«Нужны новые формы. Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно», – твердил Треплев из «Чайки». Сегодня наказу чеховского персонажа следует московский театр «СОбытие». В каждой постановке актёры и режиссёры пытаются ответить на вопрос: легко ли быть молодым? «АН» удалось побеседовать с основателем театра Вадимом ЧИБИСОВЫМ и режиссёром Наилей НАБИУЛЛИНОЙ.
- Вадим, «Событие» вы создали вместе с другими выпускниками мастерской режиссёра Юрия Кара. Стараясь заявить о новом камерном театре, вы пытались угадать потребности зрителей?
– Нет, как режиссёр, я не иду на поводу у публики. В «Мастере и Маргарите» есть интересный эпизод, когда поэт Бездомный спрашивает у Мастера, писать ему или не писать? Мастер отвечает: «Можешь не писать – не пиши». Вот и я, если не могу что-то не поставить, – ставлю. Однако, как директор театра, японимаю, что нужны и «попсовые» постановки. Поэтому у нас в репертуаре есть спектакли «Шикарная свадьба» и «Сирена и Виктория».
– Совсем недавно состоялась премьера постановки «Redroom» по пьесе Сартра «За закрытыми дверями». В ней вы сыграли журналиста Марка, а Наиля стала режиссёром-постановщиком. В какой роли вы всё же чувствуете себя органичнее: выступая как режиссёр или как актёр?
– Мне сложно ответить, эти роли абсолютно разные. Актёр – это инструмент режиссёра, это «мясо», и, играя, я не позволяю себе самовольничать на сцене.
– Наиля, а какой вы режиссёр: предпочитаете управлять актёрами, как марионетками, или вовлекаете их в создание произведения, прислушиваетесь к их предложениям?
– Всё зависит от конкретной сцены. Иногда для меня важно настоять на своём, потому что я вижу спектакль целиком. А иногда, наоборот, предоставляю актёрам больше самостоятельности, чтобы, пропустив чувства персонажа через себя, они нашли своё решение. В том и другом случае это совместный творческий процесс, который клеится при условии взаимопонимания.
– А на каком этапе вы можете воспринимать поставленный спектакль как зритель?
– Когда моя работа над постановкой полностью закончена. Чтобы посмотреть на неё глазами зрителя, нужно отойти на какое-то расстояние. Когда занимаешься спектаклем каждый день, ты не можешь воспринимать его объективно.
Кстати,«Redroom» –это мой театральный дебют. Я закончила ВГИК, и всегда выступала как кинорежиссёр. Но театр – совсем другой мир – это лайф! Театр не статичен, это живой организм.
– Как вы считаете, понятие моды можно отнести к театру?
– Думаю, да. И современный театр вполне мог бы быть ещё прогрессивнее, интереснее. Он трансформируется и ещё претерпит изменения, во многом благодаря появлению новых технических возможностей. Театр сегодня миксуется с кино и анимацией, становится синтетическим видом искусства. Мне нравится экспериментировать, а театральная сцена – очень подходящая для этого площадка.
– В пьесе Сартра ад – это комната без окон и дверей, где соседство с двумя женщинами превращается в наказание. А как представляете себе ад вы?
– Мне близка мысль одной восточной притчи: «В аду нет огня – каждый приходит со своим». Я думаю, что Сартр, будучи атеистом, также считал, что люди сами создают себе ад.
Его пьесу «За закрытыми дверями» можно интерпретировать по-разному. Но абсолютно точно можно быть уверенным, что это произведение – настоящая сокровищница, о которой рассказывал Станиславский в своей книге «Работа актёра над собой». Он сравнивал хорошую драматургию с горой, в которой скрыты драгоценности. «Чтоб оценить богатства её недр, надо исследовать скрытые внутри залежи драгоценных металлов, камней, мрамора, топлива… Сначала смотрят на неприступную гору снизу, у подножия; обходят её кругом, изучают с внешней стороны. Потом выдалбливают в скалах ступени и по ним подымаются вверх… Чем глубже уходят внутрь её, тем обильнее становится добыча», – говорил Станиславский. Как и предупреждал знаменитый режиссёр и педагог, эта «гора» не далась нам сразу. Только после 2–3 месяцев репетиций «сокровищница» вдруг открылась, и мы увидели более глубокий смысл истории.
– В этой пьесе на театральной сцене находятся всего три актёра…
– Но они держат зал! А всё потому, что у произведения очень хорошая драматургия, отлично выстроена сама структура – развитие истории, повороты.
Кстати, когда мы начали работать над постановкой, мы нашли некоторые параллели между пьесой и жизнью автора. Творческие люди многое берут из своей реальной жизни. Так вот у Сартра была гражданская жена – писательница и философ – Симона де Бовуар. Она, как и героиня пьесы Инес, была лесбиянкой, и в её жизни также фигурировал кузен. Другая героиня – Эстель – очень напоминает Ольгу Казакевич, аристократку из России, которая была любовницей и Сартра, и Симоны. У писателей было понятие «большой семьи» – они были очень свободных взглядов. И все эти факты заставляют задуматься.
– Сначала все постановки театра «СОбытие» были бесплатными, и в основном зрителями была молодёжь. Сегодня публика не поменялась?
– «СОбытие» делают молодые. И играют в нём молодые для молодых.
Мы же люди своего поколения, своего времени и то, что интересно нам, может быть интересно и другим.
– А вы можете представить театр «СОбытие» в каком-либо другом российском городе, а не в Москве?
– Без проблем. Думаю, такой театр мог бы существовать где угодно.
В Москве, конечно, зритель более искушённый, у него большой выбор.
Искусство должно удивлять, поражать, оставлять отпечаток в душе. А значит, чтобы удивить московского зрителя, нужно приложить гораздо больше усилий. Мы создали «СОбытие» исключительно на собственном энтузиазме, без каких-либо вложений спонсоров или государственной поддержки. И пусть наш театр камерный, маленький, в нём нет такого шикарного фойе и прочего антуража, но в нём царит энергия и отсутствуют штампы.