Когда-то Марина ОРЛОВА приехала из Пятигорска в Москву с 300 долларами в кармане. Сегодня, несмотря на юный возраст, у этой весёлой и общительной актрисы на счету более 30 ролей в кино: «Пассажирка», «Кремлёвские курсанты», «Барвиха» и др. Помимо съёмок Марина сочиняет песни, летает во Францию на репетиции хореографического спектакля танго и учится в актёрской школе у Аль Пачино.
- Марина, в последнее время тебе приходилось играть исключительно эротические образы: от стриптизёрши до секс-символа. За что тебе такое?
– Играла я себе монашку и в церкви служила, и тут вдруг посыпались предложения одно хлеще другого. В 12-серийном детективе «Под прикрытием» в первый раз в жизни танцевала стриптиз. Боялась, аж коленки тряслись. В фильме Говорухина «Лифт» мне досталась роль певицы, которая домогается Домогарова. Когда герой клал мне в декольте деньги, я постоянно краснела. Гримёры выложили на меня тонны пудры.
– Тебе больше нравится играть женщин соблазнительных или простушек?
– Скорее уверенных в себе. В «Кремлёвских курсантах» я играла непростую девицу с Рублёвки. Прочитав в Интернете отзывы зрителей, я поняла, что людям этот образ ближе. Своенравные и сексуальные девушки интереснее, чем скромные со слезами в платочек. Самое смешное, когда я смотрю на свою героиню, мне хочется быть такой же. Думаю: «А почему нет? Ведь это же я на экране!» (Смеётся.)
– Ты «соблазнила» Домогарова и наверняка можешь сказать, что в нём такого, на что женщины ведутся?
– В нём есть некая усталость гения, какая-то грусть, небрежность в движениях. На это очень часто ведутся девушки. Глядя на него, так и хочется спросить: «Почему вы так грустны, Александр? Может быть, я смогу вам помочь, как-то украсить вашу томную жизнь?» Но, честно говоря, мне кажется, что это у него такая маска. Он знает, что это работает, и в определённые моменты надевает её. Например, со мной первые 10 минут Домогаров держался довольно строго, строил из себя великого актёра, и доступ к телу был ограничен. Но, если не преклоняешься, как перед богом, он понимает, что можно расслабиться, и ведёт себя более дружелюбно.
– Правда, что танцевать стриптиз тебя учили профессионалки?
– Правда. За месяц до съёмок я доставала режиссёра, говоря ему: «Мне нужны уроки стриптиза!» Конечно, я тренировалась дома, смотрела видеокурсы. Но в своей спальне ты можешь делать всё что угодно, другое дело выйти к шесту перед всей съёмочной группой. Играем обычные сцены – никого нет, а тут все зеваки собрались, всем вдруг стал интересен мой откровенный танец. А у меня глаза, как у испуганного кролика. Режиссёр кричит: «Это всё не то! Все мужчины в зале должны тебя захотеть!» А я ему: «А ты мне помоги! Скажи мне что-нибудь такое, чтобы я сразу завелась! Скажи, ты меня хочешь?!» Бедный, как он испугался, покраснел… зато я поняла, что от его обратной реакции во мне просыпаются какие-то силы. Получилась некая параллель. Вызывающе говоря со своим начальником, я ведь тоже преступаю грань дозволенного. После съёмок я пришла счастливая домой и сказала сестре: «Лена, я научилась танцевать стриптиз!»
– В твоей квартире есть необычные вещи: качели и тот же шест. Зачем тебе всё это?
– В детстве у меня во дворе были качели, на которых я качалась и сочиняла песни. Качели – это ритм, они провоцируют меня на вдохновение. На маятник можно смотреть, а можно самой оказаться на маятнике. Люди, которые ко мне приходят, спрашивают: «Это предмет декора?» Нет, я действительно на них катаюсь. На этих качелях я написала очень много своих песен. Шест в спальне – это тоже не предмет декора. Мне всегда хотелось научиться танцевать стриптиз. Но если бы не эта роль в фильме, то я, наверное, никогда бы и не начала.
– Знаю, что как певица ты выступала в Америке – в Майами. Денег удалось заработать?
– Да, петь в Америке прибыльно. Здесь за то же самое ничего бы не дали. В Майами очень много русских. Выходишь на пляж, и всех знаешь. Вот Варум лежит, а вот Агутин, вон Аллегрова бельё вешает. Ирина Аллегрова, кстати, пригласила меня на свой день рождения, который она устроила в своей квартире с видом на океан. Там были Леонтьев, Николаев, Дробыш… У них у всех там квартиры. Весело живут, но и грустными бывают иногда.
– По твоим словам, деньги ты тратить не умеешь. На что тогда копишь?
– На квартиру в Париже. И чтоб на самом последнем этаже, и с мансардой. Кстати, они и самые дешёвые. Дешевле самых средних обычных квартир в Москве. Париж – конечно, роскошь, не первая необходимость, но когда строишь планы, тогда и деньги лучше зарабатываются.
– В какой валюте ты деньги держишь?
– В рублях, евро и долларах. Друзья во Франции советуют перейти на золото.
– Как-то тебе было грустно, и ты купила восемь пар обуви. Это помогло?
– Да, шопинг лечит от депрессии, и я это периодически делаю. Потом, правда, начинаешь думать, куда это ставить – носить-то не с чем. Из восьми пар носила только одну. Остальные в коробочках дожидаются.