Наследники Штирлица

Фильм «Семнадцать мгновений весны» сделал хорошую рекламу нашей разведке. Многие юноши мечтают быть похожими на Штирлица. Но как попасть на работу в спецслужбы? Об этом обозреватель «АН» попросил рассказать старого разведчика полковника в отставке Сергея Михайловича СМИРНОВА.

Мифы и реальность

Сергей Михайлович не первый раз рассказывает о том, где и как учат на бойца невидимого фронта.

– Путь в разведку у каждого свой, – говорит полковник Смирнов. – Часто он бывает очень тернистым. Напрасно считают, что жизнь у сотрудников спецслужб – малина. Особенно у разведчиков.

– А разве не так? -решил обострить разговор журналист.- По работе шпионы часто выезжают за границу, живут в дорогих отелях, бесплатно едят и пьют на различных встречах и приёмах. Словом, туризм за государственный счёт. Только знай себе добывай развединформацию и вербуй ценных агентов.

-Вашими бы устами да мёд пить, – усмехнулся ветеран. – Современный разведчик мало похож на героя шпионских боевиков. Он не укладывает в постель штабеля голливудских красоток, как это делает Джеймс Бонд. Не до этого. Времени порой не хватает, чтобы просто выспаться.

– Но ведь суперагентов учат метко стрелять, драться, уходить от погони, – не сдавался обозреватель «АН». – Это ведь для молодого парня сплошная романтика.

– В Академии внешней разведки и «консерватории» ГРУ учат многому. Но погони и стрельба из пистолета для настоящего разведчика настолько редкое явление, что сравнимо с провалом. И хотя наша профессия не лишена романтики, это поприще не для тех, кто ищет славы или больших денег.

Смирнов раскрыл книгу на французском:

– Очень точно сказал о работе разведчика писатель Жозеф Кессель:

«Угроза, что его в любой момент схватят, преследует по пятам… Боязнь не выдержать пыток, страх выдать явки и имена стал у многих болезненным наваждением. Люди боятся не столько мучений и пыток, сколько собственной слабости. Никто не знает заранее, что способен выдержать. И люди дрожат при мысли, что обрекли товарищей на смерть, провалили организацию, предали дело, которое для них дороже жизни. У иных это опасение превратилось в навязчивую идею. С нею они ложатся, с нею встают. По сто раз в день проверяют, при них ли ампула с ядом. И кончают с собой ещё до того, как исчерпаны все шансы. Ибо шанс выжить таит для них опасность заговорить и предать».

– Никто не спорит: работа разведчика всегда сопряжена с опасностью, - примирительно сказал журналист.- Но это касается в основном нелегалов. Большинство же работает под дипломатической крышей. В случае провала им угрожает только высылка из страны.

– Нередко это ещё и крах карьеры, – не согласился с обозревателем «АН» старый разведчик. – Ведь провалившийся надолго попадает в «чёрный список» невыездных.

– Сотрудники спецслужб делают блестящую карьеру на политическом поприще, –продолжал стоять на своём журналист. – Взять, к примеру, президентов России и США – Путина и Буша. Да и некоторые миллиардеры в России – это выходцы из разведки. Вспомним банкира Александра Лебедева и бывшего тульского губернатора Владимира Груздева.

– Это скорее исключение, чем правило. Ведь в список журнала «Форбс» они попали уже после увольнения из разведки.

Про доходы разведчиков хорошо сказал бывший директор СВР генерал армии Сергей Лебедев: «Раньше мы испытывали определённые сложности с денежным обеспечением, особенно страдали молодые сотрудники. Но сейчас, на мой взгляд, мы получаем достаточно для того, чтобы разведчик мог содержать на должном уровне семью, нормально одеваться и питаться. Но если к нам приходит кандидат и сразу начинает разговор с денег, то мы говорим ему, что он пришёл не по адресу».

Конечно, за рубежом наши разведчики не живут на одну зарплату. Необходимые средства выделяются на оперативные расходы. Пока они работают под крышей посольства, денежное довольствие в рублях откладывается на их счетах в российских банках. А вот те, кто трудится под прикрытием какого-либо ведомства в России, получают не две, а только одну зарплату. Или в «ясеневском лесу», или в гражданском учреждении. Бывает, что и в двух местах сразу, но тут действует «закон сообщающихся сосудов»: если гражданское ведомство заплатит больше, то бухгалтер в «конторе» на ту же сумму уменьшит оклад разведчика «в лесу». Правда, это правило не распространяется на журналистские гонорары.

Авантюристов не жалуют

– Почему так сложно попасть на штатную работу в разведку? – спросил обозреватель «АН». - Говорят, раньше кадровики как чёрт от ладана шарахались от так называемых инициативников, тех, кто сам просился на службу в СВР.

– Опасались «засланных казачков», чужих агентов, «кротов», – пояснил Сергей Михайлович. – Однако из каждого правила есть исключения. Вот что пишет бывший руководитель нашей нелегальной разведки генерал-майор Юрий Дроздов о таком случае: «Однажды в Ростове в КГБ пришла 16-летняя девушка и сказала, что хочет работать в разведке. Начальник управления её спрашивает: «Ты школу закончила? Иностранные языки знаешь?» – «Нет». – «Тогда сначала закончи институт, выучи язык, а потом приходи».

