85 лет (1925 г.) назад в Женеве начала работу Международная конференция по запрещению применения отравляющих газов воюющими сторонами.
То, что Михаил Тухачевский в 1921 г. использовал против крестьян-«антоновцев» боевые газы, сегодня слыхал, наверное, каждый. Менее известно другое. Эффект сомнителен. Историк В. Самошкин, автор документированного исследования «Антоновское восстание», замечает: известно несколько фактов применения газов для «выкуривания» повстанцев, прятавшихся в лесах и болотах вдоль реки Вороны. Но стреляли в неподходящую погоду, да и упало большинство снарядов в болото. «Повстанцы так и не поняли, сколь страшное оружие было применено». (Вообще-то Тухачевский расстреливал заложников и развертывал концлагеря – что гораздо более жестоко.) Применение газов санкционировало командование Красной армии, в частности главком С. Каменев и помощник начальника штаба Б. Шапошников – будущий маршал.
Не столь известно также, что химоружие имелось и у белых. «Я (…) привез три тысячи баллонов удушливого газа, задушу весь край ваш», – это из ультиматума атамана Всевеликого войска Донского П. Краснова защитникам красного Царицына (сентябрь 1918). Про «три тысячи» сказано, возможно, для устрашения, но наличие в Донской армии химвзвода с 257 баллонами атаман подтверждает в своих мемуарах. Применял ли? Документированных доказательств нет. Но вот, например, обстрел колчаковцами газовыми снарядами красных партизан в селе Бирюсинское под Тайшетом (апрель 1919 г., до 40 жертв) официально зафиксирован. Гражданская война – это взаимное озверение, иллюзий типа «одни лучше, другие хуже» быть не должно.
Но парадокс еще и в том, что если бы кто-то в те времена попытался сказать Тухачевскому, Шапошникову или Краснову, что травить людей газами бесчеловечно, то наткнулся бы на недоуменные взгляды. Мы военные профессионалы и решаем свои задачи. Кто поступает иначе?
И действительно – кто?
22 апреля 1915 г. в разгар Первой мировой немцы у городка Ипр использовали боевые газы против французов (точнее – против резервистов-алжирцев и канадского батальона). 15 тыс. пострадавших, из них 5 тыс. умерли. В мае 1915‑го – четыре атаки против англичан (7 тыс. пострадавших, 350 умерших). Летом 1915-го – серия атак на русском фронте (общий итог – до 25 тыс. погибших). Но дальше уже немцам их же монетой начали платить все. Газовые атаки организовывали французы, англичане, русские (Россия довольно быстро развернула производство собственного химоружия). Общий итог – от газов в Первую мировую пострадали 1–1,3 млн. человек, из них умерли непосредственно от отравления порядка 85 тысяч. К концу войны все воевавшие страны накопили огромный запас химического оружия самых разных видов: хлор, хлорпикрин, иприт, фосген, дифосген… Свертывать производство никто не собирался.
Женевская конференция 1925 г. и должна была на международном уровне предотвратить повторение кошмара. По ее окончании 27 июня 1925 г. был подписан «Протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств». В 1927 г. к нему присоединился и СССР.
Заметим: при этом само по себе применение отравляющих газов и так было под запретом. В 1899 г. в Гааге (заметим – по инициативе России) прошла международная конференция о правилах и обычаях ведения войны. Были подписаны ряд важных конвенций и три декларации – в том числе «О неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающие или вредоносные газы». Но в Первую мировую пошла в ход юридическая казуистика. «Газовая война» формально началась не под Ипром. До этого в 1914 г. и французы, и немцы применили снаряды «двойного назначения» – со шрапнелью и слезоточивым газом. Запрет тем самым был формально обойден (газ – «не единственное» назначение), но сам факт дал повод для препирательств – кто сделал первый выстрел. Сейчас надо было четко и безоговорочно заявить: запрещено – и все!
В силу конвенций верят гуманисты, идеалисты, возможно – юристы и дипломаты. Но не военные. Их тогда больше волновало другое: низкая эффективность химического оружия. Считалось: воздействие его скорее устрашающе‑психологическое, чем реально‑боевое (что такое 85 тысяч погибших в общем числе жертв войны – доля процента!). Да и проблем с использованием масса – то слишком холодно, то слишком жарко, то ветер не туда. В общем, конвенции конвенциями, а в 1920–30-е годы были не только усовершенствованы старые боевые отравляющие вещества, но и появились новые – зарин, табун, зоман и т.д. Некоторые тогдашние войны, в которых газы, несмотря на запрет, применялись, мы вспоминаем в нашей справке.
Тем не менее в главной следующей войне – Второй мировой – ядовитые облака над окопами и городами не появились. Почему – историки спорят до сих пор. Хочется верить, что и Женевская конвенция сыграла свою роль. Хотя, скорее всего, – слишком велики были запасы смертоносных газов у всех воевавших сторон, каждая боялась распечатать склады первой – ведь ответ будет ужасающим (так позднее наличие ядерного оружия у СССР и США удерживало обе сверхдержавы от рокового шага).
Добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом.
Справка «АН»
Между Первой и Второй мировыми войнами химическое оружие применялось:
– в единичных случаях – в нашей Гражданской войне (1918–1920) красными, белыми, а также английскими интервентами против красных на Севере;
– в 1925 г. – Испанией при подавлении арабских волнений в Марокко;
– в 1937 г. – японцами в японо-китайской войне 1937–1945 гг.
– в 1935–1936 гг. – итальянцами массово во время итало-эфиопской войны.