145 лет назад (октябрь 1870) Николай Николаевич Миклухо-Маклай доложил Императорскому русскому географическому обществу о планах экспедиции к берегам Новой Гвинеи.
Члены папуасов
Идея учёного одобрения не получила. Да, Русское географическое общество (РГО) было структурой научной – но и не без геополитических задач. Поощрялся интерес к землям, прилегающим к нашим границам, – скажем, к Центральной Азии, Китаю. А Новая Гвинея… Хотят её немцы с англичанами – пусть сами тратят деньги и силы!
Это вообще было бурное заседание. Процитируем блестящую биографию Н. Миклухо-Маклая «Две жизни «белого папуаса», написанную Д. Тумаркиным (серия ЖЗЛ). «Часть аудитории открыто потешалась над малопонятными ей специальными рекомендациями по антропологии и этнографии. Особое оживление вызвал совет Геккеля (знаменитого немецкого естествоиспытателя, учителя Миклухо-Маклая, одного из тех, с кем Николай Николаевич обсуждал свой проект. – Ред.) обратить внимание на длину мужского полового члена у разных рас. Преподаватель кадетского корпуса литератор Д.А. Кропотов разразился гневной тирадой: «Как не стыдно, немцы над ним посмеялись, а он не понимает. Измерять длину полового члена – спрашивается, в каком состоянии его измерять, что за вздор!»
Тут бы сказать, что в итоге и сама экспедиция оказалась под угрозой. Но нет. И в РГО такие вещи не голосованием решались, и «наверху» всё уже было одобрено. Командир готовящегося к отплытию корвета «Витязь» получил личное указание императора Александра II внести поправки в маршрут и доставить учёного туда, куда ему надо. Да, Миклухо-Маклай многим казался человеком, живущим в своём мире (а то и вовсе не от мира сего). Но не таким оторванным от реальности был «этот чудак»! Уже больше года он занимался проектом. Искал средства, выходил на «нужных людей», дошёл до императорской семьи. Влезал в долги, влиятельным сановникам давил на патриотические чувства (раз мы потеряли Аляску, обратим же внимание на эти земли!), с пылом обещал то, что не собирался выполнять, в светских салонах, нелюдимый и замкнутый по натуре, преображался в обаяшку-говоруна. Он шёл к цели – и ничто не могло его остановить.
Нам вообще мешает понять Маклая вечное умильное сюсюканье вокруг этой фигуры. Но, читая работы современных «маклаеведов» (Д. Тумаркина, Б. Комиссарова, О. Каримова и др.), дневники самого учёного, понимаешь, сколько в человеке было намешано. Есть чем восхищаться. Есть от чего поморщиться. Он прожил жизнь так, как хотел. Можно позавидовать. Но, прежде чем завидовать, кое-что учтите…
Неспокойные гены
Как известно, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Миклухо-Маклай жил как хотел? Но жизнь фанатика науки – это жизнь больного бедняка. Одна из его личных драм – отношения с матерью. А та лишь хотела, чего хотят все матери: чтобы Коля наконец стал нормальным человеком. Остепенился, бросил мотаться по свету, выучился, например, на инженера, зарабатывал, женился, подлечился. А то годами пропадает в каких-то диких краях, с детства не шибко здоровый, подхватывает бесконечные лихорадки, язвы, невралгии. И на свои причуды просит, просит, просит денег. Но в семье ещё четверо детей, отец давно умер, всё на ней, Екатерине Семёновне. Коля мечтает о Новой Гвинее? А она мечтает просто поднакопить на маленькое именьице – был бы и якорь в старости, и всем поддержка. Ничего на свою Новую Гвинею не получишь, сколько можно?!
Но может, это горячая смесь генов не давала ему покоя? Миклухи по отцу – из запорожцев. По матери – польская и немецкая кровь. И не один он в доме был такой пассионарный. Брат Михаил – активный народоволец, просился в отряд «метальщиков» – тех, что в итоге убили Александра II (но Желябов усомнился: слишком добрый парень, рука может дрогнуть). Народовольцам сочувствовали брат Владимир (военный моряк, геройски погиб при Цусиме), сестра Ольга. Сам Николай в юности тоже увлекался «идеями», да потом темперамент ушёл в науку.
Напоминая о главном
Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846–1888) – великий русский путешественник, этнограф, антрополог, биолог. Автор более 160 научных трудов. Адреса экспедиций – Ближний Восток, Южная Америка, Океания и др. Наиболее известны его исследования папуасов Новой Гвинеи. Учёный жил среди них, стал их защитником перед «цивилизованным миром», доказал, опровергнув расистские теории, что эти люди – равные среди равных в человеческом сообществе.
Имя Миклухо-Маклая носит северо-восточное побережье Новой Гвинеи («Берег Маклая», названный так самим учёным по праву первоисследователя), залив в Южном океане, астероид, Институт этнографии РАН. Ему установлены памятники, о нём написано множество книг, снято несколько фильмов.
