Да простят автора блюстители нравственности, но при подборе материалов к данной статье лез всё время в голову старый анекдот. Девицу в трамвае прижало к священнику, она восторженно: «О-го-го!». А батюшка – строго: «Не «о-го-го!», а ключ от церкви!» 160 лет назад решалось, что получит Россия – ключ от церкви или «о-го-го». И стали эти события поводом к большой и тяжёлой Крымской войне (1853–1856).
Пропавшая звезда
Подчеркнём – поводом. Не причиной – о них отдельный разговор. Более того, поводом не единственным. Но во всех энциклопедиях вы найдёте упоминание о «конфликте за право контроля над объектами Святой земли». Подразумевается, в частности, спор за ключи от знаменитого храма Рождества Христова в Вифлееме.
В Вифлееме (ныне Палестинская автономия), как известно, родился Христос. Над городом в те дни засияла дивная звезда, на её свет пришли поклониться младенцу пастухи и волхвы. На месте рождения Христа ещё в 330-х годах н.э. был воздвигнут храм…
Далее – о делах более земных. Кто бывал на Святой земле, знает об извечной борьбе христианских конфессий за право контролировать здешние святыни. И сейчас, например, в Иерусалимском храме Гроба Господня один уголок принадлежит греко-православным, другой – католикам, эта часть лестницы – например, коптам, та – эфиопской церкви и т.д.
«Коммунальный вопрос» в XIX веке портил отношения и в Вифлеемском храме. Там служили представители католической, греко-православной, армянской и других церквей. Большей частью храма владели католики-францисканцы. В том числе – пещерой Ясель, где родился Христос. Здесь на полу лежала большая серебряная «Вифлеемская звезда». Католикам принадлежали и ключи от двух боковых входов в храм. Ключами от главного портала владели греки. Светскую власть в городе представляли турецкие чиновники (город входил в Османскую империю), но они в дела храма не вмешивались.
Однако 19 октября 1847 г. случилось ЧП.
Никто уже не помнит, из-за чего тогда францисканцы сцепились с греческими и армянскими монахами. Ругань переросла в драку. Но в городе хватало приверженцев всех церквей! Ударил набат, толпы побежали к храму, началась свалка. А когда всё наконец стихло, выяснилось: звезда пропала. Кто-то её под шумок, пардон, спёр.
Коммунальный спор
Искали, искали – не нашли (до сих пор неизвестно, куда делась и кто своровал). Снова вопрос возник о первопричинах происшествия. Православные настаивали: виновны «латиняне» – звезда была на их территории. Те винили православных и требовали все ключи от храма себе. В общем – спор соседей по подъезду.
Параллельно никак не решался вопрос о ещё одной святыне. В Иерусалиме в храме Гроба Господня обвалился купол. Ругались не о том, кто даст деньги на ремонт, кто восстановит. Наоборот – спорили о праве на эту честь.
Дальше – как к данным конфликтам относиться. Люди ревностно религиозные скажут, что речь о сакральных местах, высоких чувствах, престиже конфессий. Циники и материалисты заметят, что реально шла свара вокруг того, кто починит крышу в одном ветхом здании и получит ключи от другого.
В обыденной жизни подобные вопросы решаются на общем собрании жильцов. Не договорятся – есть ДЭЗ, участковый, суд. В данном случае окончательное слово должны были сказать турецкие власти. Но речь шла о святынях – потому решение надлежало освятить своим именем самому султану Абдул-Меджиду I. А его слово, да ещё в столь напряжённый международный момент – это, знаете…
Большая политика
О религии иногда можно сказать как о войне: продолжение политики иными средствами. В далёкой от Святых мест Франции правил Наполеон III. До 1851 г. он был президентом, а потом организовал переворот и стал императором. Опирался на католическо-консервативные круги – потому спор о ключах от храма был для него подобен крику «Наших бьют!». Во Франции поднялась волна русофобии.
Русофобии? Но ведь там не «наши» православные, а греческие, иерусалимские… Однако всё запутаннее.
Начнём с того, что Наполеон III был племянником великого Наполеона. К его памяти и апеллировал. Покажи готовность посчитаться за 1812 год – и народ тебя поймёт! Что ж до «наших» и «не наших» православных… Все наши! – такой была логика уже русского царя Николая I. Ветви веры разные, но вера одна. Держава российская велика и могуча (по крайней мере так она смотрелась со стороны и воспринималась самим государем), «Москва – третий Рим!», великая духовная миссия России – стать оплотом единоверцев во всём мире, а в данном случае – в Османской империи. Которая в тот момент ослабела («больной человек» – по выражению Николая). Не то, чтобы русский царь так уж жаждал её краха. Но, может, настал момент осуществить вековую мечту отечественных геополитиков – прорваться к черноморским проливам, к Константинополю? К тому же Турция некогда покорила христианские народы, в том числе православные. Сейчас они страдают и борются. Не пора ли восстановить историческую справедливость (решить «восточный вопрос» – тогдашняя формулировка)?
