Вторая мировая война показала, что развитие и процветание мало связаны с захватом других стран

75 лет назад СССР, США и Великобритания перекроили географическую и политическую карты мира. Создали двуполярный мир. Де-юре независимые страны Восточной Европы теперь согласовывали в Москве каждый чих, а Греция и Турция вдруг оказались втянуты в орбиту политики Вашингтона, с которым никогда не были близки. Власти демократической и капиталистической Финляндии разъясняли своей свободной прессе, почему нельзя критиковать Ленина и Сталина. Почти все территориальные изменения, зафиксированные в 1945 г., сохранились до сих пор. Но не менее важно, что итоги Второй мировой дали проявиться массе социально-экономических идей. И «государства золотого миллиарда», и деколонизация в Азии и Африке порождены войной. Мир от Колумбии до Кореи вряд ли по-настоящему переболел бы марксизмом, если бы СССР не вышел из войны супердержавой. Да и ключевые ставки нынешнего Кремля делались бы на совсем другие тренды.

Хотя во Второй мировой войне участвовали 62 страны, территориальные изменения вышли намного скромнее, чем после Первой мировой. В 1918 г. рухнули четыре империи, и передел был лихим: Венгрию «объели» и румыны, и чехословаки. Зато Польша отгрызла кусок с другого бока самих чехов. У Сербии оттяпали всё то, что станет причиной сербо-хорватских войн в 1990-е, а имперская Вена вдруг оказалась столицей Республики Австрия, которую можно проехать на автомобиле за несколько часов. А вот после взятия Берлина в мае 1945-го все изменения сосредоточились вокруг двух трендов: территориальной кастрации Германии и создания сильной Польши. Полякам отдали не только большую часть Восточной Пруссии и Померанию с Данцигом и Бреслау. Дошло до того, что СССР вернул Польше город Белосток с 19 районами, которые отошли нам по советско-германскому договору 1939 года. Правда, СССР отобрал у Польши Львов и Ужгород, а у Румынии – Черновцы. Румыния у Венгрии – Трансильванию, а югославская Словения приросла заповедным Истринским полуостровом. Советская Литва получила Мемельский край (ныне Клайпеда) – но это мелочи по сравнению с тем, что все они теперь зависели от Москвы.

Система европейской безопасности уже 75 лет стоит на том, что послевоенный передел – окончательный. Как бы ни был Эльзас сакрален для немцев и сколько бы крови поляки ни пролили под Львовом, тема возврата территорий – табу. А вероятно, самое удивительное последствие войны заключается в том, что уже к середине 1960-х ФРГ и Япония стали главными после США экономиками капиталистического мира. Оставив позади победивших в войне Францию и Великобританию. И это в корне перевернуло представление о величии и счастливом будущем наций. Хотя чему удивляться, если страна не расходует себя на ерунду.

Страны-победительницы после Второй мировой тоже осознали: развитие и процветание мало связаны с захватом других стран. Германия, которая боялась задохнуться без «жизненного пространства», через 20 лет после разгрома стала третьей экономикой мира. ФРГ не только «переварила» всех беженцев, но до появления Берлинской стены приняла ещё 3,6 млн соотечественников из ГДР. Более того, к 1960 г. западногерманская промышленность испытывала дефицит рабочей силы, и ей пришлось приглашать гастарбайтеров из Италии, Турции, Португалии, Марокко.

Подробности читайте в свежем номере "Аргументов недели".