Продолжение достоинств
Его считают (по праву) русским учёным, но… К концу жизни этот человек и по-русски-то говорил с ошибками (забыл язык за годы странствий). Жил больше за границей, по берёзкам, похоже, не сильно тосковал, вообще был скорее в хорошем смысле слова космополит. Кстати, интересно, откуда взялся «Маклай». Есть ряд версий. Самая логичная – взяв за основу латинское буквосочетание Mkl в основной фамилии, Николай Миклухо просто придумал себе аристократичное и более удобное для европейцев имя. А домашние потом разделились: любившие его Оля и Миша тоже стали Миклухо-Маклаями, прочие остались Миклухами. При разных обстоятельствах он за границей именовал себя и «фон Миклухо», и «барон Маклай». Это повышало его статус. Самозванство? Ничего страшного, ведь для дела!
Здесь вообще тот случай, когда недостатки – продолжение достоинств. Маленький, щуплый, физически не сильный, Миклухо-Маклай обладал какой-то безумной отвагой фаталиста, железной волей. Типичный пример: услышав, что папуасы спорят, возьмёт ли этого белого смерть, он у них на глазах ложится спать. Если убьют – во сне безболезненнее. Мы с вами расклеиваемся от малейшей простуды, а тут человек все свои подвиги совершал, мучимый – ещё раз! – бесконечными болями, «пароксизмами лихорадки». Но логическое следствие его вечного «будь что будет!» и «главное – цель!» – извините, авантюризм. Одна история, как «барон Маклай» защищал своих папуасов от англо-германской колонизации, – типичная остапобендеровщина, пусть из благородных побуждений. Он выдвигал идеи то «Папуасского союза» под своим началом, то российского протектората в Новой Гвинее, то, объявив себя лидером аборигенов, рассылал послания Бисмарку, британскому премьеру Гладстону, русскому великому князю Алексею Александровичу… Предложил русской разведке услуги в качестве – назовём вещи своими именами – агента в этом регионе. И стал им! Сохранились донесения. Только и разведчик из него оказался так себе, и регион Россию не интересовал.
Как-то «АН» писали (№25-2011) о «запрещённых картинах» великого русского художника Н. Ге. Они на библейские темы, созданы на рубеже XIX–XX веков, и Христос там – просто человек, которому трудно, страшно, но он идёт к цели. Так вот царь Александр III, увидев эти полотна, усмехнулся: получился не Иисус, а «какой-то больной Миклухо-Маклай». Александр вообще-то знаменитому путешественнику благоволил, они не раз беседовали. Но замечание характерно.
О «естестве»
В записных книжках Маклая есть пометка: на Таити он наблюдал весьма эротичный танец местных девушек и «мужское естество возбудилось». Это к тому, что «естество» тоже было. И когда в перестройку дневники учёного вышли без купюр, они вызвали неожиданный интерес. Ведь давно ходили слухи – был чуть ли не «педофил», «имел гаремы»... Что ж – сегодня и этот вопрос изучен.
Давайте без ханжества. Молодой, яркий холостой мужчина. Конечно, у него были женщины! В цивилизованных краях имели место романы, в нецивилизованных… «Гаремы» – громко сказано. Но «временными жёнами» – да, иногда обзаводился. Пару раз – совсем юными. Только криминала в этом не надо искать. В тех местах и в то время на такие вещи смотрели проще, девочки расцветали рано, никто не возражал. Кстати, среди «дикарей» у Маклая ничего «такого» в принципе не было. Папуасы его интересовали, в частности, как предмет исследований с точки зрения этнической чистоты, без добавок посторонней крови. Когда в одной деревне спящему гостю аборигены всё же подложили молодую красавицу (похоже, из любопытства – не только он за ними наблюдал, но и они за ним) – отослал: «Маклаю женщины не нужны».
При этом он и в интимных делах нередко тоже оставался немножко учёным. Случайно ли в дневниковом упоминании о Бунгарае, подруге уже на другом – обжитом конце Новой Гвинеи, отмечена её реакция на его ласки: «предполагаю, что папуасские ласки мужчин иного рода»? Ещё эпизод для понимания личности: в юности, в Германии, когда в Йене учился на медицинском факультете и проходил практику в больнице, имел роман с больной девушкой. Оба были «передовых взглядов». И девушка, умирая, завещала любимому для исследований свой череп. Студент «фон Миклухо» дар принял, из её черепа и костей потом сделал настольную лампу, которая была с ним во всех странствиях.
Женился в 1884-м на Маргарет Робертсон, молодой вдове, дочери бывшего премьера австралийской провинции Новый Южный Уэльс. Их любовь и женитьба – отдельный романтический сюжет.
Ему тогда было 38 лет. Через три года умер в Петербурге – как окончательно выяснили в 1962-м, бесчисленные болезни перешли в рак. Но с матерью помириться успел.
Уходил, не реализовавшись как учёный (большинство записей ещё долго оставались неразобранными), осмеянный за свои проекты русского поселения в Новой Гвинее, оставляя жену и детей без средств (позже царь дал ей пенсию). Это на одной чаше весов. На другой… Повторим: человек прожил жизнь так, как хотел. Мог стать богатым и здоровым – если б жил «как все». Что лучше – решайте сами.
Кстати, в своей могиле Миклухо-Маклай тоже лежит без головы. Череп – в питерской Кунсткамере. Так он завещал, и в 1938-м при перезахоронении воля была исполнена.