В конце 50-х гг., когда автор этих строк пришел на работу в КГБ, еще работали ветераны довоенных лет. Рассказывали героические истории о перестрелках бесстрашных разведчиков. Меня потряс рассказ о том, как в марте 1941 г. в Праге гестапо пыталось арестовать нелегала чехословацкой разведки Моравеца. За четыре минуты схватки из двух девятимиллиметровых пистолетов он сделал пятьдесят прицельных выстрелов. Опустошив семь обойм и уложив кучу народу, сам был ранен десятью пулями. Бежать не смог и застрелился.
Во время очередных учебных стрельб мы пытались проверить свою боеготовность. Правда, патронов давали маловато. Три пристрелочных и 10 зачетных. Засекали время и результат множили на пять. Потом разведчики среднего поколения разъяснили: отстреливается разведчик в случае провала явки, а ствол ему нужен только для самоликвидации. Запомните, сказали, у разведчика нет большего кайфа, чем когда в него кто-то стреляет, но промахивается.
В первые месяцы ВОВ из-за плохой подготовки и отсутствия опыта из 10 заброшенных в тыл врага разведчиков погибали в среднем до 7–8 человек. Кроме участия в диверсиях и налетах причиной были пеленгация, облавы и засады вражеских контрразведчиков. Сбрасывали с парашютом не туда, куда следовало. И наших расстреливали в воздухе. Бывало, что при выводе водным путем разведчики тонули при переправе или напарывались на охрану.
Арестованных обычно ждало повешение или расстрел. Немцы казнили захваченных членов «Красной капеллы» на гильотине. Один из первых советских разведчиков Алексей Луцкий в 1920 г. был заживо сожжен японцами в паровозной топке. Американцы после войны сажали на электрический стул.
Когда войны заканчиваются, шпионы редко умирают не своей смертью. Так ошибочно думает обыватель. И в мирное время разведчики гибнут. Особенно при участии в военных переворотах, интервенциях или войсковых операциях в «горячих точках».
Разведчик за рулем особо рискует
РАЗВЕДЧИК, действуя на чужой территории, нарушает законы чужой страны. Ему противостоит местная контрразведка. Если ей не удается взять неуловимого «под колпак», он становится нежелательным. Его могут остановить недозволенным приемом. Организуют аварии, пытаются отравить, применяют спецпрепараты. В конце 60-х гг. в Лондоне вскоре после посещения английского зубного врача умер наш разведчик Д. Были и автомобильные аварии. На них можно списать любые последствия, включая тяжкие увечья и смерть. В результате автомобильных катастроф погибли советские разведчики в Лондоне (1974 г.), в США (1982 г.), в Москве (1992, 1996 и 1999 гг.), в Багдаде (2003, 2004, 2005, 2006 гг.).
Находясь в 70-е гг. в Лондоне, автор дважды чудом избежал в ночное время на пустынном загородном шоссе столкновения с опасным маневром с весьма опытным иностранным водителем. Чудом удалось оторваться. Хотя нас и учили, как избежать тяжких физических последствий при ударе встречным автомобилем, но как при этом избавиться от улик, никаких рецептов нет. Есть контейнер, уничтожающий свое содержимое при нажатии кнопки, но для этого разведчик должен находиться в сознании. Да и наличие самого контейнера – улика, свидетельствующая о принадлежности его хозяина к разведке. А виновник скрылся с места происшествия. Спецагенты местной контрразведки из числа каскадеров или бывших участников «Формулы-1» на это мастера. Свидетелей, кроме жителей близлежащих домов, практически нет. Разведчику, который был за рулем с материалами, полученными от агента, повезло, если он остался жив. Полиция передаст его контрразведке. Тогда в случае отсутствия дипломатического иммунитета его ожидает известный недостаток пространства, который компенсируется только избытком времени.
Без вести пропавший
НАИБОЛЕЕ опасным для жизни сотрудника спецслужбы является негласное проникновение в охраняемые помещения. Цели такого проникновения могут быть самые разные: похищение документальной информации, установка техники слухового и визуального контроля, а также сигнальной аппаратуры и т.п. Провал такой операции весьма опасен для жизни ее участников. Коллеги рассказывали о случае, когда исполнитель в разгар холодной войны не вернулся с задания, навсегда пропав в иностранном правительственном здании, куда совершалось проникновение. Оперативно организовать розыск пропавшего можно было, только пойдя на штурм здания. Но и тогда гарантии нет. Во-первых, санкции не дадут, а во-вторых, у спецслужб имеется достаточно средств быстро избавиться от улик. Для этого существуют кислота и специальные печи.
Риск нелегала
ЕЩЕ одну опасность таит обработка арестованного разведчика в тюрьме специальными средствами. Наши нелегалы и Рудольф Абель и Гордон Лонсдейл были красивыми исключениями, поскольку были признаны Советским Союзом как свои разведчики. А в принципе страна может отказаться от своего нелегала, в силу самых разных причин. И не всегда удается обменять его через подставных лиц. Получив в свои руки нелегала, спецслужбы, как правило, обрабатывают его спецпрепаратами. Последние используют не только с целью развязать язык. Есть и такие, которые имеют замедленное смертоносное действие. В период холодной войны западная мораль по этому поводу молчала, поскольку речь шла о представителях «империи зла».
Абель и Лонсдейл скоропостижно скончались в Москве через несколько лет после их обмена. Но были случаи, когда сразу после возвращения из загранкомандировки советские разведчики умирали от внезапно развившейся болезни. Доказать злой умысел почти невозможно, но определенные пересуды среди молодых разведчиков это сеяло. Такое целенаправленное психологическое воздействие многих заставляло задумываться по поводу своих планов.
Артиллерия бьет по своим
У РАЗВЕДЧИКА очень много шансов попасть впросак. Все угрозы его жизни и не перечислишь. Внедрение в чужие спецслужбы карается с особой жестокостью. Смертельным может оказаться слишком близкий подход к особо охраняемым тайнам («Янтарная комната», «Деньги партии», политические игры в высших сферах, крупномасштабные теневые финансовые операции и т.п.). Иногда опасность исходит и от радикально настроенных профессиональных карьеристов в собственной среде. Есть люди, которые в своем стремлении к служебным льготам и привилегиям могут пойти на устранение конкурента.
Тот, кто научился предвидеть опасность и вовремя увертываться от нее, заслуживает признания и считается асом. Но и асом быть опасно. Ас вызывает огонь на себя. Ас всегда между двух огней. Его бьют свои и чужие. Чужие бьют, потому что опасен. Свои – чтоб не высовывался. Тех, кто встает на пути, завистники убирают в ходе интриг. Иногда не совсем добросовестными методами. Многие уже усвоили, что лучше быть средненьким. Так спокойнее. И еще одно. Потомственных разведчиков я не встречал. Наверное, это выражение любви родителей к своим чадам. Зачем детищу лишние «чреватые последствия», которые отцы испытали на себе?