Про экономическую подоплёку явлений и учреждений культуры мне известно немного – но даже то, что известно, нередко вызывает глубокое удивление. Приведу пример.
Недавно довелось участвовать в работе экспертного совета комитета по культуре родного города Санкт-Петербурга. Я постаралась внимательно изучить заявки соискателей на поддержку, хотя, конечно, литератору это читать мучительно, ведь у нас, как известно, два языка – русский и русский бюрократический. Но ладно. Сквозь унылые и угрюмые фразы всё ж таки проступали человеческие намерения: что-то создать, провести, творчески заполнить время. Фестивали, конкурсы, концерты, выставки. Просили соискатели, как правило, немного, работники сферы углеводородов долго бы смеялись над этими жалкими цифрами. Стандартная претензия заявки – от 200 тыс. рублей до миллиона. Информация это открытая, всё есть на профильном сайте, так что никаких тайн я не выдаю.
И вдруг в глаза бьёт число иных размеров, прямо-таки с другой планеты. 15 млн. рублей. Что это, откуда и для чего? Читаю, перечитываю, не верю своим глазам.
Так называемая «национальная театральная премия» «Золотая маска» собирается привезти в Петербург четыре спектакля (один из Перми, три из Москвы), это и должен почему-то финансировать город – направляя денежное русло не куда-нибудь, а точнёхонько в структуру «нацпремии». Почему и зачем это городу – ответ ясен: нипочему и низачем это городу не нужно. Город мог бы на эти деньги преспокойно организовать гастроли любых популярных спектаклей через любой нормальный продюсерский центр. Это нужно исключительно иерархиям «Золотой маски», которая уже давно не просто «нацпремия», а нечто совсем другое.
Известно, что любая структура сначала создаётся с какой-то целью, но после создания озабочена уже только поддержанием своего существования. Вот и «нацпремия», как сказочный монстр, переросла рамки и границы изначальной цели и подменила собой реальную гастрольную деятельность театров. Причём в качестве продюсерского центра, существующего за казённый счёт. Вот это фокус!
С неистовой высокопарностью (фирменный стиль «Золмаски») публику уверяют, что «нацпремия» проводит фестивали в провинциальных городах и привозит спектакли провинциальных театров в Москву, что это чрезвычайно нужно, полезно и великолепно. Не буду спорить – и нужно, и полезно. Однако где вклад собственно «Золмаски» в эту деятельность – хоть какой-нибудь? Отбор спектаклей? Да я вас умоляю. Успешных, громких, художественно состоятельных премьер каждый сезон в театральных городах России немного, они всем известны, и особо напрягать интеллект для отбора нечего. В нашем случае «Золмаска» собирается привозить в Петербург «Пристань» Театра имени Вахтангова и «Доброго человека из Сезуана» в постановке Ю. Бутусова из Театра имени Пушкина.Каким таким высокоумным экспертом надо быть, чтоб «отобрать» для гастролей одни из самых популярных московских спектаклей?
Стало быть, интеллектуального вклада никакого. Финансовый? Ведь поговаривают, что у «Маски» могущественные спонсоры. Но чуть ветерок правды сдувает завесу тайны, и оказывается, что никаких добрых дяденек с оттопыренными карманами в природе, естественно, не существует, а мы видим всё то же утомлённое лицо государства.Которое и финансирует в итоге всю деятельность «нацпремии». И тут надо, видимо, входить в положение аппарата «маски» – премия вручается в апреле, а как жить потом оставшийся финансовый год? Московским-то людям с их привычками и амбициями? Вот и изобретаются некие «фестивали», которые оплачиваются – как выяснилось – теми городами, в которых проходят, без всякой там благотворительности. Дымовая завеса из уверений в невероятной престижности «Маски» скрывает обыкновенное кривоватое пиление бюджета.
Для чего Петербург подписывается на эту историю? 15 миллионов культурного бюджета для него вовсе не шутка, а «Золмаска» для местной публики не значит почти ничего. Я задала руководству комитета по культуре прямой вопрос и получила в ответ тяжёлый вздох и глаза, заведённые к небу. Из этой мизансцены стало ясно, что интересную жизнь «нацпремии» поддерживают где-то там наверху и маленький город Санкт-Петербург тут бессилен.
Нет-нет, не на самом верху, не тревожьтесь. На самом верху сейчас такой классицизм абсолютной власти, что крошечные культурные миражи этой оптикой просто не считываются. Речь идёт, вероятно, о средних этажах власти, где водятся какие-нибудь вице-премьеры с говорящими фамилиями и где условная «Анна Ивановна» может встретиться и душевно поговорить с условной «Ольгой Петровной». И там всё выглядит мило и чудесно – скажем, «Анна Ивановна» воркует, дескать, «мы» привезём в Питер дивные спектакли, а нельзя ли нас немного поддержать, ну чуточку? А для «Ольги Петровны» 15 миллионов рублей – это типа два раза пообедать, это вообще деньгами не является. Театрам же решительно всё равно, кто возьмёт на себя расходы по гастролям, главное – своих денег не тратить. Так и происходит узурпация влияния и подмена функций. «Нацпремия», чья задача – всего лишь проводить конкурс и награждать достойных, превращается в реальный продюсерский центр, чей актив – всего лишь пышное название и более ничего! Никаких затрат, чистая прибыль. Театры производят продукт, на него клеится этикетка «Золмаски», города выделяют финансирование, и теперь это уже не банальные гастроли, которые могла бы организовать (за десятую часть искомой суммы) тётя Нина или дядя Юра, это «фестиваль лучших спектаклей «Золотой маски». Трепещите!
А то, что из-за этого «золотого маскарада» какая-нибудь скромная галерея или маленький фестиваль в Петербурге не получит поддержки – кому это интересно? Опоздавшему – кость, закон джунглей.