Она переспрашивает: «А какой язык я должна выучить?» Начальник отвечает: «Какой хочешь!»

Через несколько лет она опять приходит к этому же начальнику управления: «Вы меня помните? Я окончила институт, владею иностранным языком…» – и повторяет свою просьбу.

Упорная девушка!.. Мы её взяли. Подготовили. Выдали замуж за нашего хорошего сотрудника… Конечно, их предварительно познакомили, показали друг другу… И они как пара уехали на работу. Помогали там друг другу. И сейчас живут как муж и жена. Хотя бывали, конечно, случаи, что они ссорились за границей и обратно из аэропорта ехали в разных машинах».

По словам полковника Смирнова, чаще всего будущих разведчиков ищут уже после первого курса гражданского или военного вуза. Затем три-четыре года внимательно изучают потенциальных кандидатов. Сразу отсеивают тех, кто склонен к излишнему авантюризму, состоял в радикальных молодёжных организациях или религиозных сектах. С судимостью путь в Штирлицы тоже наглухо закрыт.

Многих бракует строгая медкомиссия. Ведь требования к здоровью сотрудников разведки повышенные. После подготовки они могут быть направлены в командировки в любой регион мира. Поэтому все поступающие на службу в разведку должны быть готовы работать в условиях непривычного, иногда тяжёлого климата.

Благодаря такому жёсткому отбору и, наверное, лучшему в стране медицинскому обслуживанию разведчики нередко живут и работают очень долго. Так, старейший российский разведчик Борис Гудзь, про которого писала наша газета, скончался на 105-м году жизни. В феврале 2019-го 102 года исполнилось легендарному «майору Вихрю» – Алексею Ботяну. Или знаменитая пара разведчиков – Михаил и Елизавета Мукасей…

Кавалер многих государственных наград Михаил Исаакович Мукасей прожил 101 год. Елизавета Ивановна была на пять лет его моложе и немного не дожила до столетнего рубежа.

– Немало легенд ходит о профессиональном и психологическом отборе в разведчики, – начал издалека обозреватель «АН». – Правда ли, что при этом применяют даже знаменитый детектор лжи?

– Полиграф – это обязательная проверка, – подтвердил Сергей Михайлович. – Также оцениваются уровень интеллектуального развития, психологическая готовность, быстрота мышления, коммуникабельность, нервно-психическая устойчивость и другие профессионально важные для работы качества.

Штатным сотрудником спецслужб не может быть человек, который имеет близких родственников, проживающих за границей, замечен в случае употребления наркотических или других психоактивных веществ.

Справка «АН»

Академия внешней разведки основана в 1938 г. как Школа особого назначения (ШОН). В 1943 г. ШОН переименовали в Разведывательную школу (РАШ) 1-го Управления Народного комиссариата государственной безопасности СССР. С сентября 1948 г. РАШ переименовали в Высшую разведывательную школу (ВРШ). В переписке в системе КГБ и в обиходе её ещё называли 101-й школой. 19 декабря 1967 г. за вклад воспитанников ВРШ в обеспечение безопасности государства её наградили орденом Красного Знамени. А ещё через год Высшую разведывательную школу преобразовали в Краснознамённый институт (КИ) КГБ СССР с правами высшего учебного заведения. После смерти Юрия Андропова КИ присвоили его имя. В конце 1994 г. назвали Академией внешней разведки.

Явка на Остоженке

– Какие шаги надо сделать в первую очередь, чтобы стать разведчиком? – напрямую спросил полковника журналист.

– Собрать нужные документы и отправить их в кадровую службу СВР. Или самому принести их по адресу: Москва, ул. Остоженка, д. 51/10. Метро «Парк культуры».

При себе иметь собственноручно заполненные анкеты, их можно скачать на официальном сайте СВР, цветную фотографию размером 4х6, ксерокопию паспорта (страницы с фотографией и регистрацией), ксерокопии диплома о полученном профессиональном образовании и приложения к нему. Эти документы также можно выслать заказным письмом по адресу: 101000, г. Москва, Главпочтамт, а/я 958, Служба внешней разведки Российской Федерации.

Обращения граждан, связанные с поступлением на работу в СВР России, направленные по электронным каналам связи (факсимильная связь, электронная почта и т.п.), не рассматриваются, так как они могут быть доступны иностранным разведкам.

С гражданами, пакет документов которых представляет интерес для СВР России, кадровая служба свяжется в течение 30 дней с момента получения документов. Отсутствие ответа означает, что в специалистах с указанным профилем и уровнем подготовки в СВР России потребности нет.

Школьников просьба не беспокоить понапрасну. Полковник пояснил, что в разведке существует строгий возрастной ценз. Только в Академию ФСБ, где готовят в основном контрразведчиков, можно поступить сразу после школы. А в Академию внешней разведки берут людей с высшим образованием. В правилах приёма сухо, но чётко сказано: «Кандидатом на военную службу в СВР России на должностях оперативного состава может стать гражданин Российской Федерации в возрасте от 22 до 30 лет».

Проверка уровня базовой подготовки кандидатов и определение их пригодности для зачисления на учёбу осуществляются комиссией академии в период с октября текущего года по июнь следующего.