Петля затягивается
ПРИЧИН для провала «кембриджской пятерки» было более чем достаточно.
Во-первых, по канонам разведки, работу с ценными источниками не принято строить с позиций посольства. Во-вторых, информацию, полученную от них, следовало реализовывать более осторожно, чем это делала Москва. В-третьих, самим «кембриджцам» не следовало постоянно нарушать принципы конспирации. Был период, когда Филби, Берджес, Маклин и Блант проживали в квартире, принадлежавшей Ротшильду (cм. «АН» №5 2007 г.). Для ознакомления они приносили туда секретные документы МИ-6, МИ-5 и ШКПС. Частенько забывали их вовремя возвращать. Кроме всего прочего, пьянство отдельных «кембриджцев» доводило до того, что они признавались подшофе своему окружению в работе на НКВД! Но почему-то МИ-5 это не интересовало.
Однако наибольшую угрозу представляли третьи лица, становившиеся невольными свидетелями работы «кембриджцев» на советскую разведку. В досье МИ-5 на «кембриджскую пятерку» был собран ряд сигналов. Они если и не подлежали тщательной проверке с помощью хитроумных комбинаций, то должны были «гаситься» не менее изощренными способами.
Шерше ля фам
ПЕРВЫЙ прокол произошел в Вене. Австрийская писательница Наоми Митчисон в 1934 г. не скрывала от окружения своих отношений с «симпатичным молодым коммунистом из Кембриджа Кимом Филби, который, беспокоясь о судьбе арестованных по делу поджога Рейхстага, интересовался возможностью ее или кого-нибудь из ее знакомых выехать в Берлин – для наблюдения за развитием событий». Можно себе представить, сколько агентов, которыми Вена была традиционно наводнена, «отписались» по этому факту в свои резидентуры.
Последний прокол по вине женщины был в Тель-Авиве. Летом 1962 г. дочь богатого банкира из России Флора Соломон заявила представителю Великобритании в Израиле лорду Виктору Ротшильду: в 1937 г. Филби пытался ее завербовать для работы на советскую разведку. Опасаясь провокации, Ротшильд довел эту информацию до сведения МИ-6.
Поцелуй Иуды
СЛЕДУЮЩИЙ прокол был в Мадриде. В январе 1937 г. Филби выехал в Испанию в качестве военного корреспондента газеты «Таймс» при штабе Франко. Работой его руководил резидент НКВД Александр Орлов. Летом того же года он, опасаясь депортации в СССР, бежал в США. На допросах в ФБР из опасений за оставшихся в СССР родственников якобы не выдал группу Кима Филби. Но имелась и другая версия: Орлов все же назвал агентов за обещание не реализовывать информацию без наличия явного повода.
Затем удар нанес другой резидент НКВД – Вальтер Кривицкий. В 1940 г. лондонская резидентура НКВД добыла отчет о допросе английской контрразведкой этого перебежчика. Он дал МИ-5 наводку на Дональда Маклина (Стюарт) и Джона Кернкросса (Лист).
В декабре 1943 г. в Стамбуле изменил Германии и перешел на сторону англичан объект разработки британской разведки сотрудник резидентуры абвера дипломат Эрих Фермеерен. Его пас Э. Блант, передавая полученную от немца информацию не только в МИ-6, но и в Москву. Началась проверка: от кого и какую часть Блант утаивал.
А в сентябре 1945 г. решивший бежать на Запад заместитель резидента НКГБ в Стамбуле Волков передал англичанам чемодан с секретными документами. В них содержались данные о двух агентах советской разведки в Форин офисе (Берджес и Маклин) и семи агентах в МИ-6. Ими могли быть К. Филби,
Э. Блант, Дж. Кернкросс, Л. Лонг и Дж. Клюгмэн, Седрик, Белфрэйдж. В Лондоне анализ дела Волкова выявил попытки Филби дискредитировать советского разведчика, которого в итоге сдали русским для подкрепления в их глазах ценности Филби.
И наконец, в декабре 1961 г. в Финляндии сбежал еще один советский разведчик майор Анатолий Голицин. Он знал более ста агентов КГБ. В том числе и сотрудника МИ-6 Кима Филби. Руководители английской разведки продемонстрировали ярость. Громогласно предлагалось ликвидировать Филби или насильно доставить его из Бейрута в Англию. Но вмешался знавший, о чем идет речь, премьер-министр Макмиллан. Он предложил попытаться уговорить Филби вернуться в Англию добровольно – для дачи показаний.
Контрразведка не дремлет
В 1938 г. в прифронтовой полосе военная полиция Франко задержала не имевшего пропуска корреспондента Филби. При нем находился список источников и условия связи с Москвой. Филби якобы удалось незаметно уничтожить компрометирующий документ и таким образом избежать ареста.
