Любопытно само происхождение названия. Улица Лубянка названа в честь другой улицы, Лубяницы, находящейся в Великом Новгороде. Просто в XV веке здесь стали селиться новгородские переселенцы. Они тосковали по своему старому небольшому городу, по Новгородскому кремлю, по Ярославову Дворищу, по Часозвону, по Софийскому собору. И разумеется, по новгородским улицам, носившим и носящим до сих пор очаровательнейшие названия: Рогатица, Забавская, Газон, Буяна, Досланя, Добрыня, Лубяница. Вот в честь этой Лубяницы бывшие новгородцы и назвали основную улицу своего нового поселения. А москвичи уже отредактировали - улица Лубянка, под стать Покровке, Маросейке и Солянке.
В конце же позапрошлого столетия здесь размещались номера Мосолова, тамбовского помещика. Сам он проживал в одном из этих номеров и превратил свою гостиницу в своего рода представительство Тамбова.
- Тут все наши, тамбовские! - заявлял он не без гордости.
И действительно, Мосолов сдавал жилье исключительно тамбовским уроженцам, создав в самом центре города Москвы близкую с детства атмосферу с соответствующим выговором, анекдотами, историями и конечно же тамбовским салом.
Эта гостиница обескураживала даже видавшего виды «короля репортеров»: «Оригинальные меблирашки! Узенькие, вроде тоннеля, коридорчики, со специфическим «нумерным» запахом. Коридорные беспрерывно неслышными шагами бегали с плохо луженными и нечищеными самоварами в облаках пара, с угаром, в номера и обратно... В неслышной, благодаря требованию хозяина, мягкой обуви, в их своеобразной лакейской ловкости движений еще чувствовался пережиток типичных, растленных нравственно и физически, но по лакейской части весьма работоспособных, верных холопов прежней помещичьей дворни».
Через несколько лет они вымерли - сначала прислуга, бывшая крепостная, а потом и бывшие помещики. Дольше других держалась коннозаводчица тамбовская Языкова. Она умерла в этих номерах в глубокой старости, окруженная любимыми собачками и двумя верными дворовыми «девками», тоже старухами...
Жил здесь отставной кавалерийский полковник, целые дни лежавший на диване с трубкой и рассылавший просительные письма своим старым друзьям, которые время от времени платили за его квартиру. Некоторым жильцам, тоже старикам, тамбовским помещикам, прожившимся догола, помогал сам Мосолов.
Ничего подобного сегодня и представить невозможно. Глобализм.