В этом году День международной солидарности трудящихся и православная Пасха совпадают. Так бывало и в прошлые времена, причём в ХХ веке наслоение двух идеологически противоположных праздников порождало порой неожиданные ситуации.
Год 1921-й
Не будем лезть во времена предреволюционные – нам интересны советские годы. Тогда Пасха и Первомай впервые совпали в 1921-м. Между прочим, у Максимилиана Волошина как раз об этом дне есть страшное стихотворение «Красная Пасха»: Крым, взятый советскими войсками, расстрелы, голод, холод, ужас... Заканчивается так: «И красный май сплелся с кровавой Пасхой,/ Но в ту весну Христос не воскресал».
Хотя в столичной Москве, где ужасы Гражданской были уже позади, всё выглядело не так мрачно. Праздники отмечались как бы параллельно. По городу ходили украшенные трамваи, выступали «устные газеты», революционному зрителю Мейерхольд представлял «Мистерию-Буфф» Маяковского – а в храме Христа Спасителя проводил торжественное богослужение патриарх Тихон. Так сказать, у вас свои радости, у нас свои.
Но как быть тем, кто в разные стороны разбежаться не мог?
Богослов Владимир Марцинковский 1 мая 1921-го как раз сидел в Таганской тюрьме. Вспоминал: митрополиту Кириллу тогда разрешили навестить узников, провести службу. А потом…
– «Христос воскресе!», «Воистину, воскресе!» разносится гулом под сводами тюремных коридоров. У многих на глазах слёзы, хотя здесь преимущественно суровые, ко многому привыкшие мужчины». (…) «Вот куличи, пасхи… Они принесены с воли. И всё это тогда, когда Москва голодала». (…) «Мы идём по камерам. Коммунист К., старший надзиратель, у выходной решётки считает проходящих. Я подхожу к нему с возгласом «Христос воскресе!» и троекратно целую. Он не уклоняется, но отвечает вяло, может, потому, что занят счётом». У своей камеры Марцинковский встречает старика – коридорного надзирателя, старого служаку, который в тюрьме служил и при царе, и при новой власти. Тот мрачный: думал дома с семьёй Пасху отметить, а сегодня дежурить назначили. «Пойдём к нам разговляться, – говорю я, увлекая его в камеру».
«Все христосуются между собой. Ни тюрьмы, ни надзирателей, ни решёток, ни чекистов нет сегодня: всё растаяло в лучах Солнца Воскресения».
Год 1926-й
В 1926-м полного совпадения праздников не было – Пасха выпала на 2 мая. Но накануне в прессе комсомольцам-безбожникам настоятельно рекомендовалось сдерживаться – особенно на селе. НЭП ведь! Мужик кормит страну, нечего его злить. «Прежний опыт антирелигиозных карнавалов, их издевательского подхода к верующим, дал отрицательные результаты и только ухудшил антирелигиозную пропаганду». Упор предлагалось делать на лекции и доклады. А журнал рабочей молодёжи «Смена» как раз перед праздниками (№4-1926) дал материал писателя Николая Богданова «Комсомольская пасха».По жанру – что-то среднее между очерком, фельетоном и записанным автором «повествованием очевидца». По сути – предупреждение: вот так вы делали в предыдущие годы, сейчас так не надо. Довольно ехидное было произведение.
…Ночью, к середине заутрени, герой, забравшийся с напарником на купола храма, услышал шум у молодёжного клуба. «Гремела железная крыша, перекрикивались ребята, гудела большая толпа, пиликали гармоники». Гармошки «пиликали», потому что в полученной из укома комсомола инструкции указывалось: «Для отвлечения внимания от церкви устраивать интересные демонстрации и карнавалы, привлекая молодёжь и гармонистов». И на купола герои забрались, чтобы с началом крестного хода оборвать гирлянды фонариков, украшавших церковь.
Что ж – дёрнули проволоку, и «всё потонуло в черноте весенней ночи». Внизу «заметались, задрожали копеечные свечки и погасли от неожиданности большие, которые нёс причт впереди. Удивление народа не успело пройти, как у нашего клуба, рядом, с треском полыхнули яркие смоляные факелы, зашипели римские свечи, игриво заюлили ракетки» (это комсомольцы начали запускать в рассветное небо самопальный фейерверк. – Ред.). У священника «задрожали ноги, и кадило, сделав несколько неверных зигзагов, замерло. Пение хора смешалось. А у клуба вновь забесновались гармонии».
Далее сидевшие на куполах юные безбожники принялись сверху пулять ракетами в участников крестного хода. В ответ разозлённые мужики начали бить комсомольцев у клуба. «Я сам видел, как дядя Ипат в суконной шубе с прожжённой спиной (я в него не метил, это Васька) налетел на передних, ухватил за скобу гармонь, сшиб гармониста Ликаньку и стал ей распоряжаться направо и налево. Свалив несколько человек, гармонь разодралась; он стал бить одной доской, в которой механизм. Как действовали другие, я не заметил. Только карнавал пропал и клуб подвергся той же участи. Зазвенели стёкла, посыпались, гремя по железной крыше, фонари и украшения»…
Утром комсомольская ячейка собралась снова. Один – с подбитым глазом. У другого – «раздутый и синий, как чернильница, нос». Третий «придерживал свороченный подбородок»… Секретарь Лукаха скомандовал: «На улицу – везде, где молодёжь, и быть зачинателями игр... как по инструкции». Но с играми тоже не задалось. Пара парней затеяли катание на пруду на льдинах – и упали в воду. Финал: один атеист умер, остальные – больны. На ногах остался лишь главный герой, отправивший в уком отчёт о «комсомольской пасхе» с предложением принять наиболее боевых ребят в комсомол. В ответ пришли две взаимоисключающие резолюции: «всех принять» и «всех исключить».