В 1939 г. МИ-5 настояло на отчислении из разведшколы Э. Бланта за приверженность к марксистской идеологии и принадлежности к «группе риска». Правда, через две недели перед ним неожиданно извинились по поводу «досадного недоразумения». Он был восстановлен на работе в МИ-5 и вновь направлен на учебу в спецшколу. Это бросало явную тень на последнего как двойного агента.
В декабре 1941 г. Москва получила данные о том, что руководитель
внешней контрразведки МИ-6 на Иберийском направлении Ким Филби раскрыт британской контрразведкой и перевербован. Об этом Москва информировала лондонскую резидентуру шифртелеграммой.
В Лондоне в январе 1944 г. в ходе проведения чистки национальных спецслужб от лиц, подозреваемых в связях с коммунистической партией, агент советской разведки Джон Кернкросс был переведен из ШКПС в штаб-квартиру МИ-6 – на менее острый участок координации работы британской разведки в Югославии.
В январе 1949 г. в Лондоне на площади Монтегю полицейский остановил выходившего на связь с резидентурой Энтони Бланта. В портфеле у него была большая стопка секретных документов, полученных от Гая Берджеса. Во время досмотра портфеля полицейский якобы не обратил внимания на завернутые в оберточную бумагу секретные документы. Странно, поскольку известно, что прошедший школу Скотленд-Ярда британский полисмен никогда не упустит возможности использовать подвернувшийся случай для карьерного роста.
В декабре 1949 г. ЦРУ совместно с СИС организовало первую высадку войск специального назначения в Албании. Цель – свергнуть режим сталиниста Энвера Ходжи. Имевший прямое отношение к подготовке этой операции Ким Филби передал в Москву упреждающую информацию. В результате попытка вторжения потерпела провал.
Летом 1950 г. в Москве были получены достоверные данные о том, что МИ-5 и служба безопасности Форин офиса «вышли на след» ценного иностранного агента. Им в итоге оказался «источник» советской разведки Дональд Маклин. Пресекать его деятельность не стали.
Осенью 1950 г. в штаб-квартире ЦРУ представитель израильской разведки Тедди Коллек задал руководителю внешней контрразведки ЦРУ Джеймсу Энглтону вопрос – «что здесь делает известный с 30-х годов своими левыми взглядами Ким Филби?» Подозревавший всех и вся Энглтон объяснил:
«…Филби – хороший друг США и представляет британскую разведку МИ-6».
В середине мая 1951 г. на территории Украины арестовали группу бандеровцев, заброшенных МИ-6. В числе захваченных был один из руководителей ОУН-УПА, начальник службы безопасности Бандеры Мирон Матвиенко. Информацию о его заброске дал Филби. Он проводил последний инструктаж боевиков. В МИ-5 эти факты пополнили материалы о каналах утечки информации. Но санкций не приняли, что в Москве было воспринято как очередное свидетельство двойной роли агентов.
В 1951 г. посетивший Лондон Маклин обнаружил за собой слежку. Дело в том, что еще в 1944 г. американской разведкой была перехвачена любопытная шифровка советского посольства в США в Москву. После трехлетней работы удалось прочитать часть сообщения. Это были данные агента Гомера о ядерных секретах США. Постепенно круг подозреваемых сузился с 7 тыс. человек, имевших доступ к этой информации, до 9.
Кто прикрывал «бриллиантовую пятерку»?
КТО ЖЕ при складывающейся ситуации прикрывал «кембриджскую пятерку» от провала? Модржинская вычислила этот круг весьма влиятельных людей – в чьих руках была вся стратегия британской разведки и контрразведки.
Во-первых, это начальник департамента контрразведки МИ-5 Гай Лиделл, специалист по советской разведке с 1927 г. и родственник Энтони Бланта. Во-вторых, начальник МИ-6 Дик Уайт. В прошлом заместитель Гая Лиделла, он отвечал за управление операциями «двойного обмана» (оперативные игры с главным противником). В-третьих, Валентин Вивиан, заместитель начальника МИ-6 по внешней контрразведке и автор плана «Льотей» (см. «АН» №33, 2006 г.). В-четвертых, Алек МакДональд, начальник управления «Д» (диверсии) МИ-6.
Опасались ли в Москве провала «кембриджцев»? Центр признавал его неизбежность. Считалось, что они выработали свой ресурс. Однажды заместитель шефа советской разведки С. Савченко, объясняя этот риск, заявил: «…если это случится, всегда можно будет списать провал на то, что англичане таким образом вывели из разработки двойных агентов, которые приносили больше пользы СССР, чем Англии».
Комментируя эти материалы, знакомый следователь сказал: «….будь они в другой стране, давно бы во всем сами признались и танцевали маленьких лебедей на столе у следователя».
В следующем номере – о завершении истории асов шпионажа.