Национальный герой Италии Джузеппе Гарибальди родился 4 июля 1807 года. Вот-вот – 210-летний юбилей. Хороший повод вспомнить и самого этого человека, и роль России в его судьбе, и русских, вставших в ряды гарибальдийцев.
Апельсины и пшеница
Случайно ли, что интересующее нас событие, так повлиявшее потом на судьбы Италии и всей Европы, произошло именно в российском Таганроге? И да и нет.
8 апреля 1833 г. парусник «Клоринда» из Ниццы доставил сюда груз апельсинов. Обратно предстояло уйти с местной пшеницей в трюме. Капитаном судна был никому не ведомый 25‑летний Джузеппе Гарибальди.
Маленькая гастрономическая подробность: в Италии считалось, что для макарон (главное национальное блюдо!) лучше всего подходит мука из русской пшеницы сорта «Таганрог». Так что Гарибальди оказался здесь не случайно, моряков-итальянцев сюда ходило много. Важная политическая подробность: самой такой страны – Италия – тогда на карте мира не было. На Апеннинском полуострове располагались Королевство обеих Сицилий, Ломбардо-Венецианское королевство (под властью Австро-Венгрии), Сардинское королевство (Пьемонт), Папская область, ещё пяток держав и державочек.
Но в разных уголках «итальянского сапога» давно тлело подпольное движение «Рисорджементо» («Возрождение»). Возникшее стихийно, очень разнородное, с массой местных особенностей, оно боролось за создание единой Италии и её освобождение – где-то от своих властителей, где-то от иноземных (австрийцев). Одно из проявлений этой борьбы – деятельность тайного общества «Молодая Италия» под руководством Д. Мадзини. Члены «Молодой Италии» жестоко преследовались, нередко были вынуждены бежать за границу.
Случайная встреча
А дальше предоставим слово самому Гарибальди.
Впрочем, в своих мемуарах он краток: «С ранних лет, горячо любя свою страну и страдая из-за того, что она находится в состоянии рабства, я жаждал быть посвящённым в тайну её возрождения. (…) Во время плавания в Таганрог я повстречался с молодым лигурийцем (одна из областей Италии. – Ред.), от которого впервые получил некоторые сведения об освободительной борьбе. Колумб, наверное, при открытии Америки не испытывал такой радости, какую испытал я, когда столкнулся с человеком, посвятившим себя освобождению родины. Я душой и телом отдался этому делу».
Комментарии к мемуарам уточняют: «В Таганроге (…) Гарибальди, зайдя в один из трактиров, где обычно собирались итальянские моряки, впервые услышал зажигающую речь патриота, узнал о существовании в Италии тайной революционной организации и решил посвятить себя делу освобождения своей родины». Считается, что встретившимся ему человеком был Джованни Кунео – потом друг и соратник Гарибальди.
Сегодня историки и рады уяснить подробности – но увы… Два парня познакомились в трактире – что тут такого? Важно то, что было потом. «Клоринда» ушла в обратный путь 16 апреля, Гарибальди пробыл в Таганроге несколько дней. Это здесь он вступил в ряды «Молодой Италии» и дал при вступлении клятву не жалеть жизни ради свободы отчизны? Или позже, в Марселе, когда по полученным в России «наводкам» встретился с Мадзини? Нам хочется считать, что здесь. Так или иначе, памятник Гарибальди сегодня не зря одна из достопримечательностей Таганрога.
Глазами русских
Пролистнём ещё ряд страниц этой бурной биографии. Дальше (см. справку) в жизни Гарибальди были Южная Америка, участие в тамошних войнах, потом возвращение на родину, австро-итало-французская война (1859), высадка «тысячи» в Сицилии (1860), походы на Рим… За этими и другими событиями следил весь мир. И Россия, конечно, тоже.
В эссе известного советского историка Н. Эйдельмана «Гарибальди и Россия» (1984) приводятся любопытные факты. С 1861 по 1908 год у нас 539 раз были изданы произведения о Гарибальди – от серьёзных исследований до лубочных книжечек о «благородном разбойнике». Есть масса свидетельств, как вовсю судачил о «Гарибалке» простой российский люд – итальянский «народный генерал» воспринимался эдаким заморским Стенькой Разиным. Портреты Гарибальди висели в крестьянских домах и профессорских кабинетах. Казалось бы, эта фигура должна была вызывать неприятие царской власти – революционер, друг Герцена, пламенный антиклерикал (хоть и не атеист), в 1863-м поддержал польское восстание (немало гарибальдийцев тогда приехало сражаться в рядах мятежных поляков, а сын Гарибальди, Менотти, собирался с «экспедицией поддержки» высадиться в Одессе – да восстание успели подавить). Но Австро-Венгрия в тот период – геополитический противник Российской империи. Гарибальди, получалось, нам если не друг, то враг нашего врага. Потому на восторги по его поводу власть смотрела скорее нейтрально: ладно, чего уж... И восхищались Гарибальди люди взглядов не только либеральных, но и вполне консервативных – Д. Менделеев, историк М. Погодин, известный тогда публицист-державник Н. Берг. Последний, кстати, Гарибальди знал лично – на войне 1859 г. состоял при его отряде военным корреспондентом.
