Актёр Эвклид КЮРДЗИДИС родился в Грузии в греческом поселении города Цалка. После ВГИКа снялся в фильмах: «Оперативный псевдоним 2. Код возвращения», «От 180 и выше», «Сатисфакция» и др. Известен не только в России, но в политических кругах Греции: четыре года назад баллотировался в мэры города Салоники. Сейчас в запасе у актёра польский фильм «Фотограф», где Эвклид сыграл преподавателя психиатрии в МГУ.
- Эвклид, у вас больше 60 ролей в кино, но главных практически нет. Почему?
– Ещё в институте меня спрашивали: «Что ты будешь играть с такой фамилией в российском кинематографе?!» А сейчас я встречаю режиссёров, которые говорят: «Эвклид, вы такой замечательный артист, но у меня нет кавказских ролей». Или «У меня для тебя есть небольшая роль итальянца». Я смотрю на них с недоумением. Режиссёры даже не предполагают, что профессия актёра заключается в том, чтобы заставить зрителей забыть, что я современный человек, что я не той национальности или что я небольшого роста.
– Ради эпизодической роли Наполеона вы отказались от главной роли в фильме «Судьба государя». Гениев играть приятно?
– Я просто схватился за роль Наполеона, несмотря на то что это трёхминутный эпизод! Мне интересно прикоснуться к великим личностям, хочется влезть в их шкуру, потому что у гениев отсутствуют практичность и правильная логика. Они мыслят космически, у них есть какая-то вертикальная связь с космосом. Наполеон Бонапарт – гений своего времени, величайший полководец, который навсегда вошёл в мировую историю. В 15 лет взял на себя обязанности главы семьи, в 19 – пытался поступить на службу в Русскую армию, но получил отказ. Начал с низов, никого не имея за спиной, без материальной поддержки, к 35 годам провозгласил себя императором – с сегодняшней точки зрения совершенно недостижимые вершины. Поэтому безумно интересно совершить такое восхождение вместе с Наполеоном!
– В фильме «Война», Алексей Балабанов запретил вам играть трогательного чабана. Чеченцы из охраны съёмочной группы говорили: «Сыграешь чмошника – зарежем!» Как вышли из ситуации?
– Выходил в кадр и убеждал. Если мне это удавалось, то Балабанов говорил: «Снято». Потом, после монтажа, Алексей признался: «Да, сочувствуешь твоему персонажу...» А я не хотел делать своего героя трогательным, хотел понять, почему чеченский чабан поступает так, а не иначе. Но делать из него урода мне тоже было неинтересно. Нас охраняли 10 человек, восемь из Российской армии и два чеченца, которые воевали против федералов, а затем получили амнистию. И вот эти двое следили за каждым шагом наших персонажей-чеченцев. С одной стороны, ситуация напрягала, а с другой – работала на картину. Я на уровне интуиции понимал, что значит обещание: «Зарежу!» Знал, что по закону гор это можно сделать очень легко. Балабанову как раз и нравился такой жесткач – выживет не выживет. Когда мы тонули на плоту, то кадр был очень настоящим. Было страшно! МЧС спасало каскадёров, которые решили показать актёрам, как всё должно было происходить. Помню, я очень возмущался, когда мне положили в рюкзак 80 килограммов оружия: «Алексей, а зачем я несу рюкзак с оружием?! Я же могу сыграть, что там тяжело». «Мне играть ничего не надо, мне нужны настоящие ощущения», – говорил Балабанов.
– Ваш новый спектакль в Театре Луны – «Антигона» по трагедии Софокла. Насколько актуально сегодня обращаться к древнегреческому эпосу?
–Своим друзьям – оперным певцам – я говорю: «Я в опере ничего не понимаю, но наслаждаюсь тем, что вижу и слышу». Точно так же на «Антигону» может прийти любой нетеатральный человек. Прийти и насладиться красивым русским языком, великолепными костюмами и декорациями. А театралы смогут оценить всю работу сполна. Самое грустное, что за две с половиной тысячи лет с момента создания одной из первых пьес в человеке ничего не изменилось. Просто стали ходить в джинсах и ездить на «Лексусах», но стали менее образованными, чем древние греки. Мало кому известно, что Архимед и Аристотель были олимпийскими чемпионами. Представляете, насколько они были всесторонне развиты!
– В Греции живут ваши родители, сестра и братья. Там экономический кризис глубже, чем в России?
– Конечно, просто там солнце и море. Безработица среди молодёжи достигает 30%. Старикам, которые приехали в последние 20 лет, закрыли пенсии. Практически все греки живут за счёт сдачи в аренду земель, оливковых рощ, продажи по кусочкам своих домов. Я встретил немца, который купил в Греции домик и теперь живёт там с женой. Я его спросил: «А что вы здесь забыли? Германия – прекрасная страна!» На что тот ответил: «Каждый европеец мечтает купить домик у моря, где нет цивилизации».
– Значит, немцы не зря Греции помогают?
– Если вы так скажете грекам, то они рассмеются вам в лицо. Пока Греция не была в Евросоюзе, греки жили хорошо. Как только драхму поменяли на евро, то тут же подскочили цены. Простые греки не хотят состоять в Евросоюзе. Евросоюз уничтожает сельское хозяйство Греции. Специально выплачивают пособия крестьянам, чтобы они ничего не делали. Всё делается с целью продвижения европейских товаров на другие рынки. А вы говорите, что Германия помогает Греции!