Две даты стоят рядом в календаре. 9 Мая в пояснениях не нуждается. А 8 мая – Всемирный день Красного Креста и Красного Полумесяца. На фоне Дня Победы этот праздник как-то теряется. Но давайте вспомним его – именно в связи с действиями Красного Креста во время Второй мировой войны.
Нобелевская премия
Есть вечный спор: как правильно оценивать – стакан наполовину полон или наполовину пуст?
Нобелевская премия мира за 1944 год была присуждена Международному Комитету Красного Креста (МККК). Вручалась в 1945-м. Отмечалось: МККК «в годы войны вернул значение основополагающим принципам солидарности человечества, отождествив жизненные интересы народов и потребность в примирении».
Что ж, спору нет: с точки зрения тех, кому МККК помог, – премия вполне заслуженная. А помог он действительно многим. Например, именно благодаря Красному Кресту военнопленные из Англии, Франции, Канады, других стран в немецких лагерях жили вполне комфортно. Были помощь беженцам, поиск родных…
Но как быть с теми, кому Красный Крест не помог? И почему?
Возьмём две категории жертв нацистских преступлений: евреи и советские военнопленные.
Ответ Вышинского
Сразу подчеркнём: ответственность за трагедию советских военнопленных несёт прежде всего Москва. И дело даже не в том, что СССР не подписал Женевскую конвенцию 1929 г. о правовом статусе военнопленных. Всё сложнее: сразу после начала войны мы при посредничестве того же МККК были готовы договориться с немцами о нормах обращения с пленными. Только немцы не захотели. Они рвались к Москве, это их солдаты гнали по пыльным дорогам миллионы наших пленных, немецких же пленных у нас (в тот момент) были единицы. Будущее «жизненное пространство» на востоке следует расчистить, чем больше русских вымрет – в том числе за колючей проволокой, – тем лучше.
И всё же… Осенью-зимой 1941 г. представители МККК побывали в немецких лагерях советских военнопленных. Ужаснулись увиденному. После чего…
Сегодня опубликована переписка осени-зимы 1941 года. МККК предлагал организовать снабжение советских военнопленных продуктовыми посылками. Схема: СССР закупает продовольствие в США, расчёты через Банк международных финансовых операций в Базеле – и т.д.
Советскую позицию проясняет письмо зама наркома иностранных дел А. Вышинского от 23.12.1941, адресованное руководству Советского Общества Красного Креста (формально оно должно было отвечать Швейцарии): «...Ответ делегату Международного Красного Креста (…) на его письмо с предложением посредничества в передаче посылок военнопленным СССР следует отложить (…). Для Вашего сведения сообщаем, что НКИД на аналогичный запрос посла СССР в США, связанный с обращением Американского Красного Креста, ответил, что посылать в Германию посылки для наших военнопленных мы не собираемся».
Связан такой ответ был с общей сталинской установкой, что «у нас нет пленных – есть предатели», с тяжёлым экономическим положением СССР – можно рассуждать. Только другое интересно. Немцы – сволочи, это и не обсуждается. Наши повели себя мерзко. Но что же МККК?
Да ничего. Москва уходит от ответа, ей разговор неприятен? Ну и ладно. Наша организация нейтральна, ссориться ни с кем не собираемся.
Неэффективный менеджер
Свой праздник Красный Крест отмечает именно 8 мая, в день рождения Анри Дюнана (1828–1910), основателя организации.
Это был успешный молодой человек – как сказали бы сейчас, эдакий «эффективный менеджер». Работал в мукомольной промышленности, служил в банке. В 1859 г. закрутил серьёзный бизнес-проект – «Акционерное общество мельниц Мон-Джемиля». Предполагалась покупка участка земли в Алжире и развёртывание там образцового сельхозпроизводства. За кредитом обратился к родственникам, друзьям, всем, кто хотел бы «вложиться» в дело. Занял около 100 млн. швейцарских франков.
Алжир принадлежал Франции. Французские чиновники дело волокитили. Дюнан решил добиваться аудиенции у императора Франции Наполеона III. Как раз шла австро-итало-французская война, император находился в соседней Италии. Дюнан выехал туда – и оказался свидетелем крупнейшего сражения той войны, битвы под Сольферино. Увиденное потрясло его: ожесточение, с которым люди резали друг друга; то, что помощь раненым была организована из рук вон плохо; ненависть, с которой раненые с обеих сторон относились друг к другу...
Отныне одна идея завладела им – помощь пострадавшим от войн (а потом и от болезней, природных катаклизмов и т.д.). Появились единомышленники. В феврале 1864 г. главные сторонники идеи объединились в т.н. «Комитет пяти». В октябре того же года в Женеве прошла международная конференция с участием 16 стран, она приняла конвенцию «Об улучшении участи больных и раненых». Соглашения предусматривали ряд взаимных обязательств, принцип нейтральности госпиталей, а также определяли знак, отличающий тех, кто помогает пострадавшим: красный крест на белом фоне. Это была «выворотка» флага Швейцарии – там белый крест на красном фоне. «Комитет пяти» стал Международным Комитетом Красного Креста (МККК).