Имя - знамя
Джузеппе Гарибальди (1807–1882) – национальный герой Италии, борец за её освобождение и объединение. Родился в Ницце. По профессии – моряк. После клятвы в Таганроге активно включился в деятельность «Молодой Италии», в итоге был вынужден в 1833 г. бежать в Южную Америку. Там перекраивалась политическая карта континента, возникали новые государства, шли гражданские войны – Гарибальди оказался вовлечён в эти события, стал знаменитым героем, генералом и адмиралом нескольких государств. А когда в Италии вновь поднялась волна освободительного движения, вернулся на родину (1848 г.).
Его последующая жизнь – такой калейдоскоп событий, что даже перечисление их займёт не одну страницу. Нам важно главное. Само дальнейшее объединение Италии шло, скажем так, «сверху» и «снизу». «Сверху» – это на либерально-монархических началах вокруг Савойской династии из Пьемонта (государства на севере Италии). Лидерами тут были король Пьемонта Виктор Эммануил II и его премьер граф К. Кавур. Объединение «снизу» – действия революционеров, стихийные восстания, требования социальных перемен. Обеим этим силам ради главной идеи пришлось мучительно искать общий язык. Гарибальди в те годы «уважать себя заставил» – он стал символом объединения «снизу», крупным военачальником, народным вождём.
Окончательно Италия объединилась в 1871 году. К тому времени Виктор Эммануил II вывел Гарибальди из игры, удалив, по сути, в почётную ссылку на остров Капрера. Но и до конца дней этот человек оставался живой легендой.
Учёные, писатели, гусары…
И это не единственный пример. Под знамёнами Гарибальди на разных этапах его борьбы сражалось до полусотни «наших». Видать, что-то тогда отозвалось в русских сердцах, если самые разные люди рвались помогать итальянцам отстаивать правое дело. Что именно? У каждого – своё.
Вот Лев Ильич Мечников (брат великого биолога, 1838–1888). Врождённая хромота никогда не сдерживала его неуёмный нрав – ещё из гимназии умудрился вылететь за дуэль! В Италии был адъютантом Гарибальди (по другим данным – командиром батареи), в битве при Вольтурно тяжело ранен. В госпитале под опеку его взял давний друг Гарибальди Александр Дюма, уговоривший Мечникова написать «Записки гарибальдийца». Дальнейшая жизнь Льва Ильича – тоже авантюрный роман. Но, заметим, в истории он остался как крупный учёный-географ, «отец русской геополитики». А симпатии к итальянским свободолюбцам определили политические взгляды – Мечников известен также как знаменитый анархист.
Вот Владимир Ковалевский (1842–1883). Чаще его вспоминают как мужа великого математика Софьи Ковалевской, но вообще это была звёздная пара. Владимир тоже считается великим учёным: он – основатель эволюционной палеонтологии. К Гарибальди поехал военным корреспондентом, не раз оказывался в гуще боя. Ах, дёрнет же его впоследствии нелёгкая уйти в бизнес! Подставленный партнёром, отданный под суд, Владимир Онуфриевич покончит с собой.
Вот Артур Бенни, революционер, соратник Герцена, герой очерка Н. Лескова «Загадочный человек». В 1867-м в сражении при Ментане пуля раздробит ему руку, Бенни умрёт от гангрены. Вот подполковник Андрей Красовский – верный гарибальдийскому духу, он через несколько лет призовёт на родине солдат не стрелять во взбунтовавшихся крестьян. Будет приговорён к каторге, в 1868-м попытается бежать, в тайге то ли застрелится, то ли погибнет от руки ограбившего его проводника.
А Александра Толиверова-Якоби – будущая крупная издательница? А известная теософка Елена Блаватская? И хоть о том, что Блаватская в мужском платье сражалась в рядах гарибальдийцев, мы знаем лишь с её слов (учтём, что Елена Петровна была склонна к сочинительству), показательно – в чьих рядах она определила своё место.
Наконец, великий хирург Николай Пирогов! Когда Гарибальди ранят, именно Пирогов спасёт ему ногу.
То есть что ни имя – то личность. А фигуры менее известные?
«…Сослан на Кавказ. Дважды ранен. В деревне с тоски начал читать. Оказалось – увлекательное занятие. Путешествовал по заграницам… В Италии примкнул к гарибальдийцам… В схватке погиб. Итальянцы меня уважали!» Помните? Корнет Плетнёв в исполнении С. Садальского из рязановского фильма «О бедном гусаре замолвите слово». Персонаж, конечно, вымышленный, но авторы очень точно привели его в воинство рыжебородого Джузеппе. Наверное, среди тамошних «наших» таких тоже хватало – людей просто неугомонных по натуре, при этом искренних и добросердечных.
Выше мы вспомнили эссе Н. Эйдельмана. Там есть замечательные слова: «Поскольку исторические герои принадлежат многим, иногда всем народам, мы можем сказать: (…) Гарибальди ближе всего, конечно, своей Италии, но затем – России. При всём уважении к десяткам тысяч англичан, восторженно встречавших его в Лондоне, к республиканцам Южной Америки, за которых он сражался, – всё равно (…): на втором месте Россия, и тут вряд ли что-либо можно переменить...»