Кировчанка Ольга Афанасьева: Ковид разделил мою жизнь на «до» и «после»

Кировчанка Ольга Афанасьева рассказала о том, как медики буквально вытащили ее с того света с поражением легких 92%.

Когда в Кирове начали делать прививки от COVID-19, я хотела тоже записаться, работаю с людьми, поэтому опасения за здоровье были. Но как-то все оттягивала: то времени нет, то впереди ответственное событие и нужно быть бодрячком. Да и среди знакомых заболевших не было, поэтому казалось, что болезнь где-то далеко и меня не коснется.

В мае у нас на работе было важное мероприятие, в котором я играла не последнюю роль. Но накануне почувствовала себя плохо, поэтому решила отпроситься у начальницы. Но та ответила, что заменить меня некем и нужно обязательно быть. Спорить было бесполезно, но для успокоения души я решила перед работой сдать тест. На мероприятии было много людей, в том числе и беременные женщины, и дети. А я находилась в гуще событий. Сложно словами передать, какой ужас я почувствовала на следующий день, когда получила положительный результат анализа. Но это было только начало кошмара, в котором живу по сей день.

Ты во всем виновата

Спустя несколько дней заболело несколько человек. Потом еще, и еще. Все винили меня, что я эгоистка, которая при симптомах болезни не захотела остаться дома. Больше всего переживала за беременную, которую при подтверждении диагноза экстренно прокесарили и даже не дали подержать ребенка. Но, как оказалось, переживать нужно было за себя.
Состояние стало резко ухудшаться, температура не спадала, появился кашель и стало трудно дышать.

Все круги ада

Даже сейчас мне трудно вспоминать тот ад, в котором прошли следующие три месяца. 70%, 80%, 90%, 92 — каждое КТ показывало, что поражение легких все время растет. А вместе с ним и паника. Я — молодая, здоровая, в больницах не лежала, как такое может быть? Оказалось может. Без маски я не могла и двух секунд, сразу начинала задыхаться. Лежать все время нужно было на животе. От кислородного голодания начались галлюцинации. Я прекрасно понимала, что я в реанимации, здесь все стерильно. Но мне постоянно казалось, что меня заедают насекомые. Я не могу их смахнуть, так как лежу на животе, и они просто выедают во мне дыры.

Отдельная история - постоянные панические атаки. Медики говорят, что женщины с ними справляются лучше, чем мужчины. Никогда не забуду, как парень кричал, что не готов умирать, что хочет жить. И это роковая ошибка. Нельзя кричать, нельзя напрягать легкие, нельзя сдергивать маску, даже если кажется, что ты задыхаешься именно из-за нее. Постепенно я научилась с этим справляться, но впереди было новое испытание.

36 часов длиннее века

Я очень благодарна всем сотрудникам реанимации нашей инфекционной больницы. Они постоянно рядом, 24 на 7 смотрят на тебя через стекло, меняют капельницы, берут анализы. Я постоянно чувствовала их участие, они чужую боль пропускают через себя и до последнего борются за каждого пациента. Были моменты, когда у самой не было сил бороться за себя и хотелось только одного, чтобы все мучения наконец закончились. Они не давали раскисать, уговаривали, что я сильная, я справлюсь, умоляли не сдаваться.

Но все усилия не приносили результатов. Терапия не действовала, анализы и жизненные показатели ухудшались. Тогда врачи подключили меня к аппарату, который чистит кровь.

Суть такова: у тебя берут кровь, прогоняют через аппарат и вливают обратно. Забирают теплую, а вливают холодную. И так на протяжении 36 часов. Все это время тебя просто трясет от холода. Не спасают даже одеяла, которыми накрывают. Часов нет, ты не можешь понять, сколько прошло времени. Чтобы отвлечься, начинаешь считать. 1, 2...59, 60. Понимаешь, что прошла минута. Но по ощущениям — час. Все это время невозможно заснуть, поесть, попить… Эти 36 часов для меня были длиннее века. Но после процедуры, правда, стало значительно легче.

Пишите письма

Никогда бы не подумала, что в современном мире, когда все общение идет в месенджерах и социальных сетях, можно получить письмо, написанное от руки. Когда нет телефона, тебя никто не может навестить, у тебя нет никакой информации, как дела у близких и родных, нервы сдают. В реанимацию нельзя ничего передавать. Ничего, кроме писем. Первое письмо я получила от подруги. Не описать, какое было удивление и радость. Потом она рассказала о своей идее остальным и письма начали приходить даже от тех людей, с кем давно не общалось. Для меня это стало спасительным мостиком во внешний мир. Сейчас, когда меня спрашивают, а что писать, я отвечаю: «Все что в голову придет». Рассказывайте о том, что происходит в городе и мире, пишите анекдоты, можете даже пересказывать сериалы. Интересно все.

Вопросы и ответы

Сейчас, когда количество заболевших резко увеличилось, ко мне стали обращаться знакомы, знакомые знакомых. Люди спрашивают, как поддержать родных, попавших в больницу, что можно передавать, как реабилитировать после выписки… В числе вопросов и вакцинация. До болезни я была против прививки. Сейчас у меня медотвод. Дальше буду действовать так, как посоветуют медики. Скажут, что надо, значит привьюсь. Могу сказать одно: мои родственники и друзья, узнав о том, в каком я состоянии, все вакцинировались.