Геннадий Гаврилович ЮХТИН – звезда культовых советских фильмов, одно перечисление которых вызывает восторг и трепет: «Дело Румянцева», «Чужая родня», «Весна на Заречной улице», «Баллада о солдате», «Третий тайм», «Жаворонок», «Путь в «Сатурн», «Туманность Андромеды» и др. Чаще всего он играл простых работяг и инженеров, романтиков и патриотов. Но были и острохарактерные отрицательные роли: Игнат в «Неуловимых мстителях» или иностранный шпион в «Аквалангах на дне». 83-летний актёр сыграл более 200 ролей в кино и до сих пор участвует в спектаклях Театра киноактёра.
- Геннадий Гаврилович, почему все до сих пор с удовольствием смотрят такие картины, как «Дело Румянцева», «Чужая родня», «Весна на Заречной улице»? В чём секрет их многолетнего успеха?
– Не хочу показаться ворчуном, но в советские годы кинематограф действительно уделял большое внимание воспитанию молодых людей, пропагандировал моральные ценности, красоту, доброту. Сейчас этого практически нет. Сегодня на экране можно увидеть симпатичного преступника, к которому невольно проникаешься сочувствием, и следователя, в котором нет ничего святого. То есть современное кино навязывает неправильные стереотипы. И ведь это тоже воспитание, правда, с иным уклоном. Мы в «Весне на Заречной улице» играли самих себя, наше время, наше поколение. В картине были воздух, естественность, правда и в то же время патриотизм, мужество, чувство справедливости, доброта. Поэтому и смотрят и любят «Весну на Заречной улице» и подобные фильмы.
– Говорят, именно вы придумали название «Неуловимые мстители»?
– Особой моей заслуги здесь нет. Тогда на наших экранах шли какие-то западные фильмы, где в названиях мелькало то про мстителей, то про неуловимых. Я и пошутил: «Давайте соединим!» Соединили, и получилось – «Неуловимые мстители». Между прочим, на тех съёмках меня по ошибке «пристрелили» дважды. Помните, моего персонажа Игната убивают за то, что тот упустил пленного мстителя Даньку. Актёр Ефим Копелян уже застрелил меня, я лежу буквально под копытами его коня. И вдруг у меня над ухом раздаётся ещё один выстрел – артист случайно нажал на спусковой крючок маузера. От неожиданности меня, «мёртвого», буквально подбросило над землёй, это видно даже в кадре… Вообще какими только изощрёнными способами меня не «убивали» на съёмочной площадке! Причём были даже эпизоды, в которых я мог реально погибнуть. Во время съёмок фильма «Жаворонок» мою ногу чуть не переехал танк. В самую последнюю секунду успел её убрать из-под гусеницы. Были случаи подрыва на пиротехнике. Однажды, помню, пороховой заряд не рассчитали, и я попал в больницу. Но самое обидное, что этот кадр так и не вошёл в фильм!
– Многие актёры вашего поколения слишком рано ушли из жизни. Почему так случилось, на ваш взгляд?
– Да, «медные трубы» выдерживают не все. Отказаться от соблазнов трудно, все лезут в друзья, предлагают выпить, если отказываешься – обижаются, мол, не уважаешь. Тут и женщины красивые не самой высокой нравственности тебя окружают, потому что если ты популярный, значит, при деньгах. Выпил с друзьями, выпил с подругами – через полгода уже остановиться не можешь... Я в трудные моменты всегда полагался на своё терпение. И для меня творчество является самым важным в жизни. Кроме кино и театра увлекался фотографией, всю жизнь писал рассказы, записывал интересные моменты из жизни, актёрские байки. Выпустил две книги – «Вокруг да около кино» и «Киноактёр – моя профессия».
– Нынешнее кино принято в основном критиковать, но вы и сейчас довольно активно снимаетесь, верно?
– В основном приглашают на эпизоды. «Две зимы и три лета», «Каменская», «Как развести миллионера» и т.д. В 2004 году у меня была интересная роль в экранизации романа Валентина Пикуля «Богатство». В том же 2004 году я сыграл роль архиепископа в картине «Апокриф: музыка для Петра и Павла» – о взаимоотношениях братьев Чайковских. Снимали под Курском. Одели меня, загримировали, вдруг подходит мужчина, очень похожий на Льва Толстого. Просто падает на колени передо мной и простирает руки. Ну, думаю, принял за реального батюшку! Сейчас попросит благословить. А «Лев Толстой» вдруг говорит: «Вы для меня святой человек! Когда я сидел в тюрьме, нам постоянно крутили фильм «Третий тайм». И я до сих пор забыть не могу, как вы берёте пенальти…»
Но на большие роли меня сейчас особо не приглашают. Дело в том, что я не умею себя рекламировать. А киноискусство – это рынок, в нём надо уметь себя показать и преподнести. Артисты испокон веков на рыночной бирже стоят – нас выбирают, заглядывают в зубы, как лошадям, щупают, особенно наших актрис любят за «мягкое место» потрогать. Потом из многих выбирают одного… Но не подумайте, что я недоволен своей судьбой. Совсем наоборот. Худо-бедно, но я всё время был в деле и за все эти годы не припомню ни одного периода простоя. Снимался, как минимум, в трёх картинах в год.