Срыв мероприятия
Эту историю «АН» рассказал известный богослов, протодиакон Андрей Кураев. Дело было где-то в 1980-е, и случилось всё – правда, не из-за Пасхи – в одном из областных центров. Тамошняя епархия после долгих лет впервые решила отметить день особо чтимой местной иконы. В связи с чем архиерей загодя направил во все положенные инстанции письмо с просьбой разрешить 18 апреля крестный ход. Что ж, 18 апреля – нейтральное число, почему бы нет? Времена-то стояли уже «вегетарианские». Разрешили.
Заметим: никто никому не хотел исподтишка показывать фигу. Просто как-то забылось, что люди церковные живут по юлианскому календарю – то есть по старому стилю. Забыл архиерей, когда автоматически указывал положенную в церкви дату. Забыли и чиновники. А юлианское 18 апреля совпадало с 1 мая.
И вышло так. Праздничная демонстрация, трибуна, областное начальство на ней... Тут распахиваются двери храма (а он как раз на центральной площади) – и начинается крестный ход. Народ из колонн рванул глазеть… Срыв мероприятия, скандал! А архиерей в ответ растерянно тычет пальцем в бумагу: вы же мне сами всё дозволили
Год 1932-й
Следующее совпадение Первомая и Пасхи – год 1932-й. Уже позади нэп, полным ходом идут коллективизация и раскулачивание, а вместе с ними поднимается новая волна гонений на церковь: с 1932-го в СССР началась «пятилетка безбожия».
Когда-то на Пасху каждый верующий мог подняться на колокольню и сам позвонить в колокола. В 1932-м этой традиции пришёл конец. Нет, и ранее центральные и местные власти выпускали инструкции, регламентирующие допустимость колокольного звона. Но к Пасхе 1932 года трудящиеся как-то разом там и тут стали выступать с инициативой – долой эти колокола вообще! Так, 17 апреля 1932 г. в Йошкар-Оле собрание профактива приняло постановление о проведении митингов с требованием «прекращения колокольного звона и передачи их (колоколов) в фонд индустриализации, на оборону СССР». О том же хором принялись просить трудовые коллективы, студенты, даже посетители кинотеатров (звон мешает смотреть). Местные власти, разумеется, охотно шли навстречу.
Душевный порыв граждан у нас всегда удивительно совпадает с потребностями государства. Вообще-то колокола и без всяких писем снимали давно. Цветмет как-никак. «Церковные колокола, обращённые в металлическое сырьё, могут дать нашей промышленности по одной только Московской области до 2 тысяч тонн цветного металла», – сообщали столичные газеты. Директор электромашиностроительного завода «Динамо» после начала «безбожной пятилетки» просил культовую комиссию Президиума ВЦИК отдать предприятию 16-тонный колокол: не хватает «цветных металлов для производства бронзовых отливок по целому ряду срочных и особо важных заказов».
Но были и более высокие нужды. Например, Наркомпрос РСФСР обратился во ВЦИК с просьбой предоставить 100 тонн церковных колоколов для отливки горельефов на новом здании Библиотеки им. Ленина. Кроме того, колокола неплохо продавались за границу. Скажем, в 1930-м американская благотворительная миссия приобрела колокола Свято-Данилова монастыря для звонницы Гарвардского университета. (В 2007-м они были возвращены, а Гарварду в России отлили новые.) В Оксфорд продали колокола Сретенского монастыря… Валюта!
Снятие колоколов в стране шло ещё долго. Даже в 1938 г. Берия докладывал Сталину о событиях в селе Чёрная Заводь на Ярославщине: здешние крестьяне районных начальников, приехавших снимать колокола, встретили вилами.
Год 2016-й
Дальше надо бы привести примеры из других периодов (хрущёвского, брежневского). Но нас ведь интересуют дни, когда Первомай и Пасха совпадали? А таких ситуаций больше не было. Связанные с обоими праздниками инциденты случались (пример – в нашей справке), однако это уже отклонение от «условий задачи».
Зато праздники вновь сошлись в этом году – во времена, когда уже сторонники Первомая вынуждены доказывать, что тоже «право имеют». Как известно, в ряде мест (Сургут, Крым, Калуга и др.) решили из-за Пасхи даже отменить первомайские шествия. Что опротестовал глава Федерации независимых профсоюзов России М. Шмаков: извините, Пасха Пасхой, а борьба трудящихся – борьбой трудящихся. А лидер КПРФ Г. Зюганов заявил, что предмета для спора вообще нет: Христос, по сути, был первым коммунистом.
Может, ему и впрямь, как многие в Интернете посмеиваются, партбилет выписать – и покончить со спорами?