Правительство увеличивает поддержку коневодства. Давно пора. В отрасли – кризис. Племенные заводы банкротятся, элитные жеребцы идут под нож.
Породистые банкроты
На бумаге в России 68 полноценных конезаводов. На деле от большей части остались только названия. В последние пять лет по хозяйствам прокатилась волна приватизаций, распродаж и банкротств. Остаться в седле удалось немногим. Сохранился Хреновский завод – родина орловского рысака. Продолжает выращивать чистокровных верховых чемпионов кубанский «Восход». Восстанавливается Терский завод – в последние годы его арабские скакуны побеждают на российских чемпионатах.
Другим хозяйствам повезло меньше. Обычно процесс выглядит так. Сначала завод терпит убытки. Потом залезает в долги за воду или электричество. Затем увольняет людей и распродаёт большую часть имущества. Если повезёт, региональные власти выкупают остатки зданий, поголовья и пытаются восстановить завод за казённый счёт. С некоторыми вариациями этот путь прошли десятки заводов. В том числе Новотомниковский, Лавровский, Лавинский, Еланский.
Банкротства продолжаются по сей день. Характерный пример – Пермский конезавод. Федеральные власти приватизировали его пару лет назад. Теперь фирмы-наследники делят здания и маточный комплекс. Под угрозой 200 элитных орловских рысаков. Ещё одна печальная история – с Гаврилов-Посадским заводом во Владимирской области. Росимущество приватизировало хозяйство в этом году. Покупателем стала малоизвестная контора. Теперь она распродаёт редчайших владимирских рысаков по дешёвке. Из 170 лошадей на заводе оставят максимум 30. По сути, вопрос стоит так: останется в России порода владимирских рысаков или исчезнет?
«Причина банкротства конезаводов известна. В нынешних условиях большинство хозяйств не в состоянии себя окупить. Они выживают только с чужой помощью», – объясняет завотделом ВНИИ коневодства Валентин Ковешников. Звучит странно. Казалось бы, отрасль должна купаться в прибылях. Лошадь стоит почти как автомобиль. Обычный немолодой жеребец идёт по цене подержанных «Жигулей» – за 30–50 тыс. рублей. Чистокровный породистый конь может обойтись дороже «Мерседеса». Ценники на таких красавцев начинаются от 100 тыс. руб. и зашкаливают за миллионы долларов.
Съедобный тяжеловоз
На деле продажа молодняка не компенсирует расходы заводчиков. Ещё в начале 1990‑х гг. они легко получали 20–30% прибыли. Теперь суммарный убыток в отрасли превышает 300 млн. руб. в год. Причина проста. Жеребцы-чемпионы, уходящие по цене тропического острова, – редкость. А затраты на среднего коня в наши дни куда больше ста тысяч рублей. Жеребёнка требуется выхаживать, кормить, лечить. Его нужно тренировать и испытывать на ипподроме. Породные качества выясняются только на бегах и скачках. Тренировки и тесты влетают в копеечку. В среднем заводы платят ипподромам 75 тыс. руб. за каждую лошадь в год.
Проблемы заводов – отражение всего российского коневодства. За 20 лет поголовье лошадей в стране рухнуло с 2,2 до 1,3 миллиона. Количество племенных кобыл упало с 6,3 до 4,2 тысячи. Спортивное коневодство тоже сдало позиции. На всех российских соревнованиях, вместе взятых, стартуют всего 3–4 тыс. всадников в год. Для сравнения: в Германии – 50 тысяч. Лошадей, числящихся в спортивных реестрах, в стране безбожно мало. Всего-навсего 10 тысяч.
В общем, отрасль гибнет. Коневодство всерьёз развивается только в далёких и экзотических регионах. К примеру, в Сибири и на Дальнем Востоке, где лошадей охотно едят. Как раз в табунном коневодстве у России действительно есть успехи. За пять лет мясное поголовье страны выросло в 1,5 раза. К 2020 г. оно увеличится до 0,5 миллиона. Причина простая – забивать лошадей на мясо выгодно. Себестоимость у конины в 2–2,5 раза ниже, чем у говядины.
Доить кобыл ещё выгоднее. По подсчётам Минсельхоза, рентабельность производства кумыса – более 100%. Неудивительно, что оно растёт как на дрожжах. В России делают уже 4 тыс. тонн степного напитка в год. В Минсельхозе надеются, со временем табунные коневоды увеличат изготовление кумыса до 20 тыс. тонн в год. Более того, в министерстве размышляют, как приспособить для доения обычных среднерусских тяжеловозов. Причина – чисто финансовая. В Центральной России у хозяйств настолько плохо с прибылями, что они ухватятся за любой доход.
Министерская утопия
К счастью, кумысом планы чиновников не ограничиваются. В этом году Минсельхоз утвердил подробную программу развития коневодства до 2020 года. Она обойдётся консолидированному бюджету в 1,8 млрд. рублей. Часть мер выглядят утопическими. К примеру, чиновники всерьёз собираются бороться с сокращением количества рабочих лошадей на селе. С начала 1990-х гг. число коней в деревнях упало в 2 раза – до 900 тысяч. Теперь тягловую силу там снова собираются наращивать. Кроме того, правительство подумывает возобновить промышленное производство вожжей и телег. Как ни странно, в России оно практически прекратилось.
Другие пункты программы более здравые. Для начала конезаводам решили выделить побольше денег. Минсельхоз уже субсидирует племенные хозяйства – на каждую кобылу выделяется 8 тыс. руб. в год. Со следующего года помощь увеличат. На кобылу с жеребёнком отечественной селекции станут давать 15 тыс. руб. в год. Что ещё важнее, министерство начинает субсидировать 30% затрат на тесты коней на ипподромах. Каждой испытанной лошади полагается от государства 22,5 тыс. руб. в год.
Но отрасль не поднять никакими деньгами, если коней не полюбит население. Пока страсть к лошадям в народе невелика. В Германии регулярно ездят верхом 1,7 млн. человек, в России – в 25 раз меньше. Как привлечь внимание людей? Хоть с помощью лотереи. «Нужно создать национальный конный тотализатор. Чтобы на лошадей делали ставки по всей стране, а не только на ипподромах», – считает Валентин Ковешников. Идея простая: раз конезаводы не могут окупать себя сами, пусть их финансируют за счёт проигравших на тотализаторе болельщиков. Заодно лотерея поможет пропагандировать конный спорт.
Подобную схему реализовали во многих странах. К примеру, в Японии годовой оборот лошадиной лотереи – 32 млрд. долларов. Российским коневодам о таких средствах можно только мечтать. В нашей стране доходы от тотализаторов только падают. В начале 1990-х ставки обеспечивали половину бюджетов ипподромов, теперь – лишь одну десятую. Впрочем, на скорое создание национальной конской лотереи рассчитывать не стоит. Чиновники говорят о ней с 2008 года, но воз и ныне там. Что касается остальных пунктов программы Минсельхоза, эксперты сходятся: отрасль они не спасут. Но хотя бы затормозят падение.