Павел Соловьев: жизнь на взлете

В июне этого года Минпромторг заявил о том, что выделит 15,4 млрд. рублей на восстановление лётной годности 11 самолётов Ту-204/214, Ил-96 и Ан-124. Субсидии предложено учесть в очередном пакете мер по обеспечению развития российской экономики в условиях санкций.

Интересно отметить, что на Ту-204/214, Ил-96, считающимся самым надежным пассажирским самолетом в мире, стоят уникальные двигатели ПС-90. Они разработаны на АО «ОДК-Пермские моторы», конструкторским бюро которого долгое время руководил советский и российский конструктор авиационных двигателей, основоположник газотурбинного двигателестроения в СССР, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР Павел Александрович Соловьев. 27 июня этого года ему бы исполнилось 105 лет.

Трудное детство.

Павел родился в деревне Алекино Ивановской области в крестьянской семье. Вот что вспоминал о том времени сам Соловьев:

-  Я свою родословную, к сожалению, не знаю по-настоящему. Только деда помню. Дед мой – Андрей Карпеевич Соловьев – был ямщиком. Помню, с такой длинной шевелюрой до плеч, казенный мундир на все виды – на зиму, на лето, на весну, на осень – все казенное одеяние. Гонял тройку почтовую между Костромой и Кинешмой.

Отец мой, Александр Андреевич Соловьев, был добрейший человек. Работал на фабрике в Кинешме, мать, Мария Степановна, как и он, зимой работала на ткацкой фабрике, а летом занималась сельским хозяйством. Я с 8 лет уже во всю в поле батрачил: косил, и сено сгребал, и возил на телеге такие огромные возы. А там ручьи, овраги, и посылали одного! Там взрослеют раньше.

Я был какой-то не совсем типичный для деревенской жизни. Меня все больше к книжкам тянуло, и все время скандалы были из-за того, что я по ночам читаю. Заберусь на чердак со свечкой. Мне попадало и за то, что я не сплю, и за то, что могу дом сжечь.

Учиться в школу я ездил через Волгу, своя лодка была – персональный «мерседес». Каждое утро туда, а после занятий – домой. К осени группировались по три-четыре человека в одну лодку, потому что страшно было. Плывет так называемое сало, мелкий лед, который быстро замерзал. И вот в таком льду посредине реки однажды застряли и плыть дальше не могли.

Выбились из сил. А по берегу ходят родители, кричат, командуют: отдирайте от лодки доски и с досками добирайтесь до берега. И вот доску отдираешь и сбоку ее под мышку, и если провалился - на этой доске висишь, тебе помогут, вытащат. Так до берега и добрались. Прошло пару дней и снова пошли в школу.

Путь в авиацию.

В 1934 году после окончания 9 классов средней школы П. А. Соловьев поступил учиться в Рыбинский авиационный институт имени С. Орджоникидзе, который окончил с отличием. Как он сам вспоминал, в институт учиться-то поступил в 16 лет, на год раньше срока. Потому что когда девятый класс закончил в 1934 году, отец умер, его мама сказала:

- Куда-нибудь пристраивайся, чтоб хотя бы на тебя не тратиться. Чтобы стипендия была, или на работу – что-то в этом роде. Но так, чтобы с домашнего расхода тебя снять.

Он не знаю, почему поступил – конкурс-то был очень большой в институт – 7 человек на одно место. Ведь шел 1934-й год – это было время повального стремления молодежи в авиацию. Перелеты Чкалова, Громова, через Северный полюс в Америку, на Дальний Восток…

Все это настолько взбудоражило молодое поколение, что все бросились в аэроклубы, в школы какие-то авиационные, в институты. Из  деревни Соловьева все, полностью закончившие десятилетку, поехали в Рыбинск, где был авиационный институт, и из них никто не прошел. А он поступил!

В институте.

Как Павел в институте учился? Просто. Взрослые-то ребята по вечерам на танцы – «в городском саду играет духовой оркестр». А ему все это было пока еще до лампочки, он сидел и ради забавы – бумаги тоже не было – завел себе грифельную доску и занимался, решал задачи. Брал какие-то старинные задачники по теоретической механике, по математике. Павлу это было легко делать, он за вечер решал все задачи в книге, потом смотрел – все ответы  сходились...

