19 ноября Россия отмечает 300-летие Михаила Васильевича Ломоносова. О значении этого человека для отечественной науки, культуры, для судьбы страны в целом можно говорить бесконечно. Но «АН» сегодня хотели бы напомнить один малоизвестный эпизод из его биографии и заметить: гениальность Ломоносова-учёного оценили лишь потомки. «Сильных мира тогдашнего» привлекали другие его таланты. Заметим: наш рассказ – во многом лишь версия. Но версия, опирающаяся на факты.
Подводы с деньгами
Популярный анекдот о Ломоносове: в 1748 году императрица Елизавета Петровна за оду в честь очередной годовщины её восшествия на престол пожаловала славному пииту 2 тыс. рублей. Но казначейство выдало их мелкой медной монетой, и понадобилось несколько подвод, чтобы доставить премию автору на дом. Забавная подробность, благодаря которой история и запомнилась.
Но зададимся простым вопросом: почему именно за эту оду Елизавета заплатила так щедро? Более того! С того момента на Михаила Васильевича начинает сыпаться поток милостей, наград, выгодных заказов. Государыня оценила литературные достоинства произведения? Но литература Елизавету занимала меньше всего.
Давайте ещё раз перечтём ломоносовские строки: «Европа, утомленна в брани,/ Из пламени подняв главу,/ К тебе свои простёрла длани/ Сквозь дым, курение и мглу./ Твоя кротчайшая природа,/ Чем для блаженства смертных рода/ Всевышний наш украсил век,/ Склонилась для её защиты,/ И меч твой, лаврами обвитый, / Не обнажён, войну пресек».
О чём это?
Коммерческая война
Вспомним дату: 1748 год. Теперь гляньте нашу справку. В Европе шла «Война за австрийское наследство». Именно вхождение в неё России, марш через Польшу в Германию корпуса генерала Репнина, угроза появления русских на Рейне смешали все карты и вынудили враждующие стороны начать договариваться. В 1748 году они подписали Аахенский мир.
Достойная, славная страница нашей истории? Как посмотреть. Скажем даже жёстче – как подать.
«Война за австрийское наследство» не зря памятна лишь историкам. Это не какая-то из священных Отечественных войн, и Россия в данном случае не защищалась от внешнего агрессора. Просто так сложилась политическая конъюнктура. Решению поучаствовать в схватке предшествовала успешная русско-шведская война 1741–43 годов. Тогда Россия достигла определённых геополитических целей – шведы хотели вернуть часть Финляндии, утраченную при Петре, русские войска их разгромили, отбросили, обезопасили балтийские рубежи. Но дальше англо-голландско-австрийская коалиция предложила не останавливаться и ввязаться в абсолютно чужую для России драку – на коммерческих началах. «Субсидные конвенции» с Англией и Голландией предусматривали, какую компенсацию золотом Петербург получит за военные издержки, сколько тысяч фунтов стерлингов нам будет перечислено, если потребуется поход на Париж… Это – с одной стороны.
С другой – что ни говорите, именно русская армия положила конец восьмилетнему кровопролитию. Причём Россия даже «не обнажила меч» – корпус Репнина ещё только шёл по Польше, а в Европе уже сработал страх перед «северным медведем».
Однако тех, кого боятся, – не любят. В том числе сами же взывавшие о помощи. Очень скоро Петербург получил дипломатическую оплеуху. На подписание Аахенского мира (18.10.1748) Россию демонстративно «забыли» пригласить. Можно сказать, напомнили известную пословицу про кувшинное рыло и калашный ряд.
Умение себя подать
Слово «пиар» (от англ. public relations, PR) вошло в русский язык уже в наши дни. Но не надо думать, что самого этого искусства в былые времена не знали.
Пиар, если современным научным языком, – «технологии создания и внедрения образа объекта (идеи, товара, фирмы, бренда) в ценностный ряд социальной группы с целью закрепления этого образа как идеального и необходимого в жизни». Применительно к нашему случаю речь шла вот о чём.
Ситуация, в которой оказалась Россия (и Елизавета как её олицетворение) в 1748 году, была двойственной. Противники могли упирать на мотивы, по которым мы согласились участвовать в этой войне. Официальный Петербург имел полное право заявить: не мотивы важны, а то, что мы принесли Европе мир! А далее, если говорить современным языком, для защиты имиджа страны надо было применить такие информационные технологии, чтобы в «ценностном ряду социальной группы» (отечественное и международное общественное мнение) «в качестве необходимого образа» закрепилось: дипломатическое поражение Елизаветы – всё равно её нравственная победа.
Тут и понадобился Ломоносов.
