В то время пока текстильная промышленность пребывает в коматозном состоянии, в Москве по-прежнему работает единственная в стране, а то и в мире, небольшая мастерская. Называется она ФГУП «Государственная научно-реставрационная производственная мастерская «Старинные ткани». Именно здесь точно воссоздают портьеры, тканые картины и обивку мебели для старинных дворцов, усадеб и театров.
В эту мастерскую, создающую ткани по образцам XVI–XIX веков на ручных жаккардовых станках, приходят директора знаменитых музеев-усадеб. Здесь недавно побывали представители Дома Романовых. Своему появлению она обязана Дворцу Советов, который должен был встать на месте храма Христа Спасителя. Советская власть обязала мастерскую, работавшую тогда при академии архитектуры, создать уникальные ткани для интерьера будущего дворца. Нужны были новые рисунки, но по старинным образцам. Грандиозный проект канул в Лету, а предприятие стало создавать ткани для музеев. Первые заказы поступили из Большого дворца в Петергофе и музея-усадьбы Кусково.
Секреты технологии производства таких тканей были переданы архитектору Зинаиде Милявской из старинной мастерской братьев Сапожниковых, работавшей до революции в Петергофе. За уникальность воссоздаваемых тканей эта организация получила статус «народных промыслов» и была официально зарегистрирована Министерством культуры России.
Работа начинается с научного изучения кусочка натуральной старинной ткани, по образцу которого досконально, ниточка за ниточкой, будет всё создаваться заново. Художник выясняет структуру, плотность и технологию материала. Потом рисунок её структуры переносят на бумагу. Натуральный шёлк-сырец варят, разматывают, скручивают, потом прядут и красят. Краски делают, как в старину: из кошенили (вещество, получаемое из жучков, живущих на кактусах), из ромашки, зверобоя, пустырника, корня марены. Для того чтобы сделать определённую ткань, вручную собирается станок, причём по технологии XVII века.
Директор мастерской Елена Захаркова рассказывает нам, как создавали материал для обивки кресел в Большом театре: «Реставраторы, снимая накопившиеся за долгое время слои ветхих тканей, обнаружили старую, наполовину разрушенную драпировку. После спектрального анализа и изучения изначального цвета мы дорисовали и воссоздали тот шёлковый штоф, который и был на креслах 200 лет назад. А ещё реставрировали старинные ткани, которые расположены в специальных ложах, в гостиных».
Для музея Льва Толстого мастерская тоже делала драпировку для кресел. На них была потеряна основа, не было видно цвета. Музейщики были весьма удивлены, когда увидели на материале истинный, настоящий ярко-оранжевый оттенок. Елена Захаркова показывает нам удивительно красивые полотна. «Посмотрите, эту чуть серебристую ткань нам было создавать довольно сложно: серебро обматывать шёлком. Такие выкладки создаются всего по семь-десять сантиметров в день. Ещё мы делали президентские ленты для ордена – такие были у герцога Бирона. Несколько лет мучились над тканью для кабинета в музее-усадьбе Архангельское, здесь была применена сложная техника – роспись по основе. Мы отдельно создавали станки для росписи и для вышивки».
Произведения этой ткацкой мастерской можно найти в Петергофе, Гатчине, в Юсуповском дворце, музеях-усадьбах Архангельское и Кусково, в Музее Льва Толстого в Хамовниках, в Московском Кремле. Кстати, недавно в мастерской делали ткань для палат бояр Романовых на Варварке. В этом музее к 300-летию Дома Романовых прошла полная реставрация. После того как несколько представителей царской фамилии увидели красоту, сотворённую руками московских мастериц по старинным тканям, они решили прийти к ним в гости и своими глазами увидеть, как она создаётся.
Елена Захаркова рассказывает: «Недавно к нам приезжал французский специалист, по его словам, такие станки, как у нас, сохранились во Франции только в музее, да и делать ткани на них невыгодно и слишком долго. Да, они создают подобные материалы, но это уже современные образцы, сделанные на механических станках, а не воссозданные старинные полотна. Директор музея старинных тканей тогда сказал нам, что мы работаем, как во времена его бабушки».
Сейчас в этой мастерской трудится около двадцати сотрудников, в основном это пенсионеры, энтузиасты, искренне любящие своё малооплачиваемое дело. Елена Захаркова объясняет, что создание старинных тканей – само по себе достаточно дорогостоящее занятие: натуральный шёлк, краски и прочие необходимые для этого вещи не могут стоить дёшево. А вот отдают работники свою уникальную продукцию практически по себестоимости. Впрочем, о зарплатах директор говорить не хочет, но в разговоре добавляет: «Это невыгодное по деньгам ремесло. Сейчас мы находимся на хозрасчёте, если министерство сможет взять нас на государственную дотацию, то мы – выиграем. Судите сами. Обычная фабрика выпускает по десятку тысяч метров ткани в день. А мы создаём по нескольку сантиметров!
Быстрее всего создаётся штоф (то есть тонкая шёлковая ткань, в которой находится семь тысяч нитей в основе) – по метру в день. Достаточно часто к нам обращаются с просьбой купить у нас лицензию. Но мы никому её не отдадим, ведь за свою технологию и работу мы отвечаем репутацией». Делают ли в мастерской ткани для частных лиц? Всё не так просто. Конечно, исключения бывают. Например, Илье Глазунову работники мастерской не могли не пойти навстречу, в итоге огромное количество материала было создано для его новой галереи, которая должна скоро открыться. Что касается преемственности поколений реставраторов по тканям, то она сейчас заканчивается. Для того чтобы молодые люди могли учиться этому ремеслу, необходима поддержка государства. Жизнь человеческая – это тоже своего рода ткань. И надо её соткать по-божески.