«Появление на свет» в данном случае не означает дату рождения. Просто в декабре 1887 г. в «Рождественском ежегоднике журнала «Битонс» вышел «Этюд в багровых тонах» – первое произведение Артура Конан Дойля о гениальном сыщике.
В окружении почитателей
А родился великий сыщик 6 января 1854 г. – такая дата значится на сайте музея Холмса в Лондоне. Откуда известно? Да почитатели Конан Дойля установили – проведя расчёты по косвенным обмолвкам в книгах. Это вообще отдельный момент – сколько, оказывается, в мире (и в России) фанатов Шерлока! Средний обыватель что помнит? Прочитанные в детстве рассказы, замечательные фильмы И. Масленникова, пару Ливанов – Соломин… А тут люди скрупулёзно десятилетиями изучают, сравнивают, уточняют, обмениваются информацией в интернет-сообществах. Рядом с ними и не знаешь, что нового можно сказать…
Ну и не будем пытаться обогатить мировую шерлокиану. Просто изложим некоторые свои мысли, опираясь на сведения, почерпнутые из исследований знатоков – Г. Пилиева, А. Шермана и др.
Он приходит в Россию
В 1891-м, вслед за «Этюдом», Конан Дойль публикует «Скандал в Богемии», ещё несколько рассказов – и пошло-поехало. Сначала от Шерлока обезумела Англия, вскоре – вся Европа. Российского читателя с ним познакомил в 1893 г. журнал «Звезда» – и стало ясно, что его издатель П. Сойкин набрёл на золотую жилу. Правда, застолбить её единолично не мог. Рассказы про великого сыщика кинулись переводить и печатать кто угодно – от солидной «Нивы» до последних бульварных газетёнок. Одна и та же вещь могла публиковаться под десятком названий, устоявшегося написания имён не было, Холмс именовался то Холмес, то Хольмс, то Гольмес, мог жить на «Бекер-стрит», на «Бэкер-стрит» – ну и т.д.
Дальше – больше. У Конан Дойля появились местные продолжатели, улучшатели, переделыватели.
Тут камешек не только в наш огород. Рядом с серьёзным издательским бизнесом везде существуют «однодневки», специализирующиеся на «книжках-копейках» (сегодня это не так актуально, а на рубеже XIX–ХХ веков было обычным явлением). В итоге, как выразился в своё время К. Чуковский, «с Шерлоком Холмсом случилось большое несчастье: у него появился отвратительный двойник». «Спекулянты-издатели ради лёгкой наживы стали печатать в Америке, Австралии, Норвегии, Турции, а также в России тысячи фальшивых книжонок, где (…) выдумали собственного Шерлока Холмса».
12 миллионов двойников
Началось это в Германии, продолжилось в Варшаве (на польском, но тогдашняя Варшава – это ведь Российская империя), дальше буйным ветром понеслось в Петербург. В общем, в первые годы ХХ века на отечественного читателя обрушился шквал дешёвых изданий-сериалов якобы про Шерлока Холмса. Якобы – потому, что на себя «конандойлевского» этот Шерлок походил мало. Нет, иногда в основе было нечто от известных ныне рассказов – но безбожно искажённое, вовсю разбавленное буйной фантазией местных сочинителей. Славный сыщик не столько расследовал, сколько стрелял, бегал, прыгал, крошил черепа. Правда, такой Шерлок и широкой публике нравился больше. Нет, «Холмс-настоящий» тоже выходил. Но, например, в 1908-м тираж «грошовых выпусков» составил 12 миллионов (!) экземпляров. Причём «паровозом» Шерлок потянул клепавшиеся по той же методе серии про других знаменитых сыщиков – Ната Пинкертона, Ника Картера и др.
При этом лондонский персонаж зачастил в Россию. «Шерлок Холмс в Петербурге», «… в Москве», «… в Пензе», в других городах – здесь он тоже разбирался со всякими злодеяниями. Самый лихой вираж заложил в 1908-м тогдашний «Огонёк». Сначала журнал опубликовал три рассказа, где Холмс и Ватсон проводили расследования в Москве, Одессе и Баку. Всё было подано как сведения, полученные редакцией от анонимного автора. Затем читателю сообщили: из Лондона пришла телеграмма от самого мистера Холмса (копия её публиковалась), тот писал, что всё было не то и не так, возмущался искажением фактов и требовал назвать источник недостоверной информации. Редакция гордо отвечала, что: а) источники не сдаёт; б) сама не знает. В следующем номере Холмс известил, что лично едет в Москву искать провинившегося. Дальше сообщалось, что приехал. Дальше – что ищет… Читатель следил за событиями, тиражи росли.
На реальной основе
Характерно, что вымышленные приключения вымышленного сыщика (впрочем, в то время многие в мире воспринимали Шерлока Холмса как живого человека, на Бейкер-стрит шли мешки писем с просьбами помочь) русские «соавторы» Конан Дойля нередко накладывали на реальные события. Россия ведь переживала революцию 1905–1907 годов. И скажем, в той же «огоньковской» мистификации Шерлок и Ватсон попадали в Одессу во время «потёмкинских дней» (захода мятежного броненосца в тамошний порт), а в «бакинском» рассказе всё вертелось вокруг недавней армяно-татарской (азербайджанской) резни. В других подобных сочинениях упоминались убийства царских сановников, громкие ограбления-экспроприации. Ну никак тут без Шерлока Холмса не разобраться!
