В своём новом романе «S.N.U.F.F.» Виктор Пелевин уже не в первый раз весело рисует картину мрачного будущего мира, в котором мелькают знакомые черты. Однако есть и новости!
После атомной катастрофы мир строго поделён на «верх» и «низ». Внизу, на земле, на унылой равнине копошится дегенеративное племя орков, нищее, свирепое и воинственное. Их государственное устройство, насквозь коррумпированное, именуется Уркаиной, пьют они жидкость, которая называется «воля» и курят некий «дуриан». Каждый год, иногда и по два раза, у них начинается война с «верхом».
А «верх» – это технократическая цивилизация по имени Биг Биз, которая зависает над Уркаиной в огромном шаре, прикреплённом тросом к земле. Это высокотехнологический рай, построенный на иллюзиях. В самом шаре тесно, однако с помощью ЗD-проекций и прочего хитроумия тут торжествует счастливая реальность. Смотря по кошельку, ты можешь заказать себе любой вид за окном – хоть Манхэттен, хоть Неаполь или Париж (их больше нет, восстановлены по старым фильмам).
Правда, все разбогатевшие внизу «глобальные урки» стремятся наверх в излюбленную иллюзию Лондона. А умные циничные ребята, контролирующие всё это мироустройство, периодически устраивают войну Биг Биза с Уркаиной, смысл которой сильно поменялся с древних времён.
Теперь война – это съёмочная площадка для «снафа», а «снаф» – это помесь новостей и кино, «киновости». Оператор этих «киновостей» не просто фиксирует реальность, он её провоцирует и организует. Таков герой романа, Дамилола Карпов, обладатель чудесной камеры «Хеннелора». Сидя в Биг Бизе, в своей высокотехнологичной конуре, он управляет действительностью там, внизу…
Зачем нужны «снафы»? Такова воля верховного божества этого мира – Маниту. Словом «Маниту» здесь называются главные ценности: и сам невидимый управитель мира, и мониторы телевизора, и деньги.
Наверху, в Биг Бизе, живут припеваючи, но не размножаются – детей покупают внизу, на Уркаине. Так что, строго говоря, тут все орки, только внизу натуральные, а наверху извращённые. Дамилола Карпов принадлежит к сексуальному меньшинству «пупарасов» – тех, кто живёт с искусственными формами жизни, с куклами, напичканными волшебной техникой.
Его дорогущая, купленная в кредит Кая – женщина-робот, которую он сам настроил, его идеал и смысл жизни. И если вариация демонического мира для Пелевина привычна и он вольно купается в своих фантастических шалостях, то тема куклы – «идеальной женщины» для него нова.
Действительно, кто будет жить с натуральной женщиной, если у мужчины есть возможность самому создать свой идеал? Ею можно манипулировать совершенно безопасно, её легко «поставить на паузу» и не беспокоиться о сексуальном блаженстве – оно всегда будет доставлено точно и в срок. Жадный Дамилола к тому же выставил настройки «соблазн», «духовность» и «сучесть» на максимум. То есть его красотка ещё и шпарит любую информацию из блоков памяти, а главное – благодаря «сучести» создаёт полную иллюзию своей независимости. Может оскорбить, отказать, поступить нелогично и непонятно – ну как живая!
Тут, конечно, наш Дамилола и погорел. Максимум «духовности» и «сучести» вместе породил в резиновой женщине собственные волновые процессы. Она увлеклась юным орком Грымом, завела свою неподотчётную жизнь и в конце концов ушла от хозяина.
Несчастный потерял профессиональный статус, разорился, бросился искать свою чудесную куклу туда, вниз, к пьяным оркам, но не сумел даже отомстить. Творение ушло от своего создателя – но не есть ли это история мира вообще…
Занимательная тема. В самом деле, все хотят манипулировать другими. А если бы это давалось нажатием кнопки, если бы мы могли воплотить свои желания и фантазии с лёгкостью компьютерной игры – с кем бы мы жили? Какими бы оказались эти идеальные создания, полностью наконец-то удовлетворяющие нас?
Вообще-то они оказались бы чудовищами. Потому что подавляющее большинство мужчин, как наш Дамилола, выставили бы на максимум «соблазн» и «сучесть», подзабыв в жару своих идиотских сексуальных грёз про «добродушие», «жалость» и «сострадание». Которые только и дают двум полам возможность как-то жить вместе…
В романе не развита другая сторона темы – а каких кукол заказывают себе женщины высокотехнологичного мира? Ведь спрос на идеальных мужей с настройкой вручную должен, по идее, даже превышать спрос на резиновых дамочек. Но писатель, подозревая об этом, не решился такое изображать – женский мир для него закрыт, он его не знает и не понимает. И как честный писатель, чего не знает, о том и не пишет.
Вот про интеллектуальные галлюцинации он знает крепко и об этом пишет сильно. В его новом мире, на злой и нищей равнине орков, есть небольшое племя «нетерпил», которые воображают, будто на родине всё плохо из-за очередного диктатора по имени Рван Контекс (надо думать, оркские «нетерпилы» – это что-то вроде либеральной интеллигенции).
«Эх, бедняги вы, бедняги, – увещевает их писатель голосом своего героя. – Совсем наоборот – это Рван Контекс у власти, потому что у вас всё плохо. А плохо потому, что так было вчера и позавчера, а после понедельника и вторника всегда бывает среда той же недели. Ну ликвидируете вы своего уракагана (вместе с остатками сытой жизни, ибо революции стоят дорого), и что? Не нравится слово «Контекс», так будет у вас какой-нибудь другой Дран Латекс. Какая разница? Вы-то будете те же самые…»
Читая Пелевина, несомненно, имеешь дело с развитым интеллектом. Обнаружить у него настройку по имени «душа» сложно. Но эту настройку вообще сложно обнаружить в нашем мире – надо думать, такова воля Маниту.