Большой театр показал самую ожидаемую балетную премьеру сезона – балеты Джорджа Баланчина, которые хореограф сочинил в 1967 году, после знакомства с коллекцией нью-йоркского ювелира Клода Арпеля.
Триптих Баланчина – первое многоактное бессюжетное представление, в котором каждая часть символизирует три хореографические школы. Романтизм и французская балетная школа ХIХ века представлены в «Изумрудах» – в светло-зелёных тонах в сочетании с музыкой Габриеля Форе. Духом Нью-Йорка и Бродвея проникнута музыка Стравинского в «Рубинах» – во второй, красно-алой части. Мир торжества гармонии и совершенства, строгой красоты классического танца под звуки Третьей симфонии Петра Чайковского в «Бриллиантах» представляет русский балет. Потому «Драгоценности» Баланчина являются испытанием для любого балетного коллектива. В 2000 году это испытание с успехом выдержал петербургский Мариинский театр, и, похоже, что Большому театру триптих Баланчина тоже оказался по зубам. Труппа в целом работала старательно и очень педантично. В «Изумрудах» порадовали выпускница Вагановской академии Ольга Смирнова и Семён Чудин, тоже новичок. В «Бриллиантах» блистали наша звезда Светлана Лунькина и приглашённый премьер солист Американского театра балета Дэвид Холберг. И эта пара выглядела очень органично и естественно в мечте хореографа о русском балете.
Почему-то московские «Драгоценности» на сцене Большого получили новую оправу. Вместо классических американских, исторически принятых и проверенных временем костюмов и декораций сценограф Альона Пикалова и художник Елена Зайцева предложили свою огранку, и она оказалась тусклой и не соответствующей самим драгоценностям. И это очень снизило эмоциональный градус. Тёмно-мышиный цвет кулис, напоминающий футляр для камешков, подавил всё пространство сцены, и уже ничто – ни свет, ни костюмы, ни даже сам танец – не смогло отвоевать его для себя. А жаль! Иногда хотелось просто содрать эти серые кулисы, на самом деле похожие на обычную упаковочную коробку, а не на футляр для драгоценностей, чтобы все смогли восхититься «Драгоценностями» мистера Би, которого именно так звали хореографы в Нью-Йорке.