Году в 37-м организовался в институте аэроклуб, ну и Павел туда заявление подал. Тут война с финнами намечалась, очень усиленно пахло порохом. Всех тех ребят, которые учились и имели воинские звания офицеров, забрали в том году в армию. Но ему отказали:

- Что тебе учеба, летать ты научишься, ты нам лучше помоги – иди преподавать конструкцию двигателя М-11 и учебного самолета. И он согласился, Павлу сразу оклад положили довольно приличный. Если стипендия у него была 100 рублей, то за преподавательскую работу ему платили по 500 рублей ежемесячно, круглый год.

В конструкторском бюро.

Павел закончил институт с «красным» дипломом, и ему был предложен выбор – Запорожье, Улан-Удэ, Пермь. Он выбрал Пермь: там был самый современный завод на то время. И вот с Волги, из Рыбинска, попал на Урал. Техническим директором – главным конструктором завода  был назначен Аркадий Дмитриевич Швецов, уникальный конструктор авиадвигателей.

- Я, наверное, себя хорошо зарекомендовал, - вспоминал Соловьев, - потому что вскоре Аркадий Дмитриевич меня назначил начальником в бригаду перспективных разработок и тогда уже все дальнейшие дела у меня пошли со Швецовым напрямую. Никто не имел права вмешиваться в работу этой бригады. Скажем, я был только начальником этой бригады, но мне никакой его зам или ведущий конструктор не имели права давать указания, только лично Аркадий Дмитриевич Швецов.

Конечно, его я считаю своим учителем. Наверное, и я был у него любимым учеником.

Война.

Да, это, наверное, никогда не забудется, вспоминал Соловьев. Мы, комсомольцы КБ, были парни горячие. Собрались в комитете ВЛКСМ, и сгоряча каждый настрочил заявление – просим завтра же отправить нас на фронт, и я в том числе. Ну и на том разошлись. А на другой день меня вызвали в партком и так немножко, как говорится, «причесали»:

- Ты что? Сейчас не те времена, когда на райкоме замок вешали и писали «все ушли на фронт, райком закрыт». А кто здесь будет организовывать работу и так далее? Надо вооружение делать, моторы!

Ну а потом началась тяжелая текущая работа. Вышел приказ по переходу на 12-часовой рабочий день. Но и его было мало, люди оставались до поздних часов ночи, а иногда и ночевали на заводе. В общем, никого не приходилось заставлять, каждый рвался, чтобы быть как можно лучше и сделать как можно больше для фронта.

А в этот период на предприятии осваивался в серийном производстве двигатель АШ-82ФМ истребителя Лавочкина Ла-5, а потом Ла-7. Довели суточную норму выпуска этих 14-цилиндровых звезд, двигателей до 40 штук в сутки! И надо было их собрать, и испытать, и сдать военпреду, и упаковать их в тару, и выставить в экспедицию! Это был колоссальный энтузиазм! Потом уже в другие годы такого не было!

Знакомство с Андреем Туполевым.

- Я с Андреем Николаевичем Туполевым познакомился еще во время войны, когда он был подконвойным, вспоминал Соловьев. Никто из той плеяды людей, которые с ним были в контакте, в работе, никто не верил, что Туполев такой человек, который продал свое детище немцам. За всю свою жизнь я не встречал такого человека, кто бы в эту ерунду поверил. Многие уходили от ответа, если впрямую спросишь. Кто-то отвечал. Но чтобы кто-то осудил, назвал предателем – такого не было.

Туполев был очень интересный человек, утверждал Соловьев. Таких людей сразу видно. Люди, которые радуются чему-то новому, если кто-то что-то придумает и объясняет это, так Андрей Николаевич сразу весь загорался, светился от этого. А другие – совершенно равнодушны. Ну, подумаешь, очередная выдумка этих конструкторов, бесконечно придумывающих разные истории, а нам потом их делать в производстве.

Туполев, тот всегда что-нибудь скажет по матушке, но не обидное. Однажды Соловьев его огорошил, думал, после этого он его больше к себе в КБ не пустит.

- Я пришел, а что-то для него не успел сделать, вспоминал конструктор. Он сказал ему:

- Ну, ты опять связался с каким-то дерьмом, а двигатель новый для интереснейшего самолета забросил! Павлу стало обидно, почему он так поносит другой самолет, не зная его. Соловьев ему и сказал в сердцах:

- Андрей Николаевич, надо еще посмотреть, где дерьмо, а после этого говорить. Он весь прямо вспыхнул, как тюльпан распустившийся. Ну, подумал Павел, все. Нет, потом Туполев остыл, даже чаем угостил.

Главный конструктор.

