Очередная церемония вручения театральной премии «Золотая маска» – 2012 вновь наводит на размышления о странностях жизни театральной России.
Московские «домашние радости»
«Золотая маска» существует всего-то 18 лет и говорить о каких-то очень уж ценных традициях премии не стоит. Это всего лишь род приватизации частными лицами в 90-х годах того, что звалось когда-то «Государственной премией СССР и РСФСР». Как и всякая приватизация такого рода, «Золотая маска» в нулевых годах налилась деньгами, самодовольством и важностью. Ставить вопрос о смысле её существования не принято.
Хотя на это дело тратятся в том числе и государственные деньги. А основной спонсор «Маски» – Сбербанк. Если у Сбербанка завелась лишняя копеечка, может, ему всё-таки увеличить свои позорные проценты по вкладам, которые никогда не превышают годовую инфляцию? А то получается, что граждане оплачивают «Золотую маску» без малейшего на то желания. Я вот – вкладчик Сбербанка – активный противник этой премии в её нынешнем виде. И тем не менее я её, значит, и содержу?!
Мне удалось после многолетних мучений понять принцип, по которому спектакли номинируются на «Маску». (Ограничимся драматическим театром.) Для этого в них должны быть очевидные интеллектуальные претензии. Очевидные для театроведческих тётенек (театроведческие дяденьки обычно всё-таки руководят театроведческими тётеньками). Спектакли без нарочитого усложнения формы, а также спектакли лёгкие и весёлые не имеют никаких шансов.
Вот пример: в театре «Сатирикон» в прошлом году было две премьеры – «Чайка» Чехова в постановке Ю. Бутусова и «Деньги» (по пьесе Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын») в постановке К. Райкина. Бутусовский спектакль, конечно, фигурирует в номинациях, райкинский – никоим образом. Значит ли это, что райкинский Островский так уж сильно уступает по силе художественной выразительности бутусовскому Чехову? Нет, не значит. Но спектакль Райкина проще, доступнее, отчётливее, текст автора вообще не тронут, не перемонтирован, не искажён – так разве может «Золотая маска» такое поощрять?!
«Оно чем больше ломки, тем больше означает деятельности градоправителя», считал гоголевский городничий. А чем больше искажений авторского текста, тем больше виден режиссёр, а как же иначе понять, где она, эта режиссура. Не в актёрах же её искать?
Вот режиссёр Андрей Могучий (Александринский театр) вообще не открыл и не вырастил ни одного актёра, тем не менее исправно получает «маски», потому что именно его технологический театр современен и прекрасно обходится без этих психованных актёров.
Лучшей работой актёра в этом году оказалась злобная Калигула Евгения Миронова – а она не лучшая даже у Миронова, в ряду его работ последнего времени. Но спектакль Някрошюса, конечно, прекрасно вписывается в формат «Маски». Здесь есть всё, что она любит, – нарочитое усложнение формы, отсутствие лёгкости и юмора. Это именно то, что нужно: длинно, мрачно, философично (как бы).
Всего лишь за 18 лет «национальная» театральная премия завела устойчивый круг любимчиков и теперь занимается в основном только их судьбой. Конечно, для узкого круга московских театральных деятелей страшно важно, что режиссёр Кирилл Серебренников подался в оппозицию и поставил нечто по революционной прозе Захара Прилепина. Поскольку с той же неприятной лёгкостью Серебренников в прошлом сезоне воплотил роман В. Суркова «Околоноля», понятно, что прогрессивного режиссёра надо поощрить. Дать ему немножечко «отмыться», что ли, от клейма конъюнктурщика.
Понятно, что в «Отморозках» Серебренникова молодые люди в чёрном будут всю дорогу что-то мрачно орать. Я в принципе ничего не имею против молодых людей в чёрном. Вот, в Студии театрального искусства С. Женовача, в новом спектакле по Достоевскому «Брат Иван Фёдорович», тоже действуют молодые люди в чёрном. Но они не орут, а нежно шепчут текст Достоевского. Поэтому, конечно, на «Маску» их хоть и выдвинули, но предпочли «Отморозков» – за новаторство.
Новаторство это мнимое, поддельное, конъюнктурное. Между Прилепиным и Сурковым есть глубокое родство, и если поменять их местами, сделав Прилепина начальником, а Суркова революционером, вряд ли что сильно изменится в русской культуре.
А там, во глубине России – там вековая тишина?
На сегодняшний день фестиваль спектаклей «Золотой маски» для многих провинциальных театров – единственная возможность показать своё творчество в столице. Это подмена! При развитой и грамотной культурной политике такая возможность должна быть постоянно. И без всякой «Маски». «Маска» отслеживает ситуацию в Москве, и не более того. Когда столичные эксперты приезжают в другие города, они привозят туда свои критерии отбора, свои вкусы – иногда весьма специфические.
То, что привлекает внимание «продвинутой» московской публики, – зачастую не нужно, неинтересно, непонятно в провинции. Московская мода портит провинцию, заставляет её нервничать и вертеться – думая не о публике, не о настоящем искусстве. А о том, что «носят в этом сезоне», за что дают «маски», что поощряют.
Но театральная Россия не обязана во всём равняться на Москву. В столице есть прекрасные образцы театра. И много «пены дней», пустого кривлянья, дешёвой конъюнктуры. Провинциальной театральной России нужна другая премия. Пусть бы Москва оставила себе «Золотую маску» как московскую премию, а провинциальная Россия учредила бы премию новую. И номинировала на неё как можно больше хороших работ, и они имели бы возможность показаться в столицах.
Если бы Сбербанк такое спонсировал, на это я ещё могла бы согласиться. Хоть польза была бы для талантливых русских людей, продолжающих в провинции великое дело русского театра без медийного трезвона, без бешеных денег, без славословий.