Российским пасечникам есть чем гордиться. Страна занимает пятое место в мире по производству мёда. Больше заготавливают только в Китае, Украине, Турции и США. К тому же Россия – одна из немногих стран, в которой производство мёда не снижается. Проблема только в том, что оно уже долгие годы не растёт.
Прибыли у отечественных медоводов – изрядные. Судите сами. Молодые пчёлы обходятся в 1,5–3 тыс. руб. за семью. Так пасечники называют рой с трутнями и маткой. С ульем – около 5 тыс. рублей. При этом хороший пасечник не покупает новых пчёл каждый год. Наоборот, он разводит их и зарабатывает на продаже. Качественная семья приносит пчеловоду 50–100 кг мёда в год. При этом сбыть его можно за 100–300 руб. килограмм. В северных регионах – дороже.
Получается, один рой приносит пчеловоду 5–30 тыс. руб. в год. Вдобавок можно продавать побочные продукты – к примеру прополис. Пчёлы заделывают этим веществом дыры в ульях, а люди используют его в косметике и медицине. В результате умелый пчеловод за несколько лет получает в 2–5 раз больше денег, чем вложил в пасеку.
Казалось бы, при таких доходах каждый луг в стране должен пестрить ульями. Но не тут-то было. Сбор мёда в России не увеличивается. Он колеблется в пределах от 50 до 60 тыс. тонн в год. Число пчелиных семей, живущих у медоводов, тоже не растёт. Оно год от года разнится, но в среднем на российских пасеках обитают около 3 млн. семей. Плюс-минус несколько сотен тысяч.
Главная причина «пчелиной стабильности» проста. Крупные аграрии не хотят связываться с медоводством. Разводить пчёл намного сложнее, чем сажать кукурузу и выращивать бройлеров. Пчёлы – очень капризные насекомые. Для начала, чтобы они давали достаточно мёда, требуется сложная селекция. Пчёлы тоже делятся на породы, как собаки и кошки. У каждой свои особенности. Дальневосточные хорошо находят медоносные поля, но плохо строят соты. Кавказские слабо размножаются, зато собирают мёд с большего числа растений. Карпатские миролюбивы, только почти не производят прополис.
В Институте пчеловодства пытаются вывести пчелу, удобную во всех отношениях. Там регулярно создают новые породные типы. К примеру, в 1990‑е гг. селекционеры вывели приокскую пчелу. Она намного спокойнее и на 30% продуктивнее, чем представительницы обычной среднерусской породы. Но в руках неопытного пасечника даже пчёлы-супермены за год превратятся в доходяг. Хорошим пчеловодам нужно уметь самостоятельно смешивать породы. Они должны вовремя замечать слабые семьи и объединять лучших пчёл из них в сильные. Следить, чтобы семьям не стало тесно, – иначе они начнут роиться. В улье появится новая матка, а часть пчёл улетят со старой. Когда пчёлы роятся, они не строят соты и не делают мёд.
Дальше – больше. Пасечникам приходится заботиться, чтобы питомцам хватало нектара и пыльцы. Иногда медоводам приходится в буквальном смысле кочевать, чтобы найти цветущие поля. Если этого не сделать, пчёлы начнут собирать сок с листьев деревьев и выделения насекомых. Тогда мёд выйдет падевым. Он станет горчить и быстрее испортится. При этом пчёл нужно тщательно охранять от разного рода химикатов и природных вредителей. Доходит до смешного: если в сентябре ульи стоят у реки с крутыми берегами, пасеку могут почти полностью съесть готовящиеся к перелёту ласточки.
Наконец, пчёлы часто болеют. В последние 10 лет среди них разразилась настоящая пандемия. Из Индии по всем континентам расплодился клещ под названием варроа. Из-за него американские пчеловоды ежегодно теряют треть пчелиных семей. В России сводной статистики нет, но на клеща жалуются пасечники от Воронежа до Хабаровска. Варроа губит личинки пчёл. Вдобавок переносит множество болезней: от вируса деформации крыла до острого паралича. Что ещё хуже, по осени заражённые пчёлы неожиданно бросают ульи, улетают в неизвестном направлении и погибают.
Из-за трудностей, связанных с разведением пчёл, большие деньги в медоводство почти не вкладываются. Четыре пятых семей в стране разводят мелкие пасечники, которые держат 50–100 ульев. Казалось бы, это хорошо. Когда производителей много, есть из чего выбрать. Проблема в том, что у отечественных пчеловодов имеются серьёзные иностранные конкуренты – китайцы. Там производят в 8 раз больше мёда, чем в России, и даже с учётом транспортных расходов оптовикам он обходится в 1,5 раза дешевле.
До последнего времени поток импорта из Поднебесной чудом удавалось сдерживать. Пока иностранного мёда в российских магазинах не более 10%. По официальным данным, две трети везут из Украины, хотя пчеловоды убеждены, что часть товара – перемаркированный китайский. Но вечно сдерживать азиатских производителей не получится. Казалось бы, самое время вмешаться чиновникам. Им ничего не мешает последовать примеру США и Европы, давно запретивших импорт китайского мёда. В том числе из-за низкого качества и высокого содержания антибиотиков.
Но в России усилий пасечников не хватает, чтобы повлиять на правительство. Здешние чиновники делают противоположное американским и европейским властям. В связи с вступлением в ВТО они снижают пошлину на импортный мёд с 20 до 15%. Выглядит верхом цинизма. В стране почти нет лабораторий, где проверяли бы на содержание вирусов клеща варроа. Но, вместо того чтобы помочь пчеловодам хотя бы с этой малостью, чиновники широким жестом открывают двери низкокачественному китайскому товару.