В общем, много чего вставало за частным вопросом о ремонте купола и ключах от храма.
Дар султана
Дальнейшие события тоже напоминали нынешний спор о праве собственности на недвижимость. И русские, и французские адвока…, простите, дипломаты потрясали старинными договорами, доказывающими правоту претензий подзащитных сторон. Султан держал паузу (втихую русским обещалось, что контроль получат православные, французам – что католики). А как раз 160 лет назад, в январе 1853-го, его представитель Афиф-бей в Иерусалиме провозгласил: великому и мудрому Абдул-Меджиду дороги все подданные, без различия веры. Потому ремонт купола он берёт на себя, а заботу об этом храме препоручает… сынам католической церкви (при негласной договорённости, что те затраты компенсируют). Что же до храма Вифлеемского…
Ещё ранее на пол пещеры Ясель лёг дар султана – точная копия украденной звезды. Хотя нет. Не точная. По центру шла надпись – Hic de Virginia Marie Jesus Cristos natus est – 1717 («Здесь Дева Мария родила Иисуса Христа»). Надпись именно на латыни, а 1717-й – год появления в храме францисканцев. Православные заявили, что раньше надписи не было (сегодня проверить невозможно). Однако Турция как бы дала понять: все, конечно, равны, но католики равнее. И право контролировать входы передавалось им.
Султана понять можно. Франция представлялась ему меньшим злом. В Османской империи христиан – треть населения, 12 миллионов. Большинство – православные. В России не было патриарха (ещё Пётр I должность упразднил, восстановили лишь после Февраля 1917-го). Царь одновременно считался и главой церкви. Что – треть турецкой державы должна признавать лидером не только его, Абдул-Меджида, но и Николая?
Но таким образом, вместо ключей от церкви Петербург получал «о-го-го». От имени Николая канцлер Нессельроде заявил, что «Россия не потерпит оскорбления».
Casus belli
Это был casusbelli – повод к войне. Ещё не с Францией. С Турцией. Впрочем, Наполеон III повод для войны с Россией чуть позже нашёл не менее казуистический: Николай в письме к нему не так обратился. Но повод ведь – всегда лишь повод?
Николай отправил к султану своего представителя А. Меншикова. Требование – вернуть контроль над святыми местами грекам, признать протекторат русского царя над османскими православными (Меншиков при этом сознательно держался вызывающе). Русские войска подтянулись к границам «дунайских княжеств» (Валахии и Молдавии, тогда – турецких провинций). В игру вступила доселе выжидавшая Англия. Она сманеврировала хитро: Турции предложила удовлетворить требования России (понимая, что султан на это не пойдёт), а России – отвести войска. Абдул-Меджиду в случае отказа Николая (уже закусившего удила) обещался военный союз против России (вместе с Францией). Султан «ключи от храмов» грекам возвратил, но протекторат – условие неприемлемое. Войска вступили в княжества. И покатилось….
…Кстати известный историк академик Е.Тарле в капитальном исследовании о Крымской войне замечает: ключи от Вифлеемской церкви имели чисто символическое значение. Там двери никогда не запирались. Святыня всё-таки. Одна на всех.
Война в Крыму
Причины Крымской войны, как и любой другой, – объективны и субъективны разом. К середине XIX века ослабла Османская империя (Турция). Николай I решил отторгнуть некоторые её православные балканские провинции. При этом стратегически Россия претендовала не столько на территории, сколько вообще на духовное лидерство для всех живших «под турками» единоверцев. Но «расшатывание» Турции, усиление России на Кавказе и Чёрном море, рост её влияния в Балканском регионе Европы, категорически не устраивали Англию. Франция, в свою очередь, мечтала о реванше за 1812 год. В итоге Лондон и Париж стали союзниками Турции в начавшейся русско-турецкой войне. После того как адмирал П. Нахимов в Синопском сражении (30.11.1853) уничтожил турецкую эскадру, в Крыму высадились английские и французские десанты.
Основные события той войны связаны с Крымом. Но боевые действия происходили и в «Дунайских княжествах», в Закавказье, на Белом и Баренцевом морях, на Камчатке. Центральный эпизод войны – героическая, почти годовая оборона Севастополя (1854–55). Город пал, но осада стоила противнику таких усилий и жертв, что встал вопрос о прекращении кровопролития. При этом о готовности выступить против России заявили Австрия и Пруссия. Начался этап переговоров. В итоге по «Парижскому договору» Россия теряла право иметь военный флот на Чёрном море, отказывалась от амбиций в религиозной сфере, возвращала часть взятых территорий.
Война обнажила острейшие проблемы страны: техническое отставание, гнилость и коррумпированность госаппарата и т.д. Во время войны умер Николай I, не вынеся национального унижения. Поражение заставило восшедшего на трон Александра II начать «великие реформы» – в том числе решиться на отмену крепостного права.