Миллион за «Бубнового»
За него на аукционах и в галереях платят миллионы. Он считается главным явлением в искусстве ХХ века. Иностранцы едут в Москву и Питер только ради того, чтобы увидеть его своими глазами. Речь идет о русском авангарде. Том самом направлении, которое на родине стали ценить лишь в последнее время. Между прочим, авангард ценят и криминальные элементы - с каждым годом катастрофически растет количество подделок и подлогов.
У истоков одного из первых авангардных направлений в живописи стоял Петр Петрович Кончаловский, один из основателей артистического клана Михалковых-Кончаловских. Ни для кого не секрет, что это благородное семейство сегодня определяет облик российской культуры: от гимна страны, написанного поэтическим мэтром Сергеем Михалковым, до искусных кулинарных рецептов супруги режиссера Андрея Кончаловского - Юлии.
Все началось в 1910 году, когда группа молодых провинциалов решила взорвать Москву хулиганской выставкой с броским названием «Бубновый валет». Откуда появилось такое название, не могли ответить даже сами художники: во Франции, например, «бубновым валетом» называли обманщика, плута и проходимца. Как бы то ни было, под этой шулерской вывеской были представлены картины, говорящие со зрителем ярмарочным языком афиш, трактирных подносов и примитивных фотографий. Иными словами, это было обращение к истокам под влиянием европейских модернистов (Сезанна и Гогена). Лучшие представители «Валета» - Кончаловский, Машков, Лентулов, Куприн, Фальк - развили такую живописную манеру, которая предвосхищала, с одной стороны, смелые абстрактные эксперименты Кандинского и Малевича, с другой - богатый и красочный сталинский реализм.
В советское время Кончаловскому пришлось проститься со слишком скандальной манерой и сюжетами, но живописная смелость осталась. Таких ярких красок и сочных мазков русская живопись еще не видела. Даже Василий Суриков, чьим зятем Кончаловский стал в 1902 году, женившись на Ольге Васильевне, мог позавидовать его колоритным портретам и натюрмортам. Нельзя сказать, чтобы Петр Петрович испытал гнет сталинских репрессий, но относились к нему настороженно. В конце концов, Сталинская премия была дана скорее за выслугу лет и за авторитет, чем по большой любви.
Однако настоящий триумф Кончаловский пережил уже после смерти. Сначала молодые художники 1970-х подняли на щит его стиль. Тот же Зураб Церетели - плоть от плоти воспитанник «бубнововалетцев». Наконец, рыночные 1990-е годы сбросили старых советских кумиров и возвели новых: на аукционах и антикварных торгах XXI столетия Кончаловский превратился в одного из самых важных и самых дорогих художников, оставив за плечами даже таких мастодонтов, как Айвазовский, Шишкин и прочих певцов русской природы. Так, одной из самых дорогих русских картин, когда-либо проданных за границей, оказался «Портрет Юрьева», ушедший в 2005 году на «Сотбис» за 1,5 миллиона долларов.
Что нам стоит Фонд построить
Как только художник растет в цене и за ним начинают гоняться дилеры и музейщики всего мира, возникают проблемы с наследием. С Петром Кончаловским дело обстоит еще интересней. Здесь нужно знать российские реалии. Так уж случилось, что большая и лучшая часть картин известных русских мастеров хранится в музеях. В советские времена музеи выгребали у наследников почти подчистую, да и сами владельцы охотно расставались с раритетами в пользу государства.
Кончаловский - особый случай. Плодовитость художника и дальновидность его родственников (особенно сына Михаила, также художника) создали такую ситуацию, когда немало классных произведений осталось в семье. Правда, в этом случае возникали жаркие споры между внуками. А в 2002-2004 годах дело даже дошло до суда, когда четверо из наследников (в том числе Никита Михалков и Андрей Кончаловский) обвинили двоюродного брата Лаврентия в сокрытии части картин. Конфликт более-менее разрешился.
Но возникла новая проблема: то там то тут на рынке стало появляться немало дедовых холстов, о которых Михалковы-Кончаловские и понятия не имели. Выяснилось, что десятки, если не сотни картин оказались свежими подделками или вещами с непонятным прошлым. Например, до сих пор даже специалисты затрудняются порой определить разницу между живописью Петра Петровича и его сына Михаила Петровича. К тому же многие музеи и галереи стали просить у семьи экспонаты для выставок, альбомов и прочих мероприятий. В итоге нашелся один способ сохранить и преумножить наследство, который давно обкатан на Западе. Именно из Европы и Америки пришла идея создания Фонда художника под эгидой «семьи» - кому как не близким родственникам лучше знать и ценить творчество предка.
Фонд Петра Кончаловского возник весной 2006 года и объединил знаменитых Михалковых, Кончаловских и лучших российских экспертов в живописи (в том числе и дирекцию Третьяковской галереи). Он немедленно превратился в мощную художественную силу, с которой вынуждены считаться все любители авангарда.
Подделки и веское слово экспертизы
В Фонде Кончаловского любят приводить один криминальный пример. В Третьяковскую галерею принесли натюрморт Петра Петровича, который его «владельцы» намеревались продать за четверть миллиона долларов. Эксперт Третьяковки установила, что картина - фальшивка. Однако продажа почти состоялась, и потерпевшие вынуждены были с милицией искать концы дилеров...
Это, как заверяет директор Фонда Александр Конов, лишь капля в море криминала вокруг имени художника. Поэтому одним из главных дел новой структуры стала экспертиза - определение подлинности произведений. Удивительно, что именно Кончаловские первыми ввели институт «открытой экспертизы», когда сразу несколько специалистов в присутствии журналистов и даже владельцев картин обсуждают уровень и ценность лежащих перед ними предметов. Здесь и проверка химического состава (те ли краски), и рентген, и, наконец, острый глаз музейного хранителя, которому известны все «кончаловские» во всех провинциальных хранилищах. Только после этого выдается сертификат с наследственной подписью.
Понятно, что Фонд не может запретить продажи вещей, не прошедших через его специалистов. Например, на одном французском аукционе намеревались за 200 тысяч евро продать очень сомнительный «Букет цветов». Письмо от наследников не подействовало на аукционистов, однако покупателей заставило задуматься.
У такой специализации - фондового определения подлинности - есть еще одна сторона, важная для сегодняшнего момента. Как раз сейчас ставится вопрос, что почти всю живописную экспертизу нужно убрать из музеев и передать частным компаниям (это чтобы музеи не погрязли в коммерции и коррупции). Михалковы с Кончаловскими и тут оказались на гребне волны - в их Фонд вошли лучшие музейные сотрудники, гарантирующие качество экспертизы. Так что в скором времени именно это учреждение станет главным авторитетом на мировом антикварном рынке. В общем, авангард - это не только искусство.