200 лет Бородинского сражения мы отмечаем в эти дни – 7 сентября. Для потомков это историческая веха, судьбоносный эпизод в истории страны. Но как воспринималось событие тогда, в 1812 году?
«Да» и «нет» не говорить
На следующий день после Бородина Михаил Илларионович Кутузов сообщал императору Александру I: «Сражение (…) продолжалось до самой ночи. (…) Урон неприятельской (...) должен весьма наш превосходить. (…) Неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли. (...) Ваше Императорское Величество, изволите согласиться, что после кровопролитнейшего и 15 часов продолжавшегося сражения наша и неприятельская армии не могли не расстроиться, и за потерею, сей день сделанною, позиция, прежде занимаемая, естественно, стала обширнее и войскам невместною, а потому, когда дело идёт не о славах выигранных только баталий, но вся цель будучи устремлена на истребление французской армии (…) я взял намерение отступить 6 вёрст (…)».
Донесение написано витиевато – и тут не только язык времени. Кутузов был хитроумен в делах и военных, и придворных. Текст построен так, что из него вытекают три вывода: нами достигнут несомненный успех; Наполеон не разбит; но и нас не разгромили.
Сразу после поступления рапорта 31 августа (по старому стилю) 1812 года царь пожаловал Кутузову чин генерал-фельдмаршала и сто тысяч рублей. Его супруга Екатерина Ильинична получила высокое придворное звание статс-дамы. Было велено представить к наградам отличившихся участников сражения.
Примерно через месяц (разные рапорты подавались в разное время, но не будем углубляться в тонкости) имена достойных были определены.
Рядовые и прапорщики
Награды, которые «испросил» фельдмаршал, мы приводим в нашей справке. Подчеркнём – это то, что Кутузов просил. Теперь награждения предстояло утвердить. Здесь-то и началась своя интрига.
Кутузов – военачальник, он защищает интересы армии. Александр – император, «хозяин земли Русской». У него своё видение события. Да, армия выстояла, готова сражаться дальше. Однако Москва-то сдана! Россия не сломлена – но унижена. Или точнее – унижена, но не сломлена? Настроения императора угадываются при изучении его поправок к наградным спискам.
Гляньте ещё раз на перечень наград. Их общее количество невелико – особенно если вспомнить о масштабах битвы (силы русских в день Бородина – почти 120 тысяч человек!). Правда…
Всем нижним чинам, участвовавшим в сражении, Александр пожаловал по пять рублей. Две тысячи солдатских «Георгиев» (знак отличия Военного ордена) – это для безусловных героев. Заметим: тогда было два варианта награждения рядовых. Первый – отмечался кто-то конкретный за конкретное деяние. Второй – на подразделение или часть (роту, батальон, полк) давалось некое количество крестов, и солдаты сами определяли достойных. В зависимости от результата сражения на, условно говоря, полк могли дать три знака отличия, а могли десять. И всё же, учитывая размах сражения и мужество рядовых, сегодня думаешь, что за Бородино их могли бы отметить щедрее.
То же самое – младшие офицеры (от прапорщика до капитана). Их среди награждённых также не избыток. Но надо понимать: люди в этих чинах действовали в строю. Прапорщик со своей ротой мог стойко держаться под огнём, ходить в атаку. Что ж, честь ему и хвала – только это считалось обычной боевой работой. Орденом отмечали тех, кто совершил реальный подвиг. И орденами (именно орденами) за Бородино в целом было награждено 720 офицеров.
А остальные остались незамеченными? Нет, отчего же. Все «бородинские» офицеры получили монаршее благоволение (сейчас сказали бы «отмечены в приказе»). Оно давало ряд преференций в дальнейшей карьере. Вспомним и про Золотое оружие «За храбрость» – весьма достойную награду, имена отмеченных ею вносились в кавалерские списки наравне с кавалерами орденов. И всё же почётное оружие – отдельный вид знака отличия, что-то вроде «ценного подарка». (Характерно: нередко офицеры предпочитали взять не саму наградную шпагу, а получить из казны её стоимость; где-то 750–800 рублей – неплохая сумма при небольшом жалованьи).
Ордена для генералов
Отдельный сюжет – награждение старшего командного состава. Для 50 отличившихся генералов Кутузов «испрашивал» чины, ордена, Золотое оружие с бриллиантами (к сказанному выше: такая генеральская наградная шпага стоила гораздо дороже – несколько тысяч рублей). Три человека, лично известные государю – граф Строганов, граф Сен-При и принц Мекленбургский, – к конкретной награде не представлялись: Кутузов резонно посчитал, что Александр сам отметит тех, кого хорошо знает. Отдельный рапорт был по полным генералам: начальнику Главного штаба соединённых армий Беннигсену и главнокомандующему 1-й Западной армией Барклаю-де-Толли.