Далее Красный Крест участвовал во множестве вооружённых конфликтов, постепенно становился влиятельной международной структурой. А вот Дюнан…
Захваченный новым делом, он совершенно забросил бизнес. Кредиторы потребовали возврата денег. Был суд, Дюнана обвинили в обмане доверия, аналогичных преступлениях. Тем временем в МККК на первые роли выдвинулся Г. Муанье, ещё недавно друг и единомышленник Дюнана. У «железного юриста» Муанье была своя логика: время романтических призывов позади, механизм создан и должен работать, Дюнан импульсивен, не подчиняется общим решениям – и вообще, авторитетную организацию не может возглавлять герой громкого уголовного скандала. В сентябре 1867 г. Дюнан подал в отставку и был вообще исключён из руководства Комитета.
…Разорённый, обнищавший, всеми забытый, он скатывался всё ниже. Бродяжничал, спал под мостами, жил подаянием. В 1895 г. в больнице крошечного посёлка Хайден некий журналист отыскал седобородого бомжа – это и был Дюнан. Все ахнули: тот самый?
В 1901-м ему была присуждена первая Нобелевская премия мира.
Ах, обмануть меня нетрудно…
По «еврейскому вопросу» МККК ссориться не захотел уже с Берлином. Сведения о том, как гитлеровцы данный вопрос решают, доходили до Швейцарии. Но МККК твердил: нужны доказательства!
Появились доказательства: от английской разведки, от американской. И что же?
Нет, Красный Крест посылал инспекции по гитлеровским концлагерям. Но... Один раз немцы, например, повезли комиссию в Терезиенштадт. Это был образцовый лагерь-вывеска, специально для показов. Режим помягче, кормили сытнее, действовали театр, джаз. Комиссия приехала и зафиксировала: мягкий режим, театр, джаз… Правда, контролёрам не разрешили говорить с узниками с глазу на глаз. Ну и не надо!
В результате комиссия так и не узнала, что Терезиенштадт регулярно «чистится»: заключённых отправляют на смерть в Освенцим (через Терезиенштадт прошли 144 тыс. узников, 120 тыс. погибли). И накануне снова «чистили» – именно потому в бараках не отмечалось скученности.
Впрочем, в Освенциме представители Красного Креста тоже побывали. В потрясающем документальном телесериале «Концлагеря. Дорога в ад» (Б. Корчевников, Ф. Стуков, Е. Киркевич) про этот визит рассказывает свидетельница событий – бывшая узница лагеря смерти М. Вайс. Комиссия посетила лагерную больницу – ту самую, где ставил свои страшные эксперименты «ангел смерти» доктор Й. Менгеле. Менгеле проверяющих и принимал. Что комиссия посетит и его больницу тоже, администрация лагеря узнала поздно. Менгеле сделал смертельные уколы узникам с очевидными следами своих опытов. Но трупы вывезти не успели, просто оттащили за соседний барак. Комиссию водил сам Менгеле. Проверяющие фиксировали: чисто, простыни свежие, имеется медицинское оборудование... Одна из женщин-заключённых, спешно переодетая в халат медсестры, закричала: «Не верьте! Всё ложь! Гляньте за бараком – там куча мёртвых тел!» Менгеле улыбнулся: «Это наша сумасшедшая. Воображает себя медсестрой. Мы её жалеем, разрешаем надевать халат». Комиссия улыбнулась – и за барак не пошла. В отчётах было написано, что Освенцим – обычный исправительно-трудовой лагерь с неплохим госпиталем.
Только в конце войны, когда её исход был уже ясен, МККК осторожно призвал правительства воюющих стран воздерживаться от репрессивных мер по отношению к военнопленным. Подразумевались, в том числе, военнопленные советские. Только в конце войны Красный Крест начал предпринимать какие-то меры по спасению обречённого на смерть еврейского населения некоторых оккупированных стран. И то, зачастую действовали на свой страх и риск конкретные представители МККК, которые просто не могли видеть происходящего (например, в Венгрии Ф. Борн работал рядом со знаменитым ныне Р. Валленбергом).
Над схваткой
В гитлеровском плену от голода, условий содержания, рабского труда погибли более трёх миллионов советских военнопленных. МККК мог ещё в 1941-м закричать на весь мир об их жуткой участи, забить в набат – глядишь, ситуация бы изменилась. Не закричал, не забил.
Евреев было уничтожено шесть миллионов. Как вёл себя Красный Крест – сказано.
Осуждать ли его? МККК исходил из своей логики: мы нейтральны, над схваткой, руководствуемся положениями нашего устава. В СССР и гитлеровской Германии – дикие режимы, плюющие на либеральные ценности. И так делаем немало. Обозлим Гитлера и Сталина – не сможем помогать тем, кому помогать есть возможность. И так далее.
Но мы не зря вспомнили Анри Дюнана. У этого человека на первом месте было сердце. И почему-то кажется, что будь он во главе МККК в те времена – многое пошло бы как-то иначе.