Чеканной строкой
Была ли его оценка событий собственной и искренней? Или возникла под влиянием благосклонных к поэту влиятельных вельмож – Шувалова, Разумовского, Воронцова? Можно спорить. Но именно в этот период в ломоносовских одах к императрице (а оды – всегда поэтический отклик на текущие события) мы встречаем такие, например, строки: «Воюет воинство твоё против войны…» Или «Тобой побеждены и спасены соседы…» Или высказанное от лица Елизаветы позже, в 1757-м: «Шестнадцать лет нося порфиру, /Европу я склоняла к миру/ Союзами и страхом сил...»
У поэтов есть особый дар – в яркой, запоминающейся форме донести нужную мысль. Ломоносов в данном случае работал на отечественную аудиторию. Его чеканные формулировки откладывались в памяти, формировали главную идею: мы спасли Европу. Сегодня бы сказали, что Михаил Васильевич придумывал нужные политическо-рекламные слоганы.
Кисть живописца
Теперь – об аудитории зарубежной. Как донести ту же мысль до высокомерной, замкнутой на своих проблемах, а в отношении к России помнящей недоброе, но забывающей хорошее Европы? В эпоху, когда нет развитых СМИ, Интернета?
Но всегда есть «визуальный образ» – то, что можно увидеть. Живописное полотно – вот телевизионная картинка того времени.
Сегодня лексика, которой изъяснялись Ломоносов, его современники, кажется архаичной, даже чуть смешной. Используемые образы, аналогии – тоже. Но ведь это эпоха барокко. Её эстетика, метафоры, условные знаки тогда были понятны каждому образованному человеку, где бы он ни жил (а на необразованных Ломоносов и не ориентировался).
Взгляните на иллюстрацию к нашему тексту. Это фрагмент«Конного портрета императрицы Елизаветы Петровны со свитой». Написан, предположительно, в начале 1750-х и принадлежит, скорее всего, кисти Каспара Георга Иосифа фон Преннера – придворного живописца Елизаветы.
Ломоносов и Преннер были лично знакомы. Преннер написал портрет поэта (не сохранился, но известные нам изображения Ломоносова восходят именно к этому оригиналу). Так что логично предположить и, скажем так, консультации Ломоносова при работе над «Конным портретом».
Картина полностью – многофигурная композиция: всадники на фоне битвы. Елизавета в центре, на некотором возвышении, она окружена многочисленной свитой, облачена в латы. Чины свиты держат шпаги наголо – кажется, ждут сигнала, чтобы ринуться в бой. Но шпага государыни – в ножнах (Преннер буквально запечатлел метафору Ломоносова). При этом, повинуясь указующему персту императрицы, к воюющим внизу людям летят два орла. Один – в императорской короне и со скипетром, другой – с золотым императорским вензелем и оливковой ветвью в клюве. Оливковая ветвь – традиционный символ мира.
Заказывал картину граф Михаил Воронцов, вице-канцлер империи, «главный» по тайным дипломатическим войнам – и один из покровителей Ломоносова. Предполагалось, что на её основе Преннер напишет большое полотно, которое будет демонстрироваться западным дипломатам или, возможно, станет подарком кому-то из европейских монархов. Почему дело заглохло? Это отдельный разговор: изменились политические реалии, потом уехал из Петербурга художник… А там и актуальность отпала.
Своя миссия
Кто-то из читателей, возможно, поморщится: Ломоносов – наш гений, а вы делаете его каким-то «членом пиар-команды» в давно забытых дипломатических интригах XVIII века. Увы! Реальному Михаилу Васильевичу при жизни приходилось заниматься не только высокой интеллектуальной работой. Он и фейерверки устраивал, и сценарии каких-то «машкерадов» сочинял… И вообще понимал: власти нет дела до абстрактных теоретических умствований и «приращения наук». Иногда она может дать деньги на «приращение художеств» – если ощутит от этого практическую пользу. Вот и соглашался играть свою, не очень заметную, но активную роль в замысловатой политической игре, которая постоянно велась при царском дворе. Таковы были условия, их приходилось принимать.
Но Ломоносов всегда сознавал, что его миссия в этом мире – иная.
Война за австрийское наследство (1740–1748)
После смерти австрийского императора Карла VI все земли дома Габсбургов должны были перейти к его дочери Марии Терезии. Однако её права стали оспаривать государи Баварии, Саксонии и Испании, находившиеся в родстве с Габсбургами. Король Пруссии Фридрих II, вопреки ранее заключённым международным договорам, воспользовался сложившейся политической конъюнктурой и решил отторгнуть у Австрии Силезию. Против Австрии выступила также её давняя соперница на континенте – Франция, заключившая военный союз с Баварией и привлекшая на свою сторону Пруссию и Саксонию. К антиавстрийской коалиции присоединились короли неаполитанский, сардинский, шведский и некоторые мелкие государи Германии.
Австрию поддержали главные торговые соперницы Франции – Англия и Голландия. К ним с 1747 года примкнула Российская империя.
Это была крупная европейская война, причём боевые действия велись не только в Европе, но и в Индии, Америке, на суше и на море. Присоединение России к одной из враждующих сторон резко изменило расклад сил и ускорило заключение мира.