Что ж – всякое в то время было. Правда, как заметил другой знаменитый литературный сыщик Глеб Жеглов, правопорядок в стране определяется не наличием преступников, а умением властей их обезвреживать. Если с этой точки зрения – правопорядок в Российской империи всё же удалось обеспечить, причём без заморских помощников.
Да, был сложный период. Но, если говорить об уголовщине, – уже в 1913 г. в Швейцарии на Международном съезде криминалистов русскую сыскную полицию признали лучшей в мире по раскрываемости преступлений. У нас работали такие сыщики-асы, как В. Филиппов в Петербурге или А. Кошко в Москве, активно внедрялись все достижения криминалистической науки, нашу систему идентификации преступников перенял Скотленд-Ярд.
Сложнее с преступностью политической. Империя переживала идеологический кризис, за бомбы и револьверы брались люди неординарные, для них святая цель революции оправдывала средства. Если, например, активным эсером был племянник Столыпина – не показатель ли это расколотости элит? Кроме того, в империи имелся ряд, скажем так, специфических регионов: Кавказ и Закавказье, Царство Польское, Прибалтика, Финляндия. Национальные проблемы там переходили в политические, политические – в уголовные. Что мог сделать заморский Шерлок против, например, чеченского абрека Зелимхана – хозяина тамошних гор? Против латышских боевиков-социалистов, которые при содействии финской Красной гвардии и русской большевистской «Боевой технической группы» Л. Красина учинили грандиозное ограбление Госбанка в Гельсингфорсе (1905 г.)? Примеры можно приводить ещё и ещё…
Это были сугубо здешние проблемы, и решать их надо было самим спецслужбам империи. Но ведь справились! К упомянутому выше 1913 году всё стихло. Одних «сотрясателей основ» выловили, других ликвидировали, третьих выдавили в эмиграцию, четвёртые разочаровались в терроре и занялись более полезными делами.
Самостоятельный проект
Кстати, похоже, Конан Дойль русским революционерам как раз сочувствовал. Помните рассказ «Пенсне в золотой оправе»? Гибнет секретарь университетского профессора Корэма. Холмс берётся за дело. И выясняется, что профессор-англичанин на самом деле – русский, звать его Сергеем, когда-то был в России революционером и выдал товарищей. Через много лет его тогдашняя жена, по милости супруга тоже отсидевшая своё в Сибири, является к нему «предъявить счёт» – и становится невольной убийцей случайного человека. Похоже, писатель узнал и творчески развил историю реального Сергея Дегаева – сначала народовольца, потом провокатора, который во искупление вины убил своего шефа, жандармского полковника Судейкина, бежал в США и доживал там век профессором математики Александром Пеллом. Холмс нейтрален в чужой драме – но автор явно больше симпатизирует жене Корэма.
«Русские» приключения Шерлока Холмса (тут сошлюсь на исследование Г. Пилиева) начали сходить на нет в 1913 году. Петербургский журнал «Аргус» купил у Конан Дойля русские права на его новые произведения и «браконьерам» пригрозил судами. Впрочем, в 1914-м вообще началась Первая мировая – и читателя волновали уже совсем другие темы.
Наверное, можно сказать, что «русский» Холмс стал самостоятельным литературным проектом. Дальше можно, конечно, негодовать, как негодовал К. Чуковский – он сэра Артура тоже переводил и вообще к литературе относился как к чему-то сакральному. Но знаете… Если по мне – есть на свете грехи пострашнее, чем придумывание новых приключений известного героя. В конце концов, современный Шерлок в исполнении Р. Дауни-младшего из фильмов Г. Ричи или из сериала Би-би-си, где играет Б. Камбербэтч, – тоже не совсем то, что задумал когда-то Конан Дойль.
Было бы талантливо сделано – это же элементарно, Ватсон!
Старый добрый доктор Джо
На эти дни приходится и 180-летие со дня рождения Джозефа Белла (2.12.1837– 4.10.1911) – шотландского врача, главного прототипа великого сыщика. Говорят, Конан Дойль чуть ли не специально подгадал выход «Этюда» к 50-летию Белла – сделал подарок любимому преподавателю. Так это или нет, но соученики Конан Дойля по медицинскому факультету Эдинбургского университета, писатели Роберт Льюис Стивенсон и Джеймс Барри (автор «Питера Пэна») с ходу угадали, с кого Холмс списан, и спрашивали в письмах – не наш ли это «старый добрый друг доктор Джо»?
Действительно, достаточно взглянуть на фотографии Белла – высокого, худого, с цепким взглядом и характерным носом с горбинкой, – чтобы понять, чей облик витал перед глазами автора «Холмса», когда он придумывал своего героя. А уж рассказы о наблюдательности Белла, о том, как доктор по мельчайшим деталям с ходу угадывал, что за человек перед ним и какие у него проблемы, обязательно найдутся в любой книге о Конан Дойле.
Участвовал ли Белл в реальных расследованиях? Известно, что с ним однажды в советовался Скотленд-Ярд – в 1889‑м, когда искали Джека-потрошителя. Но, как известно, не нашли.