Герой он для корейцев. Для японцев – фанатик и террорист. А для России? Ведь она тоже была одной из участниц тогдашней дальневосточной игры.
Разрывные пули
26 октября 1909 г. в Харбин – город, который тогда был столицей КВЖД и, значит, фактически русским, – прибыл поезд японского генерал-резидента Кореи (наместника Токио в этой стране) князя Ито Хиробуми. Предстояли его переговоры с министром финансов Российской империи Владимиром Коковцовым.
Ещё была свежа в памяти Русско-японская война. Две страны спорили, в частности, из-за сфер влияния. Россия проиграла. Но воевать снова никто не желал. В итоге договорились так: Корея – зона интересов Японии, а Маньчжурия и Монголия – России. Оставалось обсудить практические вопросы – и покончить с враждой.
В 9:00 Коковцов поднялся в вагон Ито. После тёплого взаимного приветствия вместе вышли на перрон. Ито приподнял шляпу перед строем русского почётного караула. Чуть дальше стояли японские чиновники, князь захотел поздороваться с ними, Коковцов посторонился, пропуская его... Тут из толпы на перроне защёлкали выстрелы. Ито начал валиться на Коковцова.
Стрелявшего скрутили с трудом – он оказался очень силён. Успел сделать шесть выстрелов – три в Ито, три в других японцев (и пару человек ранил). Пули оказались надпиленные, разрывные. Последний патрон явно приберегал для себя. Потом выяснилось – был отличным стрелком, но бил лишь в японцев, так, чтобы русских не задеть. Когда тащили с перрона, несколько раз выкрикнул: «Да здравствует Корея!»
Ито умер через полчаса. Последними словами были: «Он убил меня, идиот!»
«Идиота» звали Ан Чжун Гын. Точнее – Томас Ан Чжун Гын: сам кореец, он в юности принял католичество и взял христианское имя. На допросе с гордостью заявил, что исполнил свой долг: покарал человека, отнявшего у его страны независимость.
Страна-отшельник
Корея в 1904 г. стала японским протекторатом. То есть фактически превратилась просто в некую автономию под властью Токио. Как это случилось?
Вспомните карту. Корейский полуостров лежит между Китаем и Японией. Корея (тогда ещё не разделённая на Северную и Южную) на суше граничила с Поднебесной и чуть-чуть, по дальневосточной реке Туманган (Туманная), – с нами. От Японии её отделяет Корейский пролив (ширина –180 км).
Китай во второй половине XIX – начале ХХ века считался государством второстепенным и, по выражению известного путешественника Н. Пржевальского, «морально дряхлым». Япония же в ходе «реставрации Мейдзи» (см. справку) набирала силу, её сравнивали с молодым, дерзким зверем-хищником. У Кореи с Китаем за долгие столетия сложились свои, не всегда простые, но тесные связи. Токио всегда рассматривал её как «нож, направленный в сердце Японии», – хотя бы в силу географии. Соответственно и интерес был в том, чтобы нож не стал острым и закалённым. И Корея действительно долго оставалась слабым, отгородившимся от мира государством (мне встретилось выражение «страна-отшельник»). Но потом, глядя, как стремительно модернизируется Япония, корейские реформаторы решили тоже открыть ворота Западу, обеспечить цивилизационный рывок. Увы, перемены обернулись массовым обнищанием. Начались народные восстания. Сама с ними справиться власть не могла, позвала на помощь китайцев. Этим воспользовался Токио, у которого были свои виды и на Корею, и на Китай. Началась Японо-китайская война (1894–1895). Япония победила. Её усиление, в свою очередь, обеспокоило Россию – у нас в Корее тоже были свои интересы (и тоже, признаем, хищнические). Вспыхнула Русско-японская война 1904–1905 годов. Япония опять победила. Вот тогда-то Россия и предпочла от корейских планов отказаться, а Корее был окончательно навязан японский протекторат. Автором идеи русско-японского «обмена Кореи на Маньчжурию» и инициатором введения протектората (формально – для дальнейшего развития и защиты Кореи) и был князь Ито – виднейший японский политик.
Конечно, мы сейчас излагаем лишь канву событий. Важно другое. С высот геополитики мелочью казался тот факт, что не всем корейцам придётся по душе, что кто-то под шумок прихватывает их страну.
Кто твой враг?
Ан Чжун Гыну было 30 лет. Опустим его биографию «до России» – она слишком завязана на тогдашних корейских реалиях. Просто представьте страну, переживающую время смут, внешнего давления – и молодого интеллигента, искренне болеющего за судьбу родины. Он в принципе с удовольствием стал бы мирным учителем – да пришлось браться за оружие.
Во время Русско-японской войны Ан Чжун Гын мучительно пытался осознать: кто для Кореи лучше: русские или японцы? Но жизнь сама всё расставила по местам. Япония навязала нам протекторат – значит, сейчас она враг №1. Ан Чжун Гын ушёл в русское Приморье, где было много корейских сёл (см. №19-2014), командовал одним из корейских партизанских отрядов, что ходили через Туманган воевать с японцами.