В 1953 году после смерти Швецова в соответствии с приказом министра авиационной промышленности СССР Соловьев возглавил ОКЦ: был назначен главным конструктором, и руководил пермским конструкторским бюро на протяжении 35 лет (до 1988 года).

Интересна была история его назначения. Как он сам вспоминал, на одном из совещаний у И. В. Сталина кто-то из секретарей обкома сказал, что вот хорошо бы Аркадию Дмитриевичу кого-то помоложе в заместители, на кого он мог бы опереться.

Сталин поддержал это предложение:

- Да, вы дело говорите. А есть ли у вас, Аркадий Дмитриевич, кто-нибудь на примете – толковый, молодой?

И тот сразу мою фамилию назвал, засмеялся Соловьев. Все – на другой день появился приказ министра – назначить его первым заместителем Швецова. И никто не спросил у Павла, хотел ли он этого, мог ли работать на этой должности, хватило ли у него смелости занять этот пост. Ведь ему было только чуть больше 30 лет! Он настолько растерялся, что два или три дня даже на работу не ходил.

Швецов позвонил:

- Павел Александрович! То ты не уходил из КБ, требовал работу. А теперь не идешь! Пришлось согласиться. И Соловьев оправдал доверие.

Им была создана уникальная конструкторская школа. Особое место среди разработок пермского КБ  занимает турбореактивный двигатель Д-20П. По техническим и эксплуатационным характеристикам он значительно опередил аналогичные разработки на Западе и показал перспективность применения двухконтурной схемы в авиационном газотурбостроении. Д-20П серийно производился на Пермском моторостроительном заводе имени Я. М. Свердлова (ныне АО «ОДК-ПМ») в 1960-1977 годах и эксплуатировался на самолете Ty-124.

Турбореактивный двигатель Д-30Ф6 был создан для истребителя-перехватчика МиГ-31. Эти МиГи состоят на вооружении ПВО с 1980 года. До сих пор самолет имеет непревзойденные высотно-скоростные характеристики.

В 1959 году под руководством П. А. Соловьева был создан первый в мире газотурбинный вертолетный двигатель Д-25В для тяжелых вертолетов Ми-6 и Ми-10.

Разработанный для силовой установки Ми-6 и Ми-10 редуктор Р-7 в течение четверти века оставался непревзойденным в мировом двигателестроении и послужил основой для самостоятельного развития производства редукторов и трансмиссий в Перми (ныне АО «РедукторПМ»).

ПС-90А - высокоэкономичный и экологически «чистый».

Второй двигатель пермского бюро ПС-90А (аббревиатура Павел Соловьев) является высокоэкономичным и экологически «чистым». Это двигатель настоящего и будущего современной авиации. Этими двигателями оснащаются сегодня лучшие отечественные самолеты: Ту-204,Ту-214, Ил-76ТД-90, Ил-96.

С начала 1990-х годов в Перми на базе авиадвигателей, разработанных под руководством П. А. Соловьева, начинается проектирование и серийное производство газотурбинных установок, а также выпуск на их основе газоперекачивающих агрегатов. Сегодня промышленные модификации этих двигателей широко применяются ведущими нефтегазодобывающими и энергетическими компаниями России.

За большие заслуги в развитии отечественного моторостроения Павлу Александровичу Соловьеву в 1966 году было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он был награжден четырьмя орденами Ленина, орденами Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, медалями, почетный гражданин города Перми.

П. А. Соловьев скоропостижно скончался 13 октября 1996 года. Его имя носит самый современный российский авиационный двигатель ПС-90А. В Перми в память о нем названа одна из улиц, в сквере у завода установлен бюст. Ему воздвигнут памятник в городе Рыбинске Ярославской области. Многие его конструкторские разработки были воплощены на Рыбинском моторостроительном заводе (ныне НПО «Сатурн»). Рыбинская государственная авиационная технологическая академия (РГАТА) сегодня носит имя своего выпускника – Павла Александровича Соловьева.

К сожалению, сегодня в России пока еще не осознают, что люди, подобные Соловьеву, составляют собственно саму Россию, ее каркас, ее прошлое, ее настоящее и будущее. Вот суть Соловьева!  Это феномен, таких людей крайне мало. И сегодня их намного меньше, чем было во времена Павла Александровича.

В настоящее время Россия не может претендовать на роль промышленной империи в мире, но со временем в ней появятся новые Соловьевы. Россия обязана быть промышленной страной, развитой страной, потому что слишком велики накопленные знания и слишком умен народ!