Особенно тяжело в регионах, где государственных заказов на скульптурные композиции и без кризиса было немного. Теперь же они и вовсе исчезли. Скульптор Иван Агапов несколько лет назад окончил художественно-графический факультет Ростовского госуниверситета. В теплое время года зарабатывал тем, что ваял всевозможных Венер, Афродит и Зевсов для коттеджей и дачных участков. «Была у меня работа и на зимний сезон, - говорит Агапов. - Для одной кладбищенской конторы я высекал каменные надгробья. Но полгода назад почувствовал, что моей профессии настала крышка. Если раньше на заработанные деньги я мог купить подержанную иномарку, то теперь у меня один-два заказа в месяц... Это всего 7-10 тысяч рублей. Попробуй проживи на них...» Поиски новой работы продолжались несколько месяцев. В конце концов скульптор устроился дизайнером в рекламное агентство за 10 тыс. рублей в месяц.
Приятель Ивана молодой ваятель Алексей Аржанов по заказу одного из крупных аграрных предприятий последние полгода работал над многочисленными скульптурами, которыми предполагалось украсить филиалы на юге России. Однако месяц назад заказчик поставил Алексея перед фактом: «Денег нет и пока не предвидится». Аржанов пробовал судиться, но суд в иске отказал, поскольку молодой скульптор не заключал официальный договор с заказчиком. Сейчас он ищет работу, т.к. за это время погряз в долгах.
Найти работу в смежных отраслях пытаются скульпторы по всей России. Эту информацию корреспонденту «АН» подтвердили в службе занятости целого ряда регионов страны. Например, в Екатеринбурге многим скульпторам предложили переквалифицироваться в учителей рисования, в Новосибирске - в театральных работников, в Хабаровске, Волгограде и Оренбурге - в строителей.
«Беда в том, что скульпторов в России гораздо больше, чем заказов, - считает искусствовед Анатолий Виноградский. - В советское время выпускники худграфов и училищ культуры получали многочисленные заказы на
«девушек с веслом», пионеров и
вождей. А когда Союз рухнул, они
продолжили ваять тот же ширпотреб, но только для частников».
Труднее стало скульпторам и в Москве. Это подтверждает Салават Щербаков (автор памятников инженеру Шухову, президенту Азербайджана Гейдару Алиеву, надгробий Смоктуновскому и генералу Лебедю): количество заказов в последнее время действительно уменьшилось.
Для целого ряда скульпторов финансовый кризис перерос в кризис творческий. Один из них на условиях анонимности пожаловался, что сразу в нескольких городах свернули его проекты на военные темы. В довершение всего от солидного подарка своему топ-менеджеру отказался один крупный банк. На деньги от таких заказов кормится не только сам скульптор с супругой, но и его помощники. Часть суммы уходит на материал. «Теперь резерва нет, - говорит он. - Как тут не запить».
Другой московский скульптор Лев Матюшин частных заказов в силу возраста уже не берет, но переживает за своих учеников. «Вся система распределения заказов коррумпирована, - считает он. - Везде свои люди. Вот и не могут талантливые пробиться. От этого страдает качество скульптуры. При таком раскладе никакой перспективы я не вижу». По словам Льва Николаевича, раньше многое делалось в Московском доме скульптора. Теперь, когда здание у этой организации отобрали, скульпторам негде выставлять свои работы. Конечно, продолжают существовать творческие мастерские. Студенты Строгановки не перестают мечтать о собственных Давидах и Венерах. Только рынок требует от них совсем другое. Сейчас вошли в моду обнаженные скульптуры спутниц жизни заказчиков и их собственные бюсты с тонким намеком на Вольтера или на самого Гая Юлия Цезаря.
«Скульптор - это не продавец на рынке, - говорит Салават Щербаков. - И напрямую от частных заказов не должен зависеть. Даже если частных заказов не станет совсем, профессия наша не погибнет. Ей несколько тысяч лет. Это прежде всего искусство, которое не может исчезнуть в один момент из-за кризиса. Нет денег - разводи грибы или занимайся извозом, но оставлять профессию - предательство. Вы же не спрашиваете у врача, как на нем отразился кризис».