Дальше случилась какая-то по-разному в разных источниках толкуемая история (что-то там с пленными, которых не стал расстреливать). Так или иначе, с другими партизанскими командирами Ан Чжун Гын разошёлся и вместе с 14 товарищами создал свою организацию. Название переводят как «Общество отрезанного пальца»: всё началось с того, что каждый отрубил себе фалангу безымянного пальца и кровью на флаге Кореи написал иероглифы клятвы борьбы за её свободу. Дело было в селе Нижнее Янхиче (ныне Цукановка Хасанского района). Вскоре стало известно, что в Маньчжурию приезжает Ито Хиробуми. Что ж – вот он, объект мщения! Ан Чжун Гын отправился в Харбин.
Русские в той корейско-японской разборке были, в общем-то, постольку-поскольку – и вскоре убийцу князя Ито передали японской стороне. Ан Чжун Гын с достоинством держался на суде, мужественно принял смерть (26 марта 1910 г.). Он для корейцев – национальный герой, чьё имя свято и для северян, и для южан. Для наших корейцев – тоже. Про памятники в обеих Кореях нечего и говорить, есть они и на нашем Дальнем Востоке (в Цукановке, в Уссурийске, во Владивостоке), в Китае на Харбинском вокзале – целый мемориал. Японцев всё это бесит, для них Ан Чжун Гын – «подлый злодей», но корейцы и китайцы на регулярные дипломатические протесты Токио плевать хотели. Это – фигура-символ. Вон недавно в Сеуле местный антиамериканец порезал лицо послу США – тоже вдохновлялся подвигом Ан Чжун Гына.
Князь Ито
Князя Ито Хиробуми (1841–1909) после смерти многие в мире называли «великим человеком». По государственному мышлению, по размаху преобразований он чем-то напоминает нашего Столыпина (но сделать успел больше). Ито был первым премьер-министром Японии (всего становился им четырежды), «отцом» её конституции, главой Тайного Совета. Ито – один из лидеров «реставрации Мейдзи», комплекса реформ, благодаря которым Япония во второй половине ХIX века из отсталой аграрной страны превратилась в государство нового типа, региональную сверхдержаву. Во внешней политике князь считался русофилом – подчёркивал, что его стране и России надо не враждовать, а найти удобный вариант добрососедского сосуществования.
Стрела в колчане Божьем
Но, отдав должное благородному порыву Ан Чжун Гына, ради объективности посмотрим на событие и с других точек зрения. Для начала – с государственно-российской. Не с эмоциональной! – поскольку спор типа «он мститель-партизан… нет, террорист-фанатик…» бесконечен и зависит от субъективных оценок. Но ведь Россию – как страну – Ан Чжун Гын тогда подставил. У нас с Японией войны уже не было. Мы пригласили на переговоры важного и нужного гостя. Само собой, подразумевалась его безопасность. И вдруг выскакивает кто-то – и бах-бах!
Заметим, Ан Чжун Гын был не таким уж япононенавистником. Судя по речи на суде, он просто считал Ито эдаким «плохим боярином при хорошем царе», злым гением, который запутал своего императора, «лишил свободы действий» и вынудил удушить Корею. Между тем князь (см. справку) – фигура весьма достойная. И большинство русских газет не зря в те дни о нём – недавнем враге! – писали с гораздо большим сочувствием, чем о его убийце.
Конечно, дело не в том, что кто-то хорош, а кто-то плох. Ито действовал в интересах своей страны, Ан Чжун Гын думал о своей. Но Россия тогда оказалась причастна к чужому противостоянию. И, оценивая давние события, хочется спросить себя – а сегодня мы с кем?
При этом будем помнить: не раз в истории кто-то начинал ощущать себя «стрелой в колчане Божьем» и, исходя из собственных разумений, выносил приговор. Но эффект зачастую оказывался обратным. Гаврило Принцип в 1914-м убил австрийского эрцгерцога Франца-Фердинанда. Что ж – весь мир погрузился в кошмар Первой мировой войны, Сербия в ней была разгромлена, потеряла треть населения. 30 августа 1918-го Леонид Каннегисер застрелил Урицкого – совсем не самого свирепого большевистского комиссара (а в тот же день Фанни Каплан стреляла в Ленина). Начавшийся «красный террор» залил Россию кровью. Привести ещё примеры?
Вот и Ан Чжун Гын считал, что японский протекторат – верх национального унижения для Кореи. Что ж – через год Япония его страну вообще аннексировала, превратила в колонию. А люди, занявшие место Ито, оказались гораздо хуже князя.
…Выстрелы на Харбинском вокзале в России ныне почти забыты. Но в Японии и обеих Кореях убийство Ито считается одним из событий, определивших всю дальнейшую судьбу региона. Подтверждение тому – японско-южнокорейский фильм «2009: утраченные воспоминания» (2002 г.). Жанр – альтернативная история. Телохранитель Ито вовремя заметил человека с пистолетом, выстрелил первым, князь остался жив – и будущее пошло по совсем другому сценарию. В итоге, например, во Вторую мировую Корея в составе Японии вместе с СССР и США воюет против гитлеровской Германии, в 1945-м бросает на Берлин атомную бомбу. Правда, в конце герои, получившие возможность управлять прошлым, всё «возвращают на место».
Потому что ничего в жизни переиграть заново нельзя.