Быть женой такого музыканта, как Владимир Спиваков, – особая миссия. Но роль жены, пусть и непростой, не устраивала
– Мне не бывает скучно. Само чувство скуки не совсем прилично для здоровой женщины, у которой семья и трое детей. Если говорить о карьере киноактрисы, то не я, а она на мне поставила крест. Четыре картины на «Арменфильме» — это все. А идея появления моей персоны на ТВ принадлежит не мне.
– Во всех интервью Вы говорите, что главное занятие для Вас — это координация жизни мужа.
– ТВ – это моя работа. Если бы под фамилией Спивакова делалось
– Передач о выдающихся людях современности хоть отбавляй, и потеряться в телепотоке можно запросто. На что Вы делаете ставку в своей передаче? В чем ее изюминка?
– «Камертон» – это телепортрет моими глазами. Конечно, подобный формат есть у Виталия Вульфа, у Оксаны Пушкиной и у других. Но мы все разные, поэтому и взгляд у нас разный. В отличие от других телеведущих я нахожусь по другую сторону жанра интервью, живу в шкуре жены народного артиста СССР Владимира Спивакова. Поэтому на собственном опыте знаю, как не хочется пускать в личное, как порою это бывает больно.
– В каких случаях Вы считаете, что передача удалась, а в каких нет?
– Для меня идеальным камертоном является муж. Если передача ему нравится, то считаю это своей победой. Когда Володя приезжает, первое, что слышу с порога: «Есть кассета? Давай!» Потом начинает критиковать: это ему нравится, а это нет. Но любой успех относителен. Бывает, передача удалась, а рейтинг маленький.
– Ваш теледебют состоялся на канале «Культура». С чего все началось?
– Помню, я давала телеинтервью о муже, рассказывала о событиях на фестивале, которым руководит Володя. После этого мне позвонил один режиссер и предложил делать цикл передач о выдающихся музыкантах, с которыми я встречалась. Попробовала – мне понравилось. Программа называлась «Мои истории», но через год я поняла, что иссякла и что багажа моих встреч и впечатлений хватило только на эти девять передач.
– Однако Вы до конца не порвали с миром телевидения
– Телевидение – это очень опасная вещь, оно захватывает. Помимо воли наступает привыкание, необходимость. К тому же телевидение – интересный, хотя и очень замкнутый мир. Многим людям, работающим на ТВ, кажется, что жизнь заканчивается за стенами студии программы и жизнь зависит от того, стоит твоя программа в сетке или нет. Я тоже каждый раз волнуюсь после съемок: выйдет программа или нет. А потом понимаю, что вокруг жизнь идет дальше. Отмени половину программ, и ничего не случится.
– Ваш муж не хотел, чтобы Вы продолжали карьеру актрисы, а вот к ТВ относится, по Вашим словам, благодушно. Он считает, что телевидение не такой опасный наркотик, как кино?
– Думаю, что если бы мне поступило предложение сняться в кино, то он отнесся бы точно так же благодушно, как и к моему телевизионному опыту. Когда мы поженились, Володя был уже зрелым человеком, намного старше меня, и понимал, что я буду не в состоянии совмещать и семью, и карьеру. В тот момент ему казалось, что если жена и дети не будут постоянно с ним, то семья разрушится.
– Почему Вас называют светской львицей? Разве на экране у Вас такой образ?
– Нет. Я совсем не светская, я далека от этого понятия. Если я
– Но бывают же вечеринки, которые Вы посещаете?
– Бывает такое. Прихожу