный ажиотаж: «Горим!» Раннее утро, суббота, руководящего состава еще нет…» Паника при пожаре так же страшна как паника на корабле во время крушения: люди теряют разум, ему на смену приходят инстинкты, среди которых главный – инстинкт самосохранения, который страшен как раз тем, что сохранить себя он-то многим и мешает.

Люди на этажах грудились в оконных проемах, махали полотенцами и руками, что-то кричали. Некоторые, отчаявшись, пытались на наспех связанных простынях спуститься вниз. Неудачно, были жертвы. Какая-то женщина то ли от нестерпимого жара, то ли от безысходности выбросилась из окна. Конечно погибла. Ситуация не пощадила и самих огнеборцев. Вспоминает начальник караула 7-й пожарной части Александр Мироненков:

- «… Мы вышли из служебного лифта, пошли налево. Сразу возникли высокая температура и задымление…»

Спасаясь от огня, пожарные ползком добрались до окна. Мироненков пытался повиснуть на карнизе, чтобы его подтянули коллеги. Не удалось, пожарный рухнул вниз примерно с 20-метровой высоты. Рядом увидел своего напарника Владимира Осипова, уже неживого. Мироненков чудом остался жив, хотя почти 90% тела оказалось обожженным, а множественные переломы по вердикту врачей должны были лишить его дальнейшей возможности двигаться. Но… обошлось.

Вспоминает командир отделения I-й пожарной части Владлен Шумилов: - «… Сели в лифт, поехал. Остановились на 7-м этаже, сплошной дым стеной стоит, черный. На кнопку нажали, двери закрылись, но лифт вниз не пошел. Прошло несколько секунд, двери открылись, а там весь холл уже в огне. Пламя обжигает, стали выскакивать, пробежали несколько метров, «боёвка» начала гореть, лицо обожгло сразу, маска нагрелась, вернулись обратно. Хотели разрубить стенку лифта, чтобы по шахте спуститься, не удалось. Опять выскочили. Я вернулся, а вот Мишка Стельмах уже не вернулся…»

Всего в той трагедии 23 февраля 1991 года погибли 9 пожарных, один милиционер Александр Файкин и шестеро постояльцев. Могла погибнуть и Марина Влади, которая действительно остановилась в тот день в гостинице «Ленинград». Ее спасли чудом. Рассказывает заместитель начальника пожарной части Виктор Аглотков:

- «… Женщина просила о помощи, рядом с ней, буквально через несколько окон пламя уже выбивалось наружу… Сказал водителю: «Устанавливай лестницу, надо спасать». Он выдвигает лестницу, и она не достает до седьмого этажа! Там фронтон ступенчатый. Я сказал: «Делай что хочешь вручную – там люди!» И он сделал: развернул лестницу, и не успела она коснуться окошка, как женщина чуть ли не сама запрыгнула на нее и спустилась. Когда мы потом смотрели отчет, узнали, что это была Марина Влади.»

Позднее в своих воспоминаниях актриса рассказала, что в ожидании помощи простояла на подоконнике своего номера более двадцати минут, молилась Богу и уже была готова проститься с жизнью, как к ее ногам вдруг поднялась спасательная лестница… Спустившись на землю, Влади одинаково истово благодарила за спасение и Бога, и советских пожарных. – «И впрямь – колдунья!» - шептались за спиной звезды огнеборцы, вспоминая название одного из ее лучших фильмов.

P.S. Спички – детям не игрушка?

Не только спички, и не только детям! – уверены профессиональные пожарные. Расследование показало, что причиной пожара стал невыключенный телевизор «Рекорд» в номере, где проживали ушедшие в тот час на завтрак шведские телевизионщики: замыкание, огонек, пламя, пожар. Все как в 1917 году: «Из искры разгорелось пламя», только на этот раз более конкретное, локальное и страшное.

Остальные конспирологические версии, с которых мы начали этот материал, следствие отвергло. Ну что ж, следствию виднее, на то они и профессионалы.