- Мария Викторовна, как продвигается работа над планом мероприятий по совершенствованию высшего юридического образования?
- Обсуждения проходят очень продуктивно. В дискуссиях участвуют все заинтересованные стороны - представители органов госвласти и местного самоуправления, вузов, научного сообщества, профессиональных ассоциаций, работодателей... От Первого московского юридического института я выступила с предложением создать постоянно работающую «горячую линию» либо специальную комиссию, куда могли бы обращаться студенты и их родители с актуальными вопросами по юридическому образованию.
- Зачем нужно проводить общественную аттестацию вузов, если есть государственная?
- Каждое высшее учебное заведение, работающее в стране, должно иметь государственную аккредитацию и лицензию на осуществление образовательной деятельности. Эти документы свидетельствуют о том, что государство сделало вывод: данный вуз может оказывать образовательные услуги. Государственная система контроля не исследует и не учитывает (да и не может учесть) мнения, интересы, потребности, проблемы студентов и их родителей. А общественная аттестация вузов ориентирована именно на потребителей образовательных услуг.
- Увы, в нашей стране есть учреждения, не прошедшие даже государственной аккредитации...
- Рособрнадзор и прокуратура борются с такими фактами. Но все же мы изредка сталкиваемся с подобными случаями. К нам недавно обратился студент, окончивший третий курс непрофильного вуза по юридической специальности. Мы сверили учебные планы - и оказалось, что к нам он может поступить только на первый курс. Да и то предметов не хватало - некоторые пришлось бы досдавать. Поразительно! Чему учили будущего юриста? Я так
предполагаю, в том вузе было недостаточно педагогов, поэтому студентам-юристам преподавали дисциплины, не имеющие отношения к их специализации.
- Вы согласны с распространенным ныне мнением, что в России «перепроизводство» юристов?
- Убеждена, что «перепроизводства» высококвалифицированных юристов у нас нет. Спросите любого, сможет ли он назвать юриста, который поможет вам разобраться в образовательном или страховом праве. Будет пауза. Я только порадуюсь, если больше юристов станут трудиться в органах государственной власти, местного самоуправления. Чудесно, если управленческие решения станут принимать люди, знающие закон. Но многие выпускники юридических вузов занимают должности, где их профессиональные знания не востребованы, - и это серьезная проблема. Значит, деньги родителей (если ребенок учился в частном вузе) либо деньги государства на образование молодого человека были потрачены напрасно.
- Как с этим бороться?
- Нужно, чтобы в правоведы шли те, кто действительно хочет быть юристом, то есть хочет заступаться за оскорбленных, находить виновных, бороться за справедливость. Особенно ситуация усугубилась в связи с единым государственным экзаменом. (В этом году все вузы впервые принимали студентов по результатам ЕГЭ. - Прим. авт.) Побеседовав во время приема документов с некоторыми абитуриентами, я была неприятно удивлена. Многие несут сертификаты в разные вузы на все специальности, куда принимают с их результатами ЕГЭ: на социологию, журналистику, психологию юриспруденцию.
- Абитуриентам, по сути, все равно, чему учиться.
- Именно! Раньше такие случаи были единичными. Училась у нас, например, девушка, которая сильно отставала по всем дисциплинам. Я стала выяснять, в чем проблема. Оказалось, студентка не хотела быть юристом, настоял папа. А она занималась дизайном, мечтала поступать в архитектурный. Механически быть юристом невозможно. Юристы, вопреки распространенному мнению, имеют дело не с бумагами, а с людьми, их проблемами и судьбами.
- Предположим, после первой сессии вы поймете, что в результате зачисления по результатам ЕГЭ набрали очень слабый курс. Что станете делать?
- Со студентами, которые не справляются с учебным планом, придется расстаться. А для остальных будем корректировать программу, вводить новые дисциплины (в том числе общеобразовательные), развивать факультативы. В общем, делать все, чтобы за пять лет подготовить специалистов, за которых не стыдно. Обучить можно любого студента - главное, чтобы у него было желание заниматься.
- Хочется надеяться, что такой политики будут придерживаться все вузы, которые столкнутся с новой формацией студенческих коллективов, возникшей вследствие приема по ЕГЭ.
- В Ассоциации негосударственных вузов разделяют нашу позицию. Мы готовили и будем готовить высококлассных специалистов. Сегодня армия выпускников Первого московского юридического института насчитывает 16 тысяч квалифицированных юристов.
- Несколько ректоров частных вузов рассказывали мне, что из-за кризиса у них резко упал набор студентов. Вы столкнулись с такой проблемой?
- Мы не ощутили кризиса. Набор у нас не упал. Вне всяких сомнений, это связано с тем, что Первый московский юридический институт - известное, стабильное, консервативное образовательное учреждение. Мы строго соблюдаем все нормативы, стандарты. Даже в угоду времени ничего менять не будем. И если кто-то хочет у нас учиться, его решение кризис изменить не способен. Правда, с некоторыми родителями мы договариваемся о поэтапном внесении оплаты, о рассрочке. Как мы можем отказать нашим студентам и их родителям? Главное, что процесс обучения молодого человека мы не прерываем.
Наша справка
Первый московский юридический институт учрежден в 1992 г. Московской государственной юридической академией. Имеет государственную аккредитацию и лицензию на осуществление образовательной деятельности. Институт готовит юристов высшей квалификации для работы в органах суда, прокуратуры, государственной власти, нотариате, адвокатуре, иных государственных и негосударственных организациях.