41 год назад в Свердловске началась эпидемия, причину которой удалось определить не сразу. Больных подбирали прямо на улице, люди массово умирали. Официальные документы, касающиеся этой трагедии, засекречены до сих пор.
Утром 4 апреля 1979 года в южных районах нынешнего Екатеринбурга началось нечто необычное: жители города стали терять сознание, у людей резко повышалась температура до 40 градусов, появлялись рвота и кашель. «Скорая» едва успевала реагировать на звонки.
Больных везли сначала в 24-ю больницу, но в ней быстро закончились места. Тогда решили отправлять в 20-ю. Медики не понимали, с какой болезнью борются, и первоначальным диагнозом ставили токсическую пневмонию. Тем временем люди в короткие сроки умирали один за другим.
«Смотрю на больного, а он обречен, - рассказала главврач 24-й больницы Маргарита Ильенко. - Но даже за две-три минуты до смерти человек глядит на врача совершенно спокойно, словно ничего не чувствует, хотя все его тело (причем откуда-то из-за спины) уже покрывается характерными трупными пятнами. Еще мгновение - кровь горлом, и жуткий конец...»
По словам врача, живые и мертвые лежали в палатах вперемешку - родные боялись забирать тела, в больницах царила атмосфера страха.
Спустя шесть дней после начала эпидемии, 10 апреля, в Свердловске впервые был поставлен диагноз «сибирская язва». Бактерии были выявлены после вскрытия трупа в городской больнице №40. Определять, как именно в город попала сибирская язва, врачам было некогда: больные умирали. Собирать пациентов решили там же, в 40-й больнице, где было оборудованное инфекционное отделение. Здесь разбили госпиталь на 500 коек.
Официальной версией причины эпидемии было объявлено мясо зараженных животных. Весной 1979 года падеж скота от сибирской язвы был зафиксирован в 12 подворьях села Абрамово Сысертского района (60 километров от Свердловска). В тот год в Свердловской области ощущалась острая нехватка кормов, и крестьяне стали добавлять в корма костную муку, которая из-за нарушений технологии производства оказалась зараженной спорами сибирской язвы. Об этом рассказывал главный государственный санитарный врач Петр Бургасов.
Версия о зараженном мясе оставалась официальной на протяжении многих лет.
В 2006 году в интервью СМИ Бургасов признался, что СССР, несмотря на ратификацию Конвенции о запрещении разработки бактериологического оружия от 1972 года, продолжал его разрабатывать:
«Да, мы создавали бактериологическое оружие: рецептуры сибирской язвы, легочной чумы, оспы, ботулинического токсина. Но только для того, чтобы разработать вакцину против них. Нельзя же защищать танк от снарядов, не испытав сталь на пробивную мощность. Да, боялись, что американцы используют против нас бакоружие».
Все существующие сегодня версии трагедии свидетельствуют, что выброс спор сибирской язвы в город - следствие трагической ошибки.
По словам бывшего замначальника Особого отдела КГБ по Уральскому военному округу Андрея Миронюка, ЧП произошло из-за халатности персонала лаборатории, находившейся в одном из военных городков вблизи от Свердловска: один из сотрудников, начиная работу, не включил защитные механизмы.
«В результате резко повысилось давление на «рубашку» вентиляционной системы, фильтр лопнул и выпустил на волю смертоносные споры сибирской язвы. Они разлетелись веером по территории, на которой впоследствии начали гибнуть невинные люди. Жертвами стали те, кто рано утром спешил в городок на сборы, на работу, учебу, кто был на балконе, на улице и так далее. Дело ученых решать: было ли то бактериологическое оружие или что-то еще. Мы же знали точно, что источник заразы - военная лаборатория, и ее руководство пыталось скрыть этот факт. Лишь после того, как их приперли к стенке, специалисты сознались».
По официальным данным, эпидемия унесла жизни 64 человек. Врачи и сами переболевшие называют другие цифры - «не меньше ста погибших», в первые дни всем пациентам диагностировали не сибирскую язву, а другие заболевания. Медсестры городской больницы № 40 рассказывали, что для «контролировавших процесс лечения» КГБ в больнице была выделена отдельная палата.
