В заголовке – строка из известной песенки 90-х, когда советская эстрада в угоду исторической паузе пузырилась пошлыми шлягерами, где главными героями были, конечно, лихие бандиты и их длинноногие и малоразмерные на голову подруги. Как правило, судьба этих девиц не была лучезарной, хотя некоторым из них и удалось затащить «братков» на их вишневых девятках в ЗАГСы и даже успеть родить им детишек.
Этот материал как раз о жизни и финале законных, подзаконных и внезаконных жен-подружек людей с богатым криминальным прошлым и настоящим. И не только в «лихих девяностых».
В банде была баба, звали ее Мурка!
В блатном мире «до» и «после» революционной России отчаянных и авантюрных женщин было ни меньше, чем их коллег-мужчин. Одна «Сонька-Золотая ручка», о которой написано и сложено столько баек и легенд, что по масштабности литературных номинаций эта дама уже затмила знаменитую Миледи Александра Дюма. Но помимо Софьи Блювштейн (настоящее имя «Соньки» - авт.) было много тех, о ком громко не говорили, хотя шепотом судачили с интересом.
Например, многие исследователи быта и норм жизни криминального мира уверены, что у пресловутой песенной «блатарки» Маруси Климовой был реальный прототип в юбке: некая девица Мария Никифорова (запомним эту фамилию – авт.) из вполне благородной дворянской семьи, хотя за многие годы из этой реальной девицы различные СМИ сделали… чуть ли не героиню гражданской войны и даже секретного агента ВЧК?! В Великом Устюге ей умудрились даже установить мемориал, сделав по сути знаменитую налетчицу вторым после Деда Мороза по значимости «почетным гражданином» этого города.
В общем, из многих кандидаток на легендарную «Мурку» в истории устояла лишь Мария Никифорова. В песне есть куплет «прибыла в Одессу банда из Амура…», хотя Дальний Восток тут ни при чем: многие криминалисты читают эту фразу как «…из-за МУРа». (Отсюда, скорее, и историческое предположение о якобы внедренной в знаменитую банду агентессы ВЧК в юбке – авт.).
Настоящая Мария Никифорова, пережив в 15-летнем возрасте неудачную запретную любовь, сбежала из своей строгой дворянской семьи «куда глаза глядят». Как затем выяснилось, глядели они в сторону «веселых домов», где юная девица гармонично заняла равновеликое место среди прочих. Владельцев притона не интересовало происхождение новобранки, главный постулат: чтобы клиенты были довольны. Одним из ее «интимных друзей» оказался идейный монархист, который своими речами пробудил в девице дремавший ген авантюризма. Так Никифорова в 1905г. шагнула в мрачный мир революционеров, где главным лозунгом уже тогда было «Грабь награбленное!»
Этот лозунг стал основным партийным кличем т.н. «анархистов-безмотивников» (в дальнейшем и по сей день их называют «беспредельщиками» - авт.), которые без разбору и жалости потрошили богатые дома, чаще всего убивая их владельцев. В эти ряды и влилась новая «революционерка».
Вскоре неудачная революция 1905г. захлебнулась. Царское правительство повело сыск, под раздачу попали многие бандиты-анархисты, в том числе – и «Маруся Климова» (она же Никифорова). Следствие, суд и приговор – 20 лет каторги, который девица в 1908г. под конвоем побрела отбывать в Сибирь. Впрочем, с каторги Маруся бежала сразу же после прибытия туда. Побег удался, стража хватилась ее поздно, беглянка ушла в тайгу, что свидетельствует о ее жестком характере и силе воли: не всякий урка-мужчина рисковал идти в одиночку «на рывок» сквозь таежные дебри.
Никифоровой повезло: судьба хранила ее и от лесного зверья, и от лихих людей «с большой дороги». (Хотя если бы она с ними и встретилась бы, то еще неизвестно – кому бы не повезло больше – авт.).
Вскоре по Великой Сибирской магистрали беглянка якобы добралась до тихоокеанского побережья, где, очевидно договорившись с кем-то из матросов, пробралась на борт грузового судна. Так анархистка-беспредельница, как гласит народная молва, попала в Японию. История не сохранила подробностей ее пребывания в «Стране Восходящего солнца», но некоторые историки допускают, что именно там Маруся ознакомилась с жестокими правилами и понятиями членов знаменитой «якудзы», к которым затем прибегала и сама.
После Японии следы авантюристки –анархистки были отмечены и в Европе, где дама уже самостоятельно собирала под свои «знамена» различных отморозков, с которыми успешно грабила банки, ювелирные магазины и просто богатые дома почтенных бюргеров.
Но тут грянул исторический залп «Авроры», который явился сигналом «большого сбора» на родине не только для ортодоксальных большевиков, но и многих авантюристов международного уровня, болтавшихся без настоящего дела в европейских подворотнях. Была среди них конечно и Маруся Никифорова…
Здравствуй, моя Мурка и …прощай!
В 1917 г. – дама уже в России, раздираемой гражданской войной, разрухой и абсолютным беззаконием: т.е. всем тем, что необходимо для создания управляемой и послушной бандитской армии. Именно этим Никифорова и занялась. Вскоре в ее подчинении было уже 600 бандитов, главной идеологией которых стал уже законный клич «Грабь награбленное!» Они грабили…
У отряда было прекрасное вооружение, среди которого артиллерийские орудия, пулеметы и даже приобретенный «по случаю» вполне боеспособный бронеавтомобиль. Но главное, что отличало отряд Никифоровой от сотен подобных шаек – это железная дисциплина, которую она установила среди разношерстной «братвы»: за неповиновение – немедленная смерть!
Но если в блатных понятиях Маруся уже стала докой, то в политических пристрастиях, увы, была профаном, что ее затем и сгубило. Сначала атаманша решила помочь молодым Советам установить власть большевиков в Крыму, правда, по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись!»
Под раздачу нередко попадали и простые селяне, у которых новоявленные «революционеры» по привычке угоняли скот и грабили хаты. Впрочем, на это большевики смотрели снисходительно, т.к. подобными акциями не брезговали и сами. Недовольных Никифорова и ее братки успокаивали либо пулей, либо закапывая живьем в землю. Особенно лютовала Маруся в Севастополе, Судаке и Феодосии, запомнили ее и в Одессе!
Затем по совету своего «злого гения» и любовника отморозка Витольда Бжостеказ, бежавшего от петли из Польши, вместе с бригадой подалась к батьке Махно, где тут же была принята в ряды его головорезов. Именно под черным знаменем «Анархия-мать порядка» банда Никифоровой особо отметилась в резне среди пленных белогвардейских офицеров, что даже озадачило и самого Нестора Ивановича. Вскоре Марусе наскучили скачки с махновцами по выжженным степям и она пошла, как говориться, «по беспределу».
Банда, закалившаяся в боях, решила тоже стать самостоятельной, забыть и о большевиках, и об анархистах и двинуться на Дон, где тогда вовсю бился с красноармейцами генерал Деникин. Но не затем, чтобы помочь «золотопогонникам», но… лишь для того, чтобы захватить всю власть уже и у самого генерала! Это было ошибкой.
Во время случайной ознакомительной прогулки по Севастополю Марусю с любовником опознал один из белых офицеров, чудом уцелевший в белой резне, которую женщина-бандитка учинила над его однополчанами в Крыму. Офицер кинулся в контрразведку. «Сладкую парочку» арестовали. В 1919 г. по скорому приговору военно-полевого суда ее вместе с любовником казнили в городской тюрьме.
Говорят, последнее, что успела крикнуть лихая атаманша, было: «Анархия-мать порядка!»
Гуляй, шальная императрица!
По необъяснимым законам генетики у знаменитой «Мурки»-Никифоровой уже в развитом Советском Союзе появилась не просто авторитетная однофамилица, но и прямая наследница ее преступного ремесла – некая Каля (Калина) Никифорова (говорят, что Василий Шукшин, ознакомившись с ее биографией, неслучайно назвал свой фильм «Калина красная»).
Будущая «императрица всех воров» родилась в 1945 г. в бедной еврейской семье в Баку. Послевоенное голодное детство в мусульманском городе приучило девочку к умению не только выживать в тяжелых жизненных ситуациях, но и становиться в них непременным лидером. Став совершеннолетней, Калина, уже переехав с родителями в Москву, быстро вышла замуж за местного возрастного женатого ювелира, который без памяти влюбился в юную девушку и до конца своих дней осыпал ее подарками и деньгами. «Молодая» видела, что чувства престарелого мужа к ней искренне, тем не менее, понимала, что вскоре естественным путем переживет своего супруга и унаследует и его теневой бизнес, и его богатства. Так и вышло.
Получив в наследство шикарную квартиру, деньги, отлаженный ювелирный бизнес, и главное – связи в деловых кругах, вдова осознала, что судьба наконец сжалилась над ней за бедное бакинское детство. Казалось бы: живи и радуйся, но… Каля Никифорова избрала иной путь.
По складу характера девушка была откровенной авантюристкой, но при этом обладала твердым и ясным умом и всегда знала, чего хочет добиться: случайностей она не допускала. Вскоре, используя связи почившего мужа-ювелира, она поступает на работу в столичную валютную «Берёзку», что в те годы было сродни полету женщины в космос. Быстро вникнув в механизм торгового теневого «делания денег», Калина начинает не отходя от прилавка делать и свой личный гешефт.
Перепродажа чеков «Внешпосылторга», спекуляция дефицитными шмотками и техникой давали не только хорошую «прибавку к пенсии», но и расширяли ее деловые связи. Уже через несколько месяцев в теневых московских кругах о ней заговорили уважительным шепотом. Познакомиться с дамой считали за честь и представители столичной богемы, знаменитые актеры, спортсмены, чиновники, отдельной кастой были зажиточные цеховики, Калина для всех умудрялась быть «своей», безошибочно при этом определяя и благосостояние каждого из новых собеседников.
Вскоре женщина поняла, что ее «база данных» нуждается в практическом применении, для чего она сплотила вокруг себя «авторитетных людей», которым и сливала нужную информацию. В Москве участились внезапные ограбления зажиточных квартир, что не могло не встревожить оперов МУРа. Началась тщательная работа. Так Никифорова впервые попала под подозрение, а вскоре ее уже арестовали «с поличным» за перепродажу краденного. Первый и единственный срок женщина отбывала в Можайской колонии, получив там не только достаточный криминальный опыт, но и известность в высшем преступном мире.
После освобождения Никифорова устроилась в обычную «пивнушку», где времени тоже даром не теряла: лишь умело разбавляя пиво, Калина быстро восстановила «денежный баланс», утраченный при аресте. Про удачливую даму по теневой Москве гулял слушок: «На пивной Калина пене, за сезон без всяких краж, дом построила, и сени, баню, погреб и гараж…» На нее, женщину видную и эффектную, обращали внимание многие мужчины, но Калина отдала предпочтение лишь Вячеславу Иванькову, известному уже в определенных кругах как «Япончик», и в поле зрения которого она попала еще работая в «Березке».
Известный «вор в законе» жил с Никифоровой гражданским браком, т.к. по понятиям не имел права «бросать семейный якорь», говорят, любил ее и женщина тоже отвечала ему взаимностью. Но помимо любви, этих людей объединял и общий криминальный интерес.
Раз пошли на дело…
Главной «вишенкой» на преступном торте у вновь образованного семейного подряда стали искусные вымогательства и мошенничества. Не брезговала пара и обычными грабежами. В именной картотеке МУРа напротив фамилии Никифоровой значилась запись: «Специализация – валютные махинации, разбои, мошенничество… Юридически грамотна…» Как видим, отсидка в колонии дала Калине не только авторитет и связи среди «деловых людей», но и возможность изучить статьи УК с изнанки, еще раз подтвердив на деле народную мудрость про «закон, что дышло…»
Тем временем в СССР начался повальный выезд за границу лиц еврейской национальности, среди которых было немало состоятельных знакомых Калины Никифоровой. Жесткие таможенные правила для репатриантов не позволяли отъезжавшим забрать с собой все нажитое (в том числе незаконно) богатство и многие решили обратиться за помощью к «деловой знакомой». Она не отказывала в помощи никому.
Драгоценности, деньги, антиквариат участливая женщина «за долю малую» заботливо сортировала и складывала в свои личные тайники, обещая владельцам немедленно по личным каналам тут же переправить их за рубеж по первому же требованию. Впрочем, и первые, и последние слезные требования наивных переселенцев, конечно, остались без ответа, а сами репатрианты – без картин Репина, цацек, Фаберже и любимых семейных бриллиантов. Обращаться в Интерпол никто из «терпил» конечно по известным причинам не стал: к тому времени стало ясно, что и безопасность Никифоровой во всех смыслах обеспечивает уже сам Иваньков-Япончик, даже находясь и за решеткой.
Любопытно, что в это время Калина родила сына Виктора, которого Вячеслав Иваньков прилюдно назвал своим приемником, ввел того в круг криминальных авторитетов и всячески опекал. Впрочем, как говорят знавшие его люди, старался «сыном» не называть. Молодой «наследник» вскоре загремел в колонию, стал авторитетом, а затем – «вором в законе», взяв в честь матери кличку «Витя Калина». Короновали его в 1987г. не менее легендарные, чем сам Япончик «законники» Сво Раф и Гога Ереванский. Впрочем, парню это не помогло: 14 января 1992г. Витя Калина был застрелен в подъезде собственного дома.
Сам Япончик в том же году уехал в США, где впоследствии получил 9 лет и 7 месяцев тюрьмы за вымогательство. Впоследствии депортирован в СССР, где 28 июля 2009г. был смертельно ранен при выходе из ресторана «Тайский слон». Скончался 9 октября того же года.
Калина Никифорова не дожила до этих печальных для нее дат. Долгое время подпольная миллионерша боролась с лейкозом, однако существовавших в то время в СССР методов лечения было недостаточно. Женщина решает со всеми своими миллионам и нелегально вылететь в США и попытаться излечиться в американских клиниках, но …. В январе 1988г. она внезапно умерла от остановки сердца. Так банально закончилась когда-то яркая криминальная семейная трилогия Калины Никифоровой: у каждой эпохи свои отметины.
P.S.
Не ходите, девки, замуж… за бандитов.
Примеров «верных криминальных союзов» 80-х - 90-х годов в истории много. Например, гражданская жена известного авторитета Паши Цируля, умершего в тюрьме от передоза, по имени Роза, ушла в мир иной тоже… от передозировки наркотиков.
Подруга тольяттинского криминального авторитета «Совка» Людмила Матыцина 26 декабря 2000 г. была вместе с ним застрелена подле Краснопресненских бань другим тольяттинским бандитом Андреем Миловановым. (Вскоре там же закончил свои дни и Отари Квантришвили.)
Жена тольяттинского бандита и держателя одного из местных общаков Алика Гасанова модель Оксана Лабинцева после расстрела ее мужа решила продолжить его дела уже самостоятельно, что в 90-е годы было смертельно опасно. За 50 тысяч долларов несговорчивую женщину средь бела дня в упор расстрелял ее же любовник Андрей Милованов: такова была цена любви и смерти в то время.
Вдову одного из богатейших лидеров ореховской ОПГ Геры Зирояна Ирину, решившую после гибели мужа тоже продолжить его дело, показательно расстреляли на улице из автоматов…
Стоит ли продолжать этот пафосно-ужасный список? Наверное, не стоит: он бесконечен, как бесконечны и мрачные ряды гранитных обелисков на многих российских кладбищах, под которыми успокоились авторитетные «калифы на час» и их наивные подруги навсегда.