При составлении «генеральского» списка Кутузов (а потом Александр I, принимая решение) оказался в нелёгком положении: «надобно было, рассматривая достоинство оказанных отличий, соразмерять вознаграждения». «Соразмерять» приходилось не только с «достоинством отличий», но и со служебным положением лиц, совершивших подвиг. Например, высшие степени орденов могли получить лишь те, кто уже имел соответствующие предыдущие награды, которые жаловались в строгой последовательности – от низших к высшим. При этом, с одной стороны, почти каждый из «бородинских» генералов имел неоспоримое право не просто на очередную награду, а на нечто исключительное – ведь битва-то какова! С другой – Русская армия проявила массовый героизм. Отметив слишком щедро одного генерала, Александр I рисковал обидеть другого.
Дальше мы должны углубиться в сравнения: кому какой орден предлагался и какой дали. Но это уведёт в сторону. Важна суть. Ни один из генералов не получил награду более высокого достоинства, чем та, которую просил Кутузов. Никто не был удостоен ордена св. Андрея Первозванного – высшего в империи. Кроме того, государь внёс в представление Кутузова четырнадцать поправок, снижающих достоинство жалуемых наград. Давались не экстраординарные награды, а просто очередные боевые ордена.
Логика Александра понятна: все представленные генералы проявили мужество, силу духа, отвагу – но никто не ознаменовал себя особым искусством военачальника. Полководческий орден св. Георгия 2-го класса получил лишь М. Барклай-де-Толли – так отмечались его личный героизм (при Бородине под Барклаем было убито пять лошадей) и заслуги в начальный период войны.
Александр вообще не посчитал Бородино тем сражением, которому суждено навсегда остаться в военной летописи государства Российского. Показательно: специальная награда «за Бородино» у нас не появилась. Хотя такая традиция существовала – особые кресты для офицеров и медали для нижних чинов за безусловные победы: за Очаков, Измаил, Прагу, Прейсиш-Эйлау, Базарджик…
Бородинские награды
По итогам Бородинского сражения фельдмаршал М. Кутузов «испрашивал» у императора Александра I «орденов св. Победоносца Георгия 4-го класса – 30, св. Анны 2-го класса с алмазами – 40, без алмазов – 100, сего же ордена 3-го класса – 350, св. Владимира 4-й степени – 200, золотых сабель с надписью «За храбрость» – 50, шпаг таковых же – 200 и для нижних чинов знаков отличия Военного ордена – 2000».
Интриги и казусы
Ни один из генералов, отмеченных за Бородино, не был доволен полученной наградой. Как всегда бывает, долго тянулся шлейф обид и претензий. Генерал Раевский писал желчно: «Связи и интриги делают всё, заслуги – очень мало». Споры длились годами. Например, генерал (в 1812-м – майор) В. Левенштерн до конца дней был смертно обижен на генерала А. Ермолова. Барон доказывал, что это он под огнём поднял солдат в смертельную контратаку на захваченную батарею Раевского, – а посланный Кутузовым выяснить ситуацию Ермолов прибыл туда позже. Но в реляциях значилось, что контратаку Ермолов возглавил лично, и Левенштерн остался без награды (позже всё же получил). Барон возмущался: я же не отрицаю храбрости Ермолова! Но, если пишут «Суворов взял Измаил», – это ведь не значит, что и на крепостные стены Суворов вскарабкался первым?
Особое раздражение вызывали примазавшиеся. Будущий видный деятель николаевского царствования граф П. Клейнмихель в Бородинском сражении не участвовал. Молодой офицер, он просто в тот день доставил из Петербурга Кутузову какой-то пакет. Но постарался попасть именно в «бородинский» список представленных к награде, получил весьма чтимый орден св. Владимира 4-й степени с бантом – и впредь числился как бы одним из героев битвы.
Золотые звёзды
Дальнейшее известно: пожертвовав Москвой, Кутузов выиграл время, накопил силы и в конечном счёте разгромил Наполеона.
Александр I, утверждая бородинские награды, хотел, чтобы гению Бонапарта было противопоставлено полководческое искусство. А что генералы? Научились они побеждать врага не только числом и отвагой, но и умением?
Давайте судить по конечному результату. В марте 1814 г. Русская армия вошла в Париж. Перед этим была череда больших и малых сражений, тяжёлых, но победных для нас. И монарх уже не скупился на награды. Четырнадцать военачальников – участников Бородинского сражения, упоминавшихся в рапорте Кутузова, но не получивших тогда «испрашиваемые» награды, стали кавалерами полководческого ордена св. Георгия 2-го класса позже – в 1812–1814 гг., по итогам Отечественной войны в целом или за отличия во время «заграничных походов». Золотые ромбовидные Георгиевские звёзды по праву украсили их мундиры.