Среди партизан Великой Отечественной войны было очень много людей известных и по-настоящему мужественных.
Белорусский подрывник Константин Заслонов и его земляк Василий Корж уничтожили почти 30 тысяч фашистов. На Украине лихими рейдами по тылам немцев отличался Сидор Ковпак. На счету юного партизана Лени Голикова – не один десяток взорванных мостов и вражеских эшелонов, именно он уничтожил немецкого генерала фон Виртца и др. Об этих людях помнят до сих пор.
Забыт сегодня, пожалуй, главный из них – начальник Центрального штаба партизанского движения СССР Пантелеймон Пономаренко, человек труднейшей судьбы, назначенный лично Сталиным своим официальным преемником на посту руководителя СССР. Может, поэтому судьба его и не баловала?
Из кузнецов – в секретари ЦК.
Кадровая политика «вождя народов» не была понятна никому из его ближайшего окружения. Он легко отправлял на плаху прославленных командармов, при этом мог назначить на высший научный пост СССР например проходимца и дилетанта Лысенко.
Его обращения к членам Политбюро: «Что по этому поводу думают товарищи?» было лишь протокольной формальностью: товарищи, если даже что-то и позволяли себе думать, конечно, всегда голосовали «за». Примерно по такой схеме до поры никому не известный молодой инженер-металлург, Пономаренко в одночасье в 1938 г. стал I-м секретарем… ЦК Белоруссии!
Молодой ученый глянулся вождю еще во время своего выступления на каком-то профильном совещании, где присутствовал Сталин. – «Напорист. Убедителен. Умен.» - сказал вождь. – «Что думают по этому поводу члены Политбюро?» Члены, естественно, вскинули рука «за».
В те годы в стране уже вовсю полыхал «Красный террор», на Украине тысячи людей исчезали в лагерях и расстрельных казематах с одобрения тогдашнего главы республики Никиты Хрущева. Не отставала в кровавом рвении и соседняя Белоруссия. Назначая Пантелеймона Пономаренко, Сталин поставил ему четкую задачу: разобраться и прекратить необоснованные репрессии. Тот растерянно спросил: «А как?» Сталин ответил: «Идите в тюрьмы и разбирайтесь», - после чего беседу закончил…
Ничего еще не понимавший в политических интригах молодой назначенец сообразил: «Иди туда, не знаю куда» - это как раз про него! Он положился на свою природную интуицию, опыт участия в Гражданской войне и… принялся за дело.
За что сидишь? Да за самогон!
Прибыв в Минск, новый секретарь ЦК сразу запросил личные дела всех тамошних сидельцев. Изучил их, после чего пошел по местным тюрьмам.
Вызывает одного: «За что сидишь?» «За переход госграницы» - подсказывает начальник тюрьмы. Стали разбираться, уж больно не был похож на матерого шпиона затюканный селянин. Оказалось, что в результате передела границ в 1920 г. часть белорусской территории оказалась поделенной на польскую и белорусскую, уже советскую. Селянин тот был знаменитым самогонщиком, гнал прекрасный первач, о котором в довоенной Польше прекрасно знали. Но у поляков царил «сухой закон» и крестьянин по старой привычке сам таскал соседям крепкий напиток: и полякам приятно, и самому – прибыль. Границы ведь тогда существовали больше в теории, чем на земле. Но поймали, обвинили в шпионаже, посадили. Хорошо, что расстрелять не успели.
Пономаренко выслушал исповедь неудачливого бутлегера и сказал: «Иди домой! Вот прямо из кабинета и иди. Свободен!» Каково было удивление 1-го секретаря, когда, сиделец, вместо того, чтобы тут же сверкнуть на пороге босыми пятками, возразил ему: «Мне до деревни полдня пешком переться. Вот доем свою завтрашнюю утреннюю пайку и пойду.» Так до утра в камере и просидел. Потом поел и побрел на волю. Что затем высказал Пономаренко местным чекистам неизвестно, но догадаться легко: в тех тюрьмах почти каждый второй сидел примерно за такие же «преступления».
Один доморощенный поэт, например, решил написать возвышенное стихотворение про Сталина, но по причине неграмотности слово «вождь» изобразил как «вош». Естественно, ждал расстрела. Пантейлемон Кондратьевич прочел неудавшуюся оду, велел поэта отпустить, а тюремщикам сказал: «Вы просто неграмотные люди! «Вошь» пишется с мягким знаком. Пора бы знать», Когда те решили обидеться на него, он ответил коротко: «Решайте сами, по которую сторону тюремной стены вам больше нравится находиться», Недовольство тут же перешло в традиционные овации.
Когда об этом случае было доложено Сталину, тот велел передать стихоплету, чтобы он и о тараканах не забывал: «Их у нас еще много» - сказал вождь, имея в виду белорусских чекистов.
Да, большого риска был Пантейлемон Пономаренко…
В 1939 г. Красная армия освобождает Западную Белоруссию и Западную Украину от польского панства. Начинается новый передел границ. И Хрущев, и Пономаренко кладут на стол Сталину каждый свой личный план по размежеванию новых территорий. Хрущев постарался по-крестьянски отжать себе земли поболе той, что полагалась, включая белорусское Полесье: вождю это не понравилось и его резолюция «Согласен» осталась лишь на плане Пономаренко. Так у молодого секретаря ЦК Белоруссии появился первый пожизненный партийный враг – Хрущев.
Вставай, страна огромная!
Великую Отечественную войну Пономаренко встретил уже в качестве члена Военного совета Белорусского фронта. 22 июня он собрал срочное заседание ЦК и приказал перестроить работу партийных органов республики от ЦК до заводских парткомов согласно директивам и законам военного времени. В НКВД это истолковали по привычке просто: срочно расстреляли всех арестантов местных тюрем. Под автоматные очереди поставили как тех, кто уже был приговорен за терроризм и иные тяжкие преступления к смертной казни, так и тех, кто тоже по наивности таскал полякам забористый местный самогон и ещё вообще не был осужден. Знал ли об этом 1-й секретарь ЦК Белоруссии, доподлинно неизвестно, хотя, по логике, конечно, знать должен был…
В 1942 г. Сталин назначает его начальником Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного главнокомандования, подчинив ему единолично все действовавшие до этого разрозненно самостоятельные партизанские отряды. В 1944 г. Сталин добавляет Пономаренко еще и должность председателя Совнаркома Белорусской ССР с очевидной подоплекой: разрушать мосты и дороги – разрушай, но и помни, что после Победы тебе же все это придется и восстанавливать! Белорусский лидер задачу понял.
В 1944 г. при поддержке белорусских партизан советские войска освободили старинный город Полоцк, о чем, конечно, было доложено в Москву. Но радовался Пономаренко недолго: вскоре ему доложили, что близкий к Сталину член ЦК ВКПБ Маленков на одном из совещаний вдруг выступил с неожиданной инициативой… передать белорусский Полоцк в состав РСФСР. Допустить такой вольной рокировки лидер Белоруссии, конечно, не мог: его не поняли бы тысячи земляков, чьей кровью была полита полоцкая земля и Пономаренко решает напрямую с официальным письмом обратиться к вождю. Сталин внимательно прочитал изложенные доводы и… предложение Маленкова отменил. Свою очередную битву за Белоруссию Пантелеймон Кондратьевич выиграл, но получил уже в самом Кремле второго после Хрущева коварного недруга, что впоследствии ему печально аукнется.
Тем временем на освобожденных землях началась активная операция по нейтрализации остатков как немецких частей, так и многочисленных банд «лесных братьев», которыми были переполнены в те дни белорусские леса. В этих акциях участвовали как части НКВД, так и местные партизаны, отлично знавшие все тропки и схроны в лесных чащах. Но даже этих совместных немалых усилий не хватало для полного искоренения «пятой колонны»: слишком жива еще была в памяти простых селян т.н. «коллективизация» 30-х годов, во время которой десятки тысяч белорусов сгинули в северных лагерях и на расстрельных доморощенных полигонах. Бандиты, среди которых были и отпетые уголовники, освобожденные немцами, и литовские, польские, украинские националисты, пользовались поддержкой «обиженных» селян и бесчинствовали в Белоруссии аж до 50-х годов.
До знаменитой «победной» амнистии 1945 г. в белорусских лесах могло скрываться более 300 тысяч человек, настроенных крайне агрессивно к советскому режиму. Помимо радикальных националистов среди них было немало как дезертировавших из Красной армии во время войны советских военнослужащих, так и вчерашних партизан, привыкших к лесной вольнице и нежелавших более подчиняться никому. Ко всему прочему, все эти группировки имели свои политические и материальные цели, успели перессориться между собой и нередко устраивали кровавые внутренние разборки. С одной стороны, это было на руку советским властям, т.к. локальный разброд в рядах противников ослабляла их, с другой – крайне усложняла самое ценное: агентурную работу среди них же.
В Полесье, например, особой жестокостью отличались украинские националисты из ОУН-УПА. Еще в начале войны один из нацлидеров некто Тарас Боровец смог собрать отряд в 10 тысяч бойцов и захватить городок Олевск, где и провозгласил т.н. «Полесскую сечу», которую затем намеревался… присоединить к «свободной Украине» (как и чуть ранее – Хрущев). «Сеча» в ноябре 1941 г. плавно влилась в оккупационный немецкий режим и запомнилась белорусам лишь грабежами, насилием и убийствами мирного населения.
И сожженная дотла вместе с жителями весной 1943 г. деревня Хатынь – дело рук лишь украинских полицейских из 118-го карательного батальона СС. Командовал уничтожением бывший земляк нынешних украинских руководителей некто Григорий Васюра, которому удалось после войны сменить «окраску» и неплохо жить уже в современной Белоруссии. Он смог даже стать… Почетным курсантом Киевского военного училища связи. Но безнаказанность расслабляет, что случилось и с «почетным» курсантом: в 1985 г. обнаглевший палач Васюра потребовал от Министерства обороны наградить его как участника ВОВ Орденом Отечественной войны! Подняли архивы и… В общем, в 1985 г. по приговору трибунала Белорусского военного округа Васюру расстреляли.
О деталях этой борьбы, в которой участвовали и регулярные части Красной армии, и СМЕРШ, и оперотряды НКВД, и партийно-комсомольские активисты, и добровольцы из местных жителей, чьих близких зверски убивали т.н. «братья», подробно и документально рассказал советский писатель Роман Богомолов в своем романе «Момент истины». Произведение драматичное и захватывающее, рекомендую прочесть.
Последние отряды «лесных братьев» в Западной Белоруссии, в основном состоявших из польских националистов, уничтожены в 1948 г. В 1949 г. советские контрразведчики добили и украинских «борцов за свободу» из УПА, а в 1952 г.(!) сдались и непонятно за что воевавшие на территории Белоруссии литовские «партизаны» во главе с их командиром Раманаускасом. Ушедших с оружием в леса непримиримых одиночек ловили вплоть до середины 50-х. Переловили.
А теперь – за работу!
После войны Пономаренко, помня напутствие Сталина, полностью занялся восстановлением практически стертой с лица земли республики. В города Белоруссии массово приезжали и специалисты-строители, и просто добровольцы из многих тыловых советских городов. Поток был огромен, как был огромен и процесс их обустройства на местах: людей надо было разместить, обеспечить одеждой, питанием, техникой, медициной. Всё это легло на плечи Пономаренко.
Минск был разрушен на 80% и сначала в ЦК даже стоял вопрос о нецелесообразности его восстановления: дескать, не проще ли отстроить заново новый город? Но Пономаренко провел опрос среди населения и все единодушно высказались за восстановление города в исторических границах. Работы начались в 1952 г. город очистили от всех развалин и началось массовое новое строительство. Самого же Пономаренко в том же году переводят в Москву на должность секретаря ЦК ВКП(б).
Вскоре, на ХIХ съезде партийцы по предложению Сталина переименовывают свою партию из ВКП(б) в КПСС: вождь, очевидно понимая, что с прежней аббревиатурой у советских людей связано много горьких воспоминаний, настоял на этой словесной рокировки. При этом Сталин внезапно обрушился на… преклонный возраст многих своих сторонников по партии: дескать, пора двигать и молодых! На этой, конечно, хорошо продуманной заранее вождем волне «мнений» он настаивает на включении в высокий партийный совещательный орган – Президиум ЦК и Пантелеймона Пономаренко с дальнейшим назначением его уже на должность председателя Совета министров СССР, т.е. прилюдно назначает того своим официальным приемником! Но…
В начале пятидесятых Сталин был уже не тем непреклонным лидером, что в тридцатых, о чем знало его многолетнее ближайшее окружение, многие из которых сами мечтали сменить дряхлого лидера. Поэтому служебную записку, подготовленную к рассмотрению в 1953 г. о назначении Пантелеймона Пономаренко не стали визировать ни Берия, ни Булганин, ни, конечно, Хрущев с Маленковым. Внезапная смерть самого вождя в марте 1953 г. стала началом заката так и не состоявшейся карьеры Пономаренко.
С глаз долой – из сердца вон?
Еще не дожидаясь смерти впавшего в кому Сталина, вчерашние его соратники быстро поделили хлебные посты. Берии достались все силовые министерства, объединенные в МГБ, Булганин стал министром обороны, а главные недруги Пономаренко: Хрущев- 1-м секретарем ЦК КПСС, и Маленков – тем самым Предсовмина СССР. Самого Пономаренко по законам серпентария лишили всех постов и вывели из членов Политбюро. Начался его стремительный карьерный разбег в обратную сторону
Сначала его сделали министром культуры СССР, затем отправили руководить коммунистами Казахстана, откуда перебросили и вовсе в почетную ссылку послом в Польшу, где фамилию Пономаренко конечно хорошо помнили еще с 1938 г.
Дипломатическая карьера была продолжительной и географически разнообразной: Пономаренко представлял Советский Союз помимо Польши и в Индии, и в Непале, и в Голландии, где, собственно, со скандалом и завершилась его дипломатическая карьера.
В 1961 г. в этой стране сразу по прилету в аэропорт Амстердама попросили политического убежища члены советской научной делегации Алексей Голубев вместе с супругой. Об этом, конечно, тут же стало известно в советском посольстве и через короткое время в аэропорт ворвалась разгневанная делегация советских дипломатов во главе с Чрезвычайным и Полномочным послом СССР в Королевстве Нидерланды Пантелеймоном Пономаренко. В завязавшейся драке с полицейскими он самолично(!) расквасил нос одному из офицеров местной полиции, его подчиненные насильно отбили супругу перебежчика Ольгу и заперли ее в комнате советского «Аэрофлота», чего женщина вовсе не хотела. Впрочем, под давлением ее «опекунов», среди которых были, конечно, и представители наших спецорганов, Ольга «согласилась» вернуться в СССР. Муж остался в Нидерландах, но уже через несколько месяцев запросился обратно. Вернулся и на 6 лет уехал в северные лагеря. В 2000 г. бросился под поезд.
Таков финал дипломатической карьеры Пантелеймона Пономаренко, которого после чудовищного скандала к радости Маленкова и Хрущева выдворили в Советский Союз. Вместе с ним уехали и дипломаты – участники позорного «освободительного» рейда, с горечью осознав, что быть партизаном – это одно, а послом – совсем другое.
После возвращения уже политически не опасный Хрущеву экс-партизан и экс-посол Пономаренко работал в Вене в МАГАТЭ, где, очевидно с радостью, встретил насильственную отставку с поста Генсека ЦК уже самого Хрущева, затем в Институте общественных наук при ЦК КПСС, где дозированно рассказывал слушателям то, что велели в центральном аппарате. Умер через два года после Брежнева, который тоже трудился вместе с ним в 1954 г. в Казахстане «вторым секретарем», а по сути – «смотрящим» от Хрущева и за Казахстаном, и за самим Пономаренко. Упокоен на Новодевичьем кладбище. А мог бы – и у Кремлевской